– Что значит не умею?
– Это долго объяснять! – Нала уже плакала от отчаяния и яростно выворачивалась из рук Снежаны.– Пойдем скорее, он вот-вот умрет!
– Хорошо, пойдем.– Девушка стремительно поднялась и едва ли не бегом последовала за малышкой, торопливо тянущей ее за руку.– Потом ты мне все объяснишь,– донеслось до Эстокова уже из коридора.
Он тихо выругался и пошел следом, стараясь не смотреть на жену, прекрасно понимая, как тяжело ей далось это представление. Он уже жалел, что притащил этих ненормальных к себе домой. Если они еще разбудят Темку...
Полный решимости выставить детей из комнаты сына как можно скорее, он вошел в спальню Артема, мрачно констатировав, что бесцеремонные гостьи умудрились включить в комнате свет, а значит, мальчик, которому и так не часто удавалось нормально поспать из-за постоянно мучающих его болей, наверняка проснулся. Едва сдерживаясь, чтобы не выругаться, Сергей шагнул к кровати, и в тот же момент Снежана сдернула с его сына одеяло...
– Ты, самоубийца хренов! – Девушка сбросила одеяло на пол, не обращая внимания на метнувшегося к ней мужчину.– Решил, что твоим родителям горя недостаточно, нужно еще и сына похоронить?!
Эстоков даже успел схватить Снежану за плечо, чтобы отшвырнуть от Темки, пустым взглядом смотрящего в потолок и никак не реагировавшего на то, что происходит в комнате, да так и замер, глядя на красное пятно, расплывающееся по простыне и впитывающееся в матрас. Единственная мысль, которая крутилась у него в голове, когда он судорожно пытался вытащить из кармана сотовый: «Изобретательно!» Мальчик был парализован вот уже три года после неудачного падения с мотоцикла. У него двигалась частично только одна рука, но и этого ему хватило, чтобы умудриться почти удачно свести счеты с жизнью. Мать, поставив сыну обезболивающий укол, оставила шприц на прикроватном столике, Артем сумел дотянуться до него и, вытащив поршень, воткнуть иглу в вену на бедре. Сергей стиснул зубы и наклонился, чтобы выдернуть проклятый шприц, но девушка его опередила. Одним движением вытащила иглу из ноги и тут же отбросила подальше. А потом, ворча что-то по поводу идиотов-самоубийц, так часто попадающихся ей на дороге, положила руки поверх маленькой ранки.
Мужчина, убедившись, что Снежана не собирается причинять вред Артему и того не нужно срочно спасать, достал наконец из кармана зацепившийся за подкладку сотовый и набрал нужный номер, но назвать свой адрес диспетчеру «скорой помощи» не успел – Нала схватила его за руку, и телефон по непонятной причине мгновенно замолчал. Он еще пытался осознать этот факт, когда девочка тихо попросила, не сводя с него полных слез глаз:
– Не надо никого звать, Снеа его вылечит.
Эстоков с раздражением взглянул на повисшего на нем ребенка и уже собрался просто стряхнуть ее с себя, когда случайно посмотрел в сторону кровати и обомлел. Артем был в сознании, его взгляд стал уже вполне осмысленным, а на щеках появился здоровый румянец, что было уже совсем невероятно после такой кровопотери. Снежана вполоборота стояла возле кровати на коленях, положив руки теперь на грудь его сына, и широко раскрытыми глазами смотрела в никуда, а по щеке у нее вилась затейливая вязь неизвестно откуда взявшейся татуировки.
Рядом тихо вскрикнула Аня, готовая броситься к сыну, но тут девушка наконец медленно моргнула и убрала руки. Артем повернул голову и сердито уставился на незнакомку, совершенно дезориентированный и ничего не понимающий. Сергей, окончательно сбитый с толку всем происходящим, больше напоминающим какой-то низкопробный мистический триллер, чем нормальное положение вещей, наблюдал, как Снежана с трудом поднялась на ноги, опираясь на край кровати, и ядовито поинтересовалась у его сына, нимало не смущаясь тем, что он лежит перед ней абсолютно голый:
– Ну что, так и будешь разлеживаться или все-таки встанешь, горе-самоубийца?
Эстоков сжал кулаки – он никому не позволит так обращаться с Артемом! Да что эта девчонка себе возомнила?! Кровать была предусмотрительно установлена посредине комнаты, чтобы к лежащему на ней можно было подойти с обеих сторон, так было гораздо удобнее ухаживать за лежачим больным, но в данный момент это оказалось совершенно некстати. Прежде чем Сергей смог отшвырнуть несносную девицу подальше от своего сына, она умудрилась столкнуть Артема с кровати на пол!
Мужчина почувствовал, как от ярости у него темнеет в глазах, он с тихим рычанием развернул к себе Снежану, собираясь... он сам не понял, как оказался лежащим на потертом паласе. Аня с гневным криком бросилась на обидчицу, и Эстоков мгновенно вскочил на ноги, про себя благодаря Бога за то, что в маленькой комнатке, большую часть которой занимала кровать, втроем им не развернуться, а значит, его жена не сможет оказаться в пределах досягаемости внезапно взбесившейся девчонки, пока он жив.
– Ну ни фига себе! – Возглас Артема заставил Сергея невольно отвлечься от противницы.
Он скосил глаза, чтобы убедиться, что с сыном все в порядке, и замер с открытым ртом, не в состоянии поверить своим глазам и лихорадочно перебирая в уме все, что он ел или пил за сегодняшний день и что вызвало такие поразительные галлюцинации. В том, что его падение здесь ни при чем, мужчина был уверен, он падал грамотно, и головой об пол не бился, это уж точно. Рядом послышался потрясенный вскрик Ани, и это вывело его из ступора. Сергей одним прыжком перемахнул кровать и опустился на колени рядом со стоящим на четвереньках подростком, ошалело крутящим головой по сторонам. Стоящим на четвереньках!
Мужчина осторожно, боясь неловким движением причинить боль, обнял сына и, замирая от страха, смешанного с надеждой, помог парню подняться с пола. Артем выпрямился в объятиях отца и недоверчиво уставился на свои ноги, которые хоть и неуверенно, но все-таки служили ему опорой.
– Я правда стою? – В голосе мальчика была откровенная мольба, и у Сергея сжалось сердце, когда он взглянул в полные непролитых слез глаза сына.
– Правда, правда,– внезапно нарушая торжественность момента, прозвучал усталый голос Снежаны.– И стоишь, и бегать будешь, если захочешь, конечно.
Снежана сидела на залитой солнцем маленькой кухоньке и с удовольствием пила утренний кофе, наблюдая за близняшками, с аппетитом поедавшими оладьи с вареньем. На метавшегося по квартире как взбесившаяся торпеда Артема она старалась не обращать внимания, чтобы не отвечать на очередную порцию вопросов вперемежку с изъявлениями глубочайшей благодарности. Этого ей хватило еще ночью. После того как Сергей с женой сообразили, что это им не чудится из-за пережитых волнений, а сын действительно встал на ноги после трех лет почти полной неподвижности, благодарности их не было предела.
