— Нет… Я… — Сану не хотелось казаться неблагодарным. Ведь графиня была очень внимательна к нему. — Я только хотел узнать, что происходит там, наверху, на моей земле…
Что происходило во Всплывшем Мире, в Гильдии? Где Дохор? Эти мысли вместе с воспоминаниями о злосчастном вечере, изменившем всю жизнь мальчика, неотступно преследовали его.
— Сан! — позвал его учитель.
Сан встрепенулся. Стоявший перед ним Квар побагровел от ярости: мальчик снова ушел в себя.
— Ты опять отвлекся! Ты должен внимательно слушать меня, если хочешь стать достойным магом!
Квар так стукнул ладонью по столу, что книга, лежавшая на нем, подпрыгнула. Сан рассердился. В самом деле, по какому праву он им командует?
— Повтори, о чем я сейчас говорил?
Сан посмотрел на него вызывающе:
— Я не знаю.
— Ты еще и дерзишь?
— Но вы же сами сказали, что я рассеянный, так почему вы спрашиваете меня о том, на что я не могу дать ответа?
— Не смей разговаривать со мной в таком тоне, имей уважение!
— В каком тоне?
Квар поджал губы и вытаращил от злости глаза. В этот момент он показался Сану очень смешным маленьким человечком. В голове мальчика блеснули две формулы, при помощи которых он с легкостью бы поставил учителя на место и которые, вероятно, были неизвестны этому магу-коротышке.
Мальчик едва было собрался их произнести, как Квар захлопнул книгу, лежавшую перед ним.
— Я отказываюсь обучать этого глупого мальчишку. На сегодня хватит.
Вероятно, он думал, что это будет воспринято Саном как наказание, но тот быстро скатал в трубку свой пергамент с записями и спрыгнул со стула, довольный, что до конца дня он будет свободен.
— Вот и прекрасно.
— Ты будешь за это наказан, — прошипел Квар. — Кстати, на завтра ты должен знать наизусть состав четырех типов земли с защищающими их духами.
— Непременно! — воскликнул мальчик и направился к двери.
Он устал уже от этих уроков. Сан охотнее учился бы самостоятельно, этот заскорузлый старик ему порядком надоел. Получалась странная картина: всего несколько месяцев назад он со страхом думал про свои способности; теперь же воспринимал их с гордостью и любопытством. Он чувствовал в себе силу и постоянно испытывал ее.
Сан вприпрыжку помчался в библиотеку. Обычно он ходил туда по ночам, стараясь быть незамеченным. Доступ сюда давно уже был ему разрешен графиней Ондиной. Мальчик тихо распахнул дверь; охранников здесь никогда не было. Обычно сюда приходила только хозяйка. В библиотеке было много книг Залении, но преобладали все же исследования о Всплывшем Мире и его магическом искусстве.
— Приходи сюда, когда захочешь. Ты поймешь, что книги помогают забыть о душевных страданиях, — сказала однажды графиня.
И Сан приходил. Сегодня он сразу направился в угол, где находились интересующие его тома. Он обнаружил их совсем недавно, но с тех пор именно эти книги интересовали его больше всего, здесь он проводил часы напролет.
Мальчик остановился возле шкафов: это были очень высокие, почти до потолка, стеллажи из тяжелого эбенового дерева. Его сердце при виде их всегда начинало учащенно биться. Полки этих стеллажей были набиты черными книгами.
И первой книгой, которую он прочел здесь, была биография Астера, написанная в форме песни, вместо имени автора стояло просто «Менестрель».
Сан прочитал ее с упоением. Как-то незаметно для себя он начал соизмерять собственные успехи в магии с умениями Тиранно: Астер, едва появившись на свет, вылечил рану своей матери.
Мальчик читал манускрипт о том, как в Земле Ночи Астер пытался помочь людям выращивать съедобные растения на своих полях, лишенных солнечного света. С удивлением и неожиданной радостью Сан узнавал, что Астер жаждал справедливости, желал сделать мир лучше. Он чувствовал, как эхом отзывалось это в его душе. Конечно, цели, преследуемые Саном, были куда более скромные: он все чаще лелеял мысль о мести за своих погибших родителей. Случалось, он представлял себя великим воином, может даже и Всадником Дракона, сражающимся вместе с Идо. Тогда Сан наверняка отправился бы в Землю Ночи, смертоносный храм, и в одиночку уничтожил бы секту убийц. Или же во время скучных занятий с Кваром он мечтал использовать свою магию, чтобы сразить всех врагов, и в первую очередь Шерву, убийцу его родителей. Эта необыкновенно притягательная мысль сдерживала стоны отчаяния, так часто рвавшиеся из его сердца.
Затем Сан принялся за чтение историй об эльфах, потом дошла очередь до древних легенд и хроник страшных войн. И конечно, магия, очень странная и непонятная, о которой Квар никогда ему не рассказывал; магия, не имевшая ничего общего с природными духами или тому подобными явлениями. Нет, это магическое искусство использовало силы природы по своему усмотрению и творило чудеса. Это завораживало мальчика.
В этот раз Сан долго рассматривал шкафы с черными книгами. Он уже успел прочесть некоторые из них, но сейчас ему хотелось чего-то особенного. Его взгляд остановился на небольшом томе; серебряные буквы надписи на корешке наполовину покрылись зеленой плесенью. Это были руны, единственная интересная вещь, которую он изучал под руководством Квара. «Краткое руководство по борьбе». Уже из названия можно судить о содержании книги. Мальчик осторожно достал ее с полки, она, казалось, вот-вот развалится прямо в руках. На бархатном переплете манускрипта была выгравирована сдвоенная пентаграмма красного цвета. Сан погладил символ рукой.
Мальчик, скрестив ноги, уселся на пол и открыл первую страницу, на ней лежала изрядно поблекшая темно-красная закладка, ее цвет напомнил ему запекшуюся кровь.
Он перевернул страницу, и перед его глазами появился текст, написанный мелким и ровным почерком.
«Во время Войны Коротышек я постепенно научился магическому искусству убивать. Это не было легким выбором, но я сделал это ценой смерти собственного сердца. Теперь смерть и кровь я несу на своих плечах; их запах проник в мою душу, пропитав ее насквозь. Я сделал это потому, что решил покарать врага из мести за любимых мною людей, которых он отнял у меня. Во мне нет более страха, потому что война приучила меня ко всему; желание дать мир мертвым переполняет меня».
Сан на мгновение поднял глаза. Война Коротышек. Давнее событие. Оно из тех времен, когда эльфы были хозяевами Всплывшего Мира. Ему показалось ужасным, что тогда, равно как и сейчас, речь шла о смерти и крови. Мальчик почувствовал необыкновенную симпатию к человеку, говорившему на языке, который был так ему понятен.
Ведь и он хотел, чтобы мертвые обрели, наконец, мир или, по крайней мере, оставили его в покое. Он познавал эти истины постепенно, ценой больших жертв: отсутствие любимых людей гнетет еще больше, чем их присутствие; их призраки никогда не покинут его сознание, отголоски их боли и ужаса будут вечно терзать его сердце.
