Я активировал зеркалку.
— Вот теперь потанцуем, — зловеще предупредил Громова, и сходу поднял скорость до ультраскорости. После, ощущая, что срок действия от силы пятнадцать минут, телепортнулся за спину врага, одним ударом бросил его на пол. Поднимаясь, Егор выглядел весьма удивлённым, но затем довольно усмехнулся. И тотчас уровень силы, который он излучал, увеличился на порядок. Теперь, если даже брать мою абилку, мы оказались на равных.
Снова град ударов, и, с помощью улучшенной скорости не без труда, но всё же отбиваю все, перехватываю руку Громова, тяну на себя и вниз, противник прокручивается в воздухе и катится по полу, приземлившись в районе канатов.
Не даю ни себе, ни Егору передышку, бросаясь в атаку, серия изученных движений руками, с мудрёным названием «Сад Тысячи Лепестков» — и защита оппонента трещит по швам. Громова вновь отбрасывает на канаты и, отдавшись на волю способности, я вытаскиваю из глубин разума полузабытое воспоминание последней тренировки с отцом. Тогда удалось случайно считать один его приём, который показался мне наиболее действенным против более сильного противника.
Кажется, он производится достаточно просто: нужно усилием воли разделить разум на два потока и, удерживая контроль, перенести разделение на всё тело. Тогда появится возможность осуществить не один удар, а сразу несколько в одну и ту же точку, либо в разные. Жаль, что Куро не захотел тогда объяснять принцип работы приёма, но и так справлюсь.
Энергия ещё более мощным потоком хлынула по всему телу, время замедлилось на пару милисекунд, но этого хватит. С трудом, чувствуя, как закапала из носа кровь, я разделяю сознание на две равные половинки и даю каждой по установке.
Время вновь побежало с удвоенной силой, Егор замахнулся, кулак даже подсвечивается разгорающимся пламенем. Любопытно, парень, но ты поздно решил использовать свою абилку. Сделай это раньше на пару минут, и я проиграл бы. Но сейчас…
Четыре точно выверенных удара, скорее всего, не смог разглядеть никто, кроме восьмиранговых сверхов. Ещё бы, моё ускорение в этот раз превзошло само себя, и даже ультраскорость Меньшикова спасовала.
Громова подкинуло в воздух, четыре хруста слились в один, достаточно громкий, чтобы его мог услышать каждый. Конечности Егора вывернулись под разными углами, парень рухнул на пол. Ошеломлённо заморгал, но в следующий миг изо рта его вырвался болезненный стон.
Ко мне же пришёл откат, отшвырнув к канатам, выбив почву из-под ног и стиснув виски стальными пальцами. Два потока вновь стали одним, и пришло осознание содеянного.
Проклятье! Я же обещал себе, что всё будет под контролем, но не сдержал его! Сила вырвалась на свободу и, на несколько мгновений закрыв человечность во мне, совершила жестокую расправу над Громовым.
С трудом выпрямившись, я поспешил к противнику, но меня оттолкнули подбежавшие медики. Через пару минут Егора с ювелирной аккуратностью поместили на носилки и потащили в медпункт.
На ринг же поднялся распорядитель.
— Вот так неожиданный исход боя! — прокричал он. — Какая хладнокровность и жестокость! Мстислав Огнёв побеждает своего оппонента Егора Громова. Есть желающие оспорить результат?
— Есть, — спокойно произнёс Куро, но его голос услышал каждый, кто находился в огромном зале стадиона. — Я оспариваю.
Распорядитель вытер платочком покрывшийся испариной лоб.
— В таком случае, состоится поединок секундантов! По его результатам будет вынесен вердикт судей.
С этими словами он улизнул с ринга, встревоженно направившись к сидевшим за столиком пожилым сверхам.
— Ты действовал неплохо, — раздался рядом негромкий голос наставника. Я бросил на него короткий взгляд. Меньшиков повел плечами, взглянул в сторону Куро. Кажется, их взгляды встретились, потому что Аркадий Николаевич тихонько усмехнулся.
— Я слишком долго ждал схватки с тобой. Не разочаруй меня.
Вжух — и оба превращаются в размытые пятна, мгновенно схлестнувшиеся в центре ринга. Сила удара оказалось такой, что меня волной снесло к канатам и выбросило за пределы ринга. Перекатившись, я вскочил на ноги и принялся наблюдать за боем. Впервые вижу сражение двух высокоранговых сверхов. Такое происходит нечасто!
Чтобы лучше видеть, я вскочил на ринг перед канатами, стараясь не упустить ни единого момента.
Куро атаковал безжалостно, но как бы играючи, словно не решался выложиться на сто процентов, чтобы не навредить сопернику. А вот Аркадий Николаевич, напротив, по моим ощущениям, дрался больше чем вполсилы. По скорости оба были примерно равны, но вот по техникам кардинально отличались друг от друга. Отец использовал короткие, почти без замаха, удары, хлёстко прилетавшие со всех сторон, в то время, как Меньшиков предпочитал использовать гибкую защиту и контратаки, которые, впрочем, неплохо доставали Кирилла.
Удар — наставника отбрасывает почти к канатам, но он молниеносным перекатом уходит от следующего выпада, пригибаясь к полу, атакует «косой». Куро подпрыгивает, и тут Меньшиков резко выпрямляется и в воздухе бьёт соперника ногой в живот, возвращая с «небес на землю». Звук от удара тушки Огнёва оказался неожиданно громким, эхом отозвавшись в ушах.
Аркадий Николаевич ускорился ещё сильнее, намереваясь добить врага, но Кирилл шустро вскочил на ноги, невероятным кульбитом ушёл от атаки, застыл у канатов. Я разглядел довольное выражение лица у этого психа. Похоже, отец вовсю наслаждается боем. Оно и очевидно: мало кто способен бросить вызов сверху восьмого ранга, по сути, это ступень, приближённая к божеству. И, раз бойцов девятого ранга никто и никогда не встречал, то естественно, что восьмиранговые стоят на вершине мира Изнанки.
Оттолкнувшись от канатов, Куро рванул к сопернику. Меньшиков зарычал, принялся раскачиваться из стороны в сторону, совсем как я недавно. Кирилл приблизился, и тут мой наставник ударил снизу-вверх. Попади такая атака в цель, голову уже не склеишь.
Но отец каким-то образом то ли увидел, то ли почувствовал этот молниеносный выпад, скользнул спиной по полу, пытаясь сбить противника с ног. Меньшиков вынужден был отскочить, и тогда Куро правой рукой крутанул тело и обеими ногами влетел Аркадию Николаевичу в грудь.
Учителем словно из пушки выстрелили: с такой скоростью он врезался в канаты — те аж натянулись едва ли не до предела — и затем его отбросило обратно. Прямо на любезно подставленный локоть Кирилла.
Меньшиков упал на пол, закашлявшись и дожидаясь, пока получится сделать нормальный вдох. Распорядитель, украдкой вздохнув, поднялся на ринг.
— Ну что, друзья мои! По итогам схватки секундантов побеждает Кирилл Огнёв, и, таким образом, счёт равный. Мнение судей таково: в этом поединке объявляется ничья.
В гробовой тишине Куро наклонился, помог Аркадию Николаевичу встать, довольно похлопал по плечу.
— Ты молодец! — прозвучала похвала.
И тут зал взорвался криками и аплодисментами. Толпа вскочила, неистово нахваливая обоих бойцов, и я был с ней солидарен. Когда ещё доведётся стать свидетелем такого невероятно быстрого поединка на столь высоком уровне? Многие здесь, быть может, наблюдали подобное зрелище первый и последний раз в жизни.
Отец подвёл наставника ко мне, кивнул, улыбаясь.
— Неплохо действовал, Рюу. Но не стоило ослаблять контроль над эмоциями, иначе завершил бы поединок более технично.
— Ты прав, — смысла отрицать очевидное не было. Я и впрямь облажался с использованием абилки, и готов открыто это признать. Смешно даже: неделю назад подумать о таком не смог бы, чтобы я лично взглянул своим ошибкам в лицо и почувствовал себя виноватым — да ни за что. Но теперь всё изменилось. Я изменился. И, как ни странно, приятно это осознавать.
— Не дави на него, ему ещё многому предстоит научиться, — хмыкнул Аркадий Николаевич, потирая грудь. — А хорошо ты меня приложил, до сих пор все внутри трясётся.
— Прости, не рассчитал и ударил на восьмидесяти процентах, — фыркнул Куро. Меньшиков закашлялся.
