А-а, точно! Сложно оценить, что люди видят, что не видят. Для меня — как сумерки, и лично я, темный силуэт драккара на фоне моря разгляжу. А сейчас еще и луна взойдет…
Я бы вообще сделал всё по-другому — поставил двоих часовых на холме, чтоб за окрестностями наблюдали. Поделился соображениями с лучником.
— Конечно, неплохо иметь глаза на высоком месте, — он пожал одним плечом, — вот только в случае, если люди задумают напасть, ты караульщиков лишишься. А так, если сейчас на берег выскочит отряд на лошадях, мы просто отплывем и всё! В общем, Асгейр, не забивай голову. Спи. Завтра, может статься, пойдешь в настоящий бой.
Да-а… Лишний раз убеждаюсь, что практический опыт, полученный в реальных условиях, не заменить теоретическими измышлениями. Как же хорошо, что меня не закинуло в тело ярла! Наворотил бы делов!
С рассветом пристали к берегу. Четверых, вместе с Региным, Сигмунд послал на вершину. Естественно, я напросился в эту четверку. На ходу снарядил арбалет. Вдруг пригодится? Регин накинул тетиву на свой лук. Хельги и Бьярни держали наготове копья.
Вид с вершины открылся… непривычный. За нечастой цепочкой прибрежных холмов открывалась довольно-таки ровная местность. Не как стол конечно — перелески, овраги, возвышенности — всего хватало. Вдали вообще виднелся сплошной лесной массив. Но точно, не наши холмы да пригорки.
Пока я любовался красотами, а парни осматривали подходы на предмет противника, хольд углядел основное.
— Смотрите, — вытянул он руку, — мне кажется или то поле возделывается?
Пригляделись. Кусок земли недалеко от леса, куда показывал Регин, был сродни всем остальным.
— Не знаю, — протянул Хельги, — я ничего не вижу.
— А я вижу, — неожиданно кивнул Бьярни, — поле хоть и зеленое, но на нем нет кустов. А кусты вокруг растут как забор, словно специально посажены.
Ага! Ну точно! Никогда бы не обратил внимания: на других кусках безлесной местности тут и там попадались, словно разбросанные, одинокие кусты и отдельно стоящие молодые деревца. Но только не там, куда показывал лучник.
— То, что нужно, — он азартно подмигнул нам, — можно возвращаться.
Я поразился: обычно спокойный и невозмутимый немолодой хольд сейчас стал радостно-возбужденным, как охотничий пёс, в первый же день после открытия сезона заметивший следы дичи.
— Хорошие новости, — кивнул Сигмунду ветеран, когда Регин доложил результаты разведки. — Предлагаю тебе, форинг, пройти вдоль берега. Сегодняшних караульщиков хватит, чтоб корабль вслед за нами перегнать. А уж оттуда и выдвинемся.
— Чего ходить кругами? — влез в разговор оказавшийся поблизости Бо́лли, и до того прислушивающийся к докладу Регина, — пока мы под берегом идем, людей кто-нибудь может предупредить!
— Кто? — недовольный, что его перебили покосился на него Фритьеф.
— Да мало ли? — пожал плечами хольд.
— Сигмунд, — с нажимом проговорил ветеран, — идем под берегом, оставаясь как можно дольше скрытыми. Там, где лес ближе всего подходит к пляжу, поднимемся, и пойдем дальше лесом.
— Хорошо, — важно кивнул брательник, — так и сделаем.
Выдвигались осторожно, перебегая от рощицы к рощице, временами ныряя в овражки. Никакого строя не держали — шли толпой: впереди Сигмунд и Фритьеф, за ними хольды. Наконец показалась деревня.
Я жадно всматривался в открывшуюся картину: между рощицей и крайними домами небольшое поле, меньше футбольного в ширину, заросшее успевшей вымахать травой. Возле самих домов огороды, забранные простецкими тынами из горизонтальных жердей. Светлые, будто каменные строения теснятся друг к другу. Посреди поселка широкая, изборожденная узкими колеями дорога. И — никого.
Спорым шагом преодолели пространство до ближайших домов. В деревню вошли так же, безо всякого строя. Я лишь заметил, что даже в толпе все старались сохранять те позиции, что и в строю. Видимо, какая-никакая привычка выработалась.
Прошли первые дома, заглядывая в небольшие окошки, не забранные ничем. Только снятые ставни стоят снаружи.
— А где все? — чуть ли не шёпотом кто-то высказал мысль, мучавшую наверно всех.
«Бам-м-м»… Проплыл над деревней сразу узнаваемый звон колокола.
Решив, что это сигнал к атаке, я, прикрываясь щитом, резко развернулся к ближайшему дому.
«Засада!» панически завопило «второе я», за краткий миг воображение слепило картину: заметив приближающихся орков, местные попрятались, подготовились, и по сигналу ща как выскочат изо всех щелей с воплями «Бей орков!!!»
Мгновенья пролетали в никуда, но ни града стрел, ни толпы мужиков с подручным инвентарем…
— Эй, чего встали? — долетел раздраженный голос. — Пошевеливайтесь!
Только сейчас дошло, как бешено колотится сердце. Заметил стоящие в таких же напряженных позах приятелей из дренгов, и уже бешено жестикулирующих хольдов, на дороге, метрах в тридцати от нас.
— Живей, идиоты!
Думать над происходящим было некогда, я, как и остальные, бросился бегом догонять ушедшее вперед ядро отряда.
— Ходу!
Наверно, если не заминка, мы бы успели. Когда, всё еще толпой, мы вбежали на просторную площадь перед большим, каменно-деревянным зданием с высокой двускатной крышей, с заметным, свежеокрашенным перечёркнутым кругом на фронтоне, из распахнувшихся двустворчатых дверей под очередной удар колокола стала вытекать людская река.
На миг все — и орки, и люди замерли. Я слышал дыхание парней, сбитое быстрым бегом, и во все глаза рассматривал местных.
Ростом как орки. Заметно щуплее. Руки, с непривычки какие-то короткие. Яркие рубахи. Штаны и обувка чем-то похожи на орочьи. Непокрытые головы — многие шапки сжимали в руках.
Миг… Удивление сменила растерянность и, тут же, без перехода, лица людей перекосило ужасом. А потом по ушам ударил визг, панические крики, и толпа бросилась в рассыпную.
«Словно в центр строя упала граната!» вспомнил я слова препода по военке, когда меня, сдуру, занесло на одно занятие, где отрабатывались строевые команды. Команду «Разойдись» местные выполнил на отлично — люди порскнули в разные стороны как разметанные взрывом.
— Не стоять, идиоты! — надрывался Фритьеф, — Лови, загоняй обратно!!!
— Эх-х-х, прошляпили!!! — громко сетовал кто-то из хольдов, припускаясь вслед за разбегающимися.
Тренькнула тетива, один из убегающих покатился в пыли с оперением меж лопаток, глаз выхватил как еще кого-то догоняет Ойвинд. Укол копьем в спину, бегущий упал. Рядом валилась женщина, сбитая с ног броском сулицы.
«Зачем?!!» Билось в голове, «Это же мирняк!»
— Не дайте им уйти!!! — надсаживал голосовые связки Фритьеф.
Зачем? Зачем?! Зачем?!!
— Асгейр! Твою мать. Не стой! Помоги!
Прямой приказ выбил из ступора, я бросился к ветерану. Он и Сигмунд стояли у захлопнувшихся дверей здания, по-видимому — местного храма.
— Ломать? — я схватился за топор.
— Ты идиот? — заорал на меня брательник с перекошенным хлебальником, — Тебе сказали «загоняй»? Зачем ломать?
Похоже двери захлопнули те, кто не успел выйти. Сейчас было слышно, как они баррикадируются изнутри.
— Надо не дать им выйти! — распорядился ветеран, — Асгейр, найди что-то, чем можно двери подпереть.
Я в офигевании тряхнул головой: ничего не понял! Они пытаются не пустить нас внутрь, а мы не даем им выйти? Так наши желания совпадают!
— Быстро, не стой!!!
Я лихорадочно осмотрелся. Глаз упал на небольшую одноосную тележку, что, задрав оглобли в небо, притулилась у края площади.
— Ща! — я бросился к повозке.
— Она легкая! — заверещал в спину братец, — Идиот, ее же сдвинут.
Как ты меня достал!!!
— Помоги отломать, — взглянул я на ветерана, подтащив тележку к воротам, — оглоблями ворота подопрем, они же наружу открываются.
Мгновенный взгляд на двери, на оглобли…
— Молодец! — Фритьеф оценив предложение, с пары ударов перерубил оглоблю у основания. Я своим легким топориком управился не так быстро.
Вдвоем подперли двери срубленными жердями. Сигмунд всё это время с обнаженным мечом прохаживался рядом. Типа охранял.
