из всех, кого вы можете найти сейчас в городе, я лучший. Остальные гораздо, гораздо хуже меня.
Я кивнул, медленно произнёс:
— Не буду скрывать, мне очень нужна твоя работа и важно, чтобы о моих проблемах не узнали посторонние и враги Дома. Я мог бы предложить тебе деньги, очень и очень много денег…
Я замолчал, потому что заметил взгляд, которым он скользнул сначала по моему ханбоку, затем по ханбоку Илиота. Я вдруг понял, что он увидел перед собой — идара из Малого дома, который одет в застиранный ханбок, один из тех, что выдаёт Академия.
Не уверен, будто он знает, что сейчас в Академии другой одежды нет ни у кого из обучающихся. Но уверен в том, что раньше ханбоки богачей резко выделялись тканью.
Кстати вдруг вспомнился старик Крёз, что просил называть его дедом. Я усмехнулся, поднял руки и напоказ потёр рукав, где осталось пятно от вчерашней попойки. Хмыкнул:
— Если бы ты увидел моего деда, владетеля Великого дома, в мятом и невзрачном ханбоке, с неровно, словно ножом обрезанными волосами, то спутал бы его со слугой. Но разве содержание не важней оболочки? Разве бесценные слёзы Амании не скрыты в сером и пыльном камне?
Листен побледнел:
— Простите, ваше сиятельство, у меня и в мыслях не было вас оскорбить. Прост…
Я жестом оборвал его:
— Довольно. Я мог бы предложить тебе богатство, мог бы, но не буду.
На этот раз на меня покосился и Илиот.
— Вместо этого я скажу тебе, что могу исполнить твою самую сокровенную мечту. Илиот много рассказывал о тебе, он говорил, к чему ты стремишься и я могу дать тебе это.
Илиот сообразил, поспешно шагнул ко мне:
— Господин!
И тут вдруг Листен захохотал:
— Аха-ха-ха! Илиот? Много рассказывал? Знает, к чему я стремлюсь? — шагнул вперёд, то ли ко мне, то ли к Илиоту, стискивая кулаки и шипя сквозь зубы. — Да что он обо мне знает? Что вы можете мне предложить? Место слуги? К Безымянному! К Безымянному в пасть ваше предложение!
Ирал, которого здесь никто не видел, процедил:
— Жалкий ублюдок, посмевший осквернить Ребела, я с удовольствием лично заберу твою жизнь, едва ты станешь не нужен господину.
Неожиданно заговорил один из тех теней, что обычно молчали.
— А что это ты? Занимайся своим делом — тренируй господина. Нарушение законов — это моя сфера.
Это было забавно, но я шагнул вперёд, чтобы тени не маячили передо мной, оказался в шаге от Листена, заставляя его подавиться своим дурным смехом и попятиться.
Едва наши глаза встретились, я тихо сказал:
— Раз никто не понимает тебя, то у тебя отличный шанс рассказать мне лично, чего же ты хочешь больше всего на свете, — видя, как он стиснул зубы, я подтолкнул его. — Давай, иначе откуда я узнаю, чем мне тебе платить?
— Платить, — он с силой провёл рукой по лицу, оставляя на лбу и щеке красные следы. — Если бы всё было легко решить деньгами.
— Ближе к делу, я лишь теряю время.
Листен махнул рукой:
— Ладно, давайте сойдёмся на деньгах, ваше сиятельство, они лучшая мера.
Илиот буркнул:
— Что ты мнёшься, Листен? Лучшая мера — это услуга и господин сам предложил тебе её.
Тот помолчал, гоняя по скулам желваки, затем выдохнул:
— Сестра. Мне нужно спасти сестру.
— У тебя есть сестра? — удивился Илиот, заставив Листена снова разразиться своим безумным смехом.
— Аха-ха!
И снова я шагнул вперёд, заставляя его замолчать:
— А что с ней? У реольцев?
— Что? — вылупился Листен, замотал головой, едва осознал суть вопроса. — Нет, хвала Хранителям. Как бы, если реольцы сюда не дошли?
Я пожал плечами:
— Мне откуда знать, как, если ты ничего не говоришь?
— А что говорить? — снова осунулся Листен. — Она младше меня, в ней ещё меньше ихора и она умирает от костной лихоманки.
Я скосил глаза на Молака, но тот лишь развёл руками. Перевёл взгляд на Илиота, но тот повторил жест, словно видел моих теней.
Пришлось спрашивать у самого Листена:
— И что это за штука?
— Одна из тех мерзостей, которыми болеют простолюдины. И если в моей крови ихора достаточно, чтобы оставаться здоровым, то сестре не повезло.
— Техники лечения?
— Слабые не действуют совершенно, многосоставные на некоторое время снимают симптомы и облегчают её состояние. Она потому и протянула столько лет, что… Но теперь учеников в Академии нет, а учителям нет дела до моей беды.
Ариос негромко сообщил:
— В соседней комнате как раз лежит девушка. Думал, что это другой номер и она просто спит, но, вероятно, это его сестра и она в забытьи.
Я кивнул, давая понять, что услышал и понял. Обоих.
Не то чтобы в Академии не осталось сейчас учеников, но вот учеников, которых выпускали бы из стен Академии, учеников, которым он мог бы помочь, а они в ответ лечили бы его сестру чем-то пятисоставным — там точно нет. Кроме меня.
— Лекарства? — продолжал допытываться Илиот.
— От потной лихоманки есть лекарства, от костной нет.
— А с исарами?
— Ха! — оскалился Листен. — Никто не делает лекарств с исарами для простолюдинов. Уверен, многие владетели считают жизни целого села дешевле цены лекарства с исаром. Я мог бы сам создать такое лекарство, но это время и…
Листен запнулся и Илиот с широкой ухмылкой подсказал:
— Деньги? Те самые, которые тебе только что были не нужны?
Листен медленно покачал головой:
— Нет, — склонив голову, повинился. — ваше сиятельство, простите меня. Я погорячился, но действительно не отказывался от денег. Вы правы, деньги могут решить проблему сестры, я могу купить исаров и начать опыты, главное, чтобы хватило времени. Давайте, какое вам…
Я перебил его:
— Погоди. Я правильно понял, что идары, даже самые слабые не болеют этой заразой?
— Это не зараза, заразой называют… — Илиот кашлянул и Листен спохватился. — Простите, ваше сиятельство.
Я повёл рукой:
— Излишняя лесть. Она мне не нужна. Я лишь наследник Малого дома и мне хватит положенного — ваша милость.
— Кхм, — теперь кашлянул Листен. — Я понял, ваша милость. Да, вы правы, уже первый дар надёжно защищает от множества болезней, свойственных простолюдинам, и я тому доказательство.
— Значит, — я довольно кивнул, — всё ещё легче, чем я думал. Что, если я скажу, что владею секретом средства, как одарить простолюдина первым даром Хранителей?
Листен медленно, не спуская с меня глаз, прошептал:
— Я бы сказал, что в обмен на вашу милость, стал бы вернейшим из ваших слуг.
Илиот обжёг меня взглядом и спросил Листена:
— И ты бы поклялся на алтаре хранить эту тайну?
Тот лишь равнодушно пожал плечами:
— К чему мне чужие тайны? Дома, особенно с длинной родословной, хранят самые разные тайны. Рецепты особой стали, родовые техники, грязные страницы истории, быстрые способы создания гвардии, — впился в меня
