ночь? — провокационно спросила я, откусив кусок от бутерброда. Я сидела на стуле и смотрела, как Торвальд приказывает молодым целителям принести сюда удобный диван и одеяло, чтобы я могла отдохнуть.
Его забота грела меня и мою химеру. А чужое горе примерило с собственными проблемами и противоречиями от встречи с бывшим.
Торвальд отвлёкся от адептов, подошёл ко мне и вытер большим пальцем крошку у уголка моих губ. Он возвышался надо мной.
— Нет. Я к детям. Всё моё свободное время только твоё и их.
А потом снова поцеловал меня нежно, лишь дотронулся до губ. Но столько было жажды в этом.
Всё внутри сжалось. Химера встала в стойку. Ей нравилась идея показать себя хищнику, всем им, которые жили в нём.
— Спокойной ночи.
— Поцелуй за меня детей, — тихо прошептала я.
Торвальд дотронулся свои лбом до моего, замерев на пару мгновение, а потом вышел.
Я же, поужинав и выпив горячий чай, ещё раз проверила состояние Мариссы. Сжала её руку в знак поддержки и сама устроилась в углу просторной палаты на диване.
Ближе к обеду Марисса пришла в себя.
Я улыбнулась ей. Присела поближе.
— Ребёнку ничего не угрожает, — сказала я мягко. — Я Элен. Нам некогда было нормально познакомиться.
Марисса выдохнула с облегчением, но не могла удержаться от вопроса:
— Как ты осталась невредима?
— А ничего и не было. Я тебя быстро успокоила и нормализовала твое состояние, — я лишь хитро улыбнулась и приложила палец к губам, показывая, чтобы она не распространялась об этом. Это будет нашим секретом. — Ты под надёжной защитой, — сказала я. — Я здесь, чтобы помочь тебе.
Только вот не ожидала, что все так изменится в следующее мгновение.
Дверь распахнулась, и вошёл… наш император Дарий Второй.
Широкоплечий, опасный, затянутый в черный строгий костюм с золотыми эполетами. Марисса попыталась приподняться. Я помогла ей устроиться на кровати.
Император был высоким и внушительным, с аурой власти, которая заполняла всё пространство. Его глаза смотрели на феникса изучающе.
Его взгляд был… странным. Химера внутри зарычала.
— Оставь нас, — приказал он мне.
— Нет, — я встала и заслонила Мариссу. Это было неосознанно.
— Перечишь своему императору? — тихо, но угрожающе произнес дракон, но тут она дотронулась до моей руки. Мне не нравился этот визит.
Но, слава богам, в этот момент открылась дверь. В палату решительным шагом вошел Торвальд и его высочество принц Кристофер.
— Отец, что ты тут делаешь? — он заступил дорогу императору.
Торвальд оттеснил меня и заслонил своим телом. Он предостерегающе посмотрел на меня.
— Был проездом и решил навестить единственного живого феникса. Кстати, мои соболезнования, — император сместился в сторону, чтобы увидеть Мариссу.
Его высочество снова сместился и опять стоял напротив своего отца, надежно пряча девушку от его пронизывающего, изучающего взгляда.
— Такая молодая леди не может оставаться одна. Я обязан позаботиться о её судьбе.
— У Мариссы траур. Тебе не кажется, что всё это преждевременно?
— Отнюдь, — император сложил руки за спиной в замок. — Сколько они были в браке? Пару месяцев? Вряд ли она испытывала пылкие чувства.
— Это решать Мариссе, — процедил Кристофер. Его спина стала еще прямее. Он перечил отцу, и императору это не нравилось.
— Вдова такого огромного состояния. Без поддержки семьи. Не может оставаться одна, без сильного плеча. Она всего лишь женщина.
— Она феникс. И может управлять всем тем, что оставил ей Ройберг.
— Она адептка первого курса, — пренебрежение так и рвалось из голоса императора.
— И она ещё покажет себя.
— Споришь, сын. Будет так, как скажу я, — всё же вышел из себя император. — Даю время на траур, а потом подберу ей кандидата. Не может опасное существо быть само по себе, — а после, скривив от негодования губы, размашистым шагом покинул целительскую и захлопнул дверь.
Теперь понимаю почему императору не перечат. Он просто не терпит этого. Я и сама могу оказаться в таком же положении. Я ведь тоже «опасное существо».
Даже мысль о том, что меня обяжут выйти замуж за доверенного императору человека, разорвала меня от негодования. А еще понимание что у меня нет сил сопротивляться подобному исходу.
А что если император не позволит быть с Торвальдом? Но я даже не могу представить, что рядом будет кто-то другой.
Пусть он и упрямая сволочь, что не считался с моим мнением и думал, что делает как лучше, отсылая меня, но лучше быть с ним, чем с посторонним.
А ведь у меня дети.
Маленькие химеры.
Меня внутренне затрясло от осознания беды, в которой я могу оказаться. На месте Торвальда я бы себя уже заперла где подальше и просто насильно заставила выйти замуж.
Ведь он уже четко обозначил свою позицию, что никуда не уйдет и будет рядом.
Химера внутри рычала, но мы же не сможем отказать императору! А вид бледной и потерянной Мариссы просто выбивал из колеи. Она была ни жива, ни мертва.
А что если император избавится от Торвальда и так буду сидеть я?
Это то, о чем говорил Крис мне тогда в кэбе? Что мне нужна защита? Я понимала, почему мужчины держатся вместе. А ведь погиб один из двух генералов империи. Остался только Торвальд.
Боги!
Нервный плач девочки вырвал меня из ужасающих мыслей. Я видела в ней себя. Меня трясло внутри, но снаружи я пыталась быть сдержанной.
Рычание химеры приходилось сдерживать. Я вышла из-за спины Торвальда, а ведь там было так безопасно, и подошла к Мариссе, села и обняла ее, сжав в своих объятиях.
— Я не хочу. Нет. Не бывать этому, — прошептала бедная девушка, которой даже не давали оплакать своего мужа.
— Вы не можете заставить её выйти за того, кто ей противен и не нравится.
— Я попробую узнать, кого собирается так осчастливить отец. И от этого будем отталкиваться. Найдём рычаги давления, — хмурился Кристофер. А потом обратился к Мариссе. — Но ты должна держаться. Ради… памяти Ройберга, ради ребенка. А сейчас отдыхай, Марисса, — сказал принц.
Я вновь взяла девушку за руку, помогла ей лечь, укрыла одеялом.
— Всё будет хорошо, — прошептала я.
Сама же сидела рядом на стуле и думала, что, к счастью, Торвальд и Крис вовремя вмешались, сгладив напряжённую обстановку. Не знаю, чем бы всё это обернулось, если бы не их вмешательство.
Император мне не понравился, и его присутствие только усилило моё недоверие.
Моя химера продолжала защищать Мариссу.
Я думала, что этот момент был самым напряжённым за последнее время.
Но то, что произошло через пару дней, подкосило меня, убило, разорвало.
Прошло
