Дракон протопал к моему дивану и поднял там эластичную ленточку.
— И что же это за проблема?
— Не совсем понимаю, почему должен тебе помогать.
— Ты что, шутишь?
Я подошел к нему и слегка улыбнулся.
— Нет, это вполне откровенно, — возразил я. — Разве я похож на шутника?
Он ухмыльнулся и повернулся ко мне спиной.
— Придется тебе объяснить, почему ты должен мне помогать, — сказал Грифиус. — Во-первых, жидкость, которую я выпил, или, точнее, выпил дракон, предназначалась тебе. Вот из-за нее-то я и оказалась пленницей этого тела.
Мы уже обсуждали нечто подобное на нашей первой встрече. Он мне все это объяснял, но многие тонкости и нюансы так и остались для меня очень туманными, хотя саму суть я все же уловил. Кто-то что-то подмешал нам в пиво. Звездная жидкость обладает тем свойством, что безудержно притягивает Смерть. Единственный нюанс: выпил-то эту гадость не я, а дракон. Вывод: Смерть должна была оказаться пленницей моего тела, а не тела Грифиуса.
— Согласен, — сказал я голосом, сладким как мед, — но, посмотри сам, маленькое чешуйчатое животное, я не имею ни малейшего отношения к этой досадной оплошности. Ты должна предъявить свои претензии дракону. Вернее будет сказать, ты, которая сидишь у него внутри. Потому что если уж говорить об этом пиве, то я и сам с удовольствием бы его тогда выпил. Впрочем, так оно и задумывалось.
— Это понятно, — согласился дракон, продолжая стоять, отвернувшись от меня. — Но есть и еще одна причина.
— Правда?
— Правда. Ты хочешь умереть, Джон Мун. Разве не так?
Он повернулся ко мне, маленькое существо с золотистыми чешуйками.
— Ну, скажем так, эта мысль часто приходила мне в голову.
— Так вот что. Я знаю, почему они выбрали именно тебя для того, чтобы выпить эту жидкость. Потому что ты вызываешь во мне безмерную страсть. Но в то же время я отказывалась от тебя.
Все это становилось очень интересным.
— Ага! Значит, так оно и есть, да?
Дракон кивнул.
— Мне очень не хотелось, чтобы ты умер именно сейчас, Джон Мун. Не спрашивай почему, я этого еще и сама толком не знаю. Но факт остается фактом. И я хочу сказать тебе очень важную вещь: пока я нахожусь в этом теле, у тебя нет ни малейшей надежды скончаться.
— Ого!
— Дело обстоит именно так. Я хочу сказать, что ты можешь с тем же успехом броситься под поезд, нырнуть в Монстр Томсон, набив свои карманы булыжниками, или как дурак резать вены, сидя в туалете, — все это ни к чему не приведет. Если хочешь получить хоть малейший шанс отправить свою душу налево, мой милый дружочек, то ты должен помочь мне выбраться отсюда.
— Это уже шантаж, — пробормотал я.
— Нет, — покачал головой дракон. — Это судьба.
Я встал, прислонившись спиной к стене. Где-то пробило десять часов. На улице шел дождь вперемешку с талым снегом.
— Таким образом, пока вы находитесь там внутри, — сказал я, внезапно осознав, что обращаюсь к самой Смерти и было бы неплохо соблюдать определенные формы вежливости, — у меня нет никакого шанса…
Зверек энергично закивал.
— А у других?
— Ни малейшего. Нет возможности даже для самой незначительной смерти, Джон Мун. Что бы там ни случилось. А хочешь, я тебе расскажу, что произойдет, если такая ситуация продлится достаточно долго?
Я сделал ему отрицательный знак: и сам вполне мог представить, что произойдет в этом случае. Перенаселение. Гражданская война. Но война без смертей, война без всякого смысла. Всеобщий хаос! Живущие образуют гору, которая достигнет неба. Это заставило меня подумать о Вампир-Стейт-Бильбинг, самом высоком здании в нашем Сити. Тысячи строительных деталей переплелись, как внутренности металлического цветка. Место, где мы живем, нельзя назвать веселеньким, но при таком развитии событий оно вообще превратится в ад. Ад, в котором все будут приговорены к вечной жизни.
Я бросил взгляд в сторону Грифиуса. Уютно устроившись на диване, он молча и внимательно смотрел на меня, и в глазах его отражался мир, судьба которого зависит от моего ответа.
— Согласен, — вздохнул я наконец. — И каков план операции?
Дракон развернул крылья и с интересом оглядел их.
— Перво-наперво, — сказал он, — нам надо избавиться от этого Огюста Овена.
— Очень хорошо.
— А на данный момент, — продолжал дракон, — он стал чрезвычайно осторожен.
Я встал в центре комнаты и сказал, раскинув руки:
— Это еще ничего не значит. Враг пока не подошел к нашим дверям.
Кто-то постучал в дверь.
Я нацепил на лицо улыбку.
— Все в порядке, Пруди откроет дверь. Так на чем мы остановились? Ах да: на Огюсте Овене.
— Огюст, — повторил дракон.
Мы были вдвоем и оба слегка настороже.
— Она пошла открывать дверь? — поинтересовался мой собеседник. — А почему она ее не закрывает?
Не успел он произнести эти слова, как послышался громкий крик в зале ожидания. Кричал Овен.
— Прячьтесь, — сказал я дракону.
Грифиус бросился под стол, чтобы свернуться там клубочком. Я ухватился за ручку двери, но она распахнулась под ударом, отбросив меня в сторону. Упав на все четыре конечности, я попытался, как краб, ретироваться назад. Ко мне в кабинет ворвались два существа свирепого вида, один из них был вооружен саблей, другой — демоническим пистолетом.
— Эй! — сказал я, пытаясь подняться на ноги. — Вы на консультацию?
— Оставайся на месте, — приказал огр с пистолетом и навел на меня свое оружие.
— Согласен. — В такой ситуации лучше не возражать.
На обоих ворвавшихся были длинные черные пальто с разрезом на половину высоты и треугольные шляпы, которые, похоже, уже прошли войну. На шутников вовсе не походили.
— Ты и есть Джон Мун?
— Это с какой стороны посмотреть. А что вам надо?
— Точно он, — сказал огр с пистолетом и повернулся к своему товарищу. — Я тебе говорил, что никаких трудностей здесь не будет. Хозяин останется доволен.
— М-м-м-м… хозяин? — переспросил я и глуповато улыбнулся.
— Заткнись, — приказал огр с саблей. — Ну ладно, — продолжил он, обращаясь уже к своему коллеге, — и как мы теперь его уведем?
«Сделай что-нибудь», — произнес голос у меня в голове.
Я почти совсем забыл про Грифиуса.
«Ага, только вот что?» — отвечать пришлось тем же манером.
«Не важно что. Ты не можешь умереть. Не забывай об этом».
Да, правда? — подумал я, рассматривая своих противников. Но что это даст? Как раз смерть-то мне и не страшна. А вот страдания…
Движимый внезапным импульсом, в котором было столько же отваги, сколько и подсознательных мотивов, я попробовал подняться.
