— Ей не повредит, гы-ы! У нее серьезные комплексы на сексуальной почве. Но она хороший сыщик. Это она разыскала тебя по папочкиному приказу. А папочке ты оч-чень нужна!
— Интересно, зачем?
— Она спрашивает — зачем? — издевательски проговорил Горп. Лис посмотрела ему в глаза — и отшатнулась: на нее глянула ледяным взглядом вторая, скрытая сущность ее сводного брата.
— Ты умеешь видеть и слышать то, что происходит в незримом мире. Папочке нужен такой помощник. Да и не только ему, гы-ы, — хихикнул Горп. — Папочка старый и много пьет, значит, он скоро умрет, гы-ы, от пьянства. А значит, кто-то другой сядет на трон.
— Под "кем-то другим" ты имеешь в виду себя? — усмехнулась Лис.
— И себя, гы-ы. А что? — Горп наклонился к ней: — Послушай, из всех нас только ты и Хрогар можете слышать Голос. Но Хрогар еще мальчишка и мы вдвоем сможем его убрать. Его охраняют меклонцы, но ты найдешь к ним подход. Слушай, у тебя что, и вправду ориентация немного того?
— Как вы все надоели мне с идиотскими вопросами. — Лис поднялась со стула: — Я в ваши интриги влезать не собираюсь и садиться на трон не хочу. Мне нужны три вещи: свободный вид на жительство, какая-нибудь скромная яхта и лицензия на транзитные перевозки. Ясно?
— Нет, сестренка. — Горп понизил голос: — Ты останешься здесь, потому что ты нужна Повелительнице.
Лис словно дохнуло в лицо ледяным ветром. Так вот что это за вторая сущность с холодным взглядом! Это та, кто стоит за смертью матери и гибелью товарищей Л'Ронга! Это та, кому бросили вызов меклонец Л'Ронг и полуарусианка-полухаррог Элизабет… Чеканя каждое слово, девушка проговорила:
— Передай своей Повелительнице, что мне на нее глубоко наплевать. Да, и будь добр, захвати из спортзала еще один учебный меч.
Глава 12. Дверь в Вечность
Горп все-таки принес второй меч, и на следующий день Имра Велль была взбешена, застав Лис дававшей урок фехтования меклонцу. Мечи отобрали, меклонца выставили за дверь, а в качестве внутренней охраны к Лис посадили солдата-киборга, похожего на гориллу в броне. Вначале он здорово нервировал Лис, но она быстро привыкла и даже угощала его чаем с печеньем.
А вечером начался настоящий кошмар.
В половину одиннадцатого ей отключили свет, и Лис вдруг почувствовала медленно подползающий страх. Словно бы ей снова пять лет и она боится остаться одна в темноте — боится, что снова увидит черные колонны, уходящие во мрак…
Отогнав неприятное воспоминание, она попыталась успокоиться и даже немного задремала, но потом ей вдруг показалось, будто ее тело осталось лежать на кровати где-то наверху, а сама она проваливается в черную бездну.
Лис вскочила, обливаясь холодным потом. Сердце бешено колотилось. Дрожащими руками она зажгла свечу. Страх ненадолго отошел, чтобы потом вновь накатить черною волною. Она поняла — надо что-то делать.
Вскочив, она замоталась в одеяло и начала ходить по комнате не обращая внимание на занервничавшего киборга. Страх утюжил волна за волною все, что было в ней человеческого, и ей хотелось бежать сломя голову, биться о стены, броситься из окна вниз — куда угодно, только прочь от этого бесформенного, давящего ужаса.
Пересилив себя, Лис оделась и начала разминку. Физические упражнения разогрели кровь, и стало немного легче. Но едва она остановилась, на нее снова нахлынула черная лавина, и Лис почувствовала, что больше не может сопротивляться. Сознание словно раскалывалось на куски. Ее бил ледяной озноб.
"Л'Ронг! — в отчаянии позвала она. — Они что-то делают со мной! Я умираю!"
"Лис, огонек мой, держись!"
"Мне страшно, Л'Ронг! Я сойду с ума!"
"Не давай страху сломить себя — ты же легионер! Не бойся, я рядом с тобой".
Он действительно был рядом — он сидел у изголовья ее постели. Он словно излучал свет, и этот свет разгонял тьму в ее душе, возвращая легкость и покой.
"Видишь, Лис — я здесь. Не думай ни о чем плохом".
Лис улыбнулась и села на кровать, завернувшись в одеяло:
"Как хорошо, когда ты рядом… Помнишь второй наш Новый год на Гемме? Мы с Карен напились игристого вина и отправились к вам пешком через весь город. Был такой чудесный снег, и обе луны вовсю светили. Мы заставили вас выпить по бокалу за наступающий год, хотя Л'Нар отчаянно сопротивлялся".
"Только ради вас мы и согласились выпить этой отравы".
"Ничего ты не понимаешь в винах… А потом, помнишь, мы все вместе пошли гулять по набережную. Когда пробило полночь, жители выхшли на улицу со всякой пиротехникой, и над городом начался настоящий фейерверк! Грохот стоял, как во время артиллерийской канонады. У Карен были с собой "мерцающие огни", и они с Л'Наром устроили свой маленький салют".
"Леди Эстрелла говорила, на Арусе тоже любят фейерверки… А потом, когда все стихло, помнишь, я тебе показывал звезду Мекланнэр?"
"Да, она была прямо над рекой. Очень яркая… Л'Ронг, как я хотела бы побывать на Меклоне!"
"Когда-нибудь мы вместе слетаем туда. Я покажу тебе Кай-То, нашу столицу, настоящее архитектурное чудо. Ты увидишь Сад Камней, где жил сан Т'Сэй. Там до сих пор ощущается присутствие его духа… А теперь отдохни. Я посторожу твой сон".
Лис прилегла, положив руку под подушку и начала задремывать. Сквозь полуприкрытые веки она видела чуть светящуюся в темноте фигуру Л'Ронга. Ее Снежный Дракон был рядом, укрывая девушку теплой аурой своей мысли и отгоняя все ночные кошмары.
Так прошла вся неделя.
Днем Лис держалась сама — делала гимнастику, пела арусианские песни, просто разговаривала, разыгрывая сцены в лицах. Никто не навещал ее, и даже братец Горп словно забыл о ее существовании. А ночью, когда ужас подступал к ней из темноты, снова приходил Л'Ронг и ограждал ее силой своей мысли.
Л'Ронг был прав: Лис пытались сломать. Но он не оставлял ее, и видение с черными колоннами так и не смогло затянуть в себя измученную девушку. А она была уже на пределе — похудевшая, с синими кругами под глазами. В ее золотистых волосах появились первые пряди седины. Но она все еще держалась.
В этот день ее неожиданно вызвал отец.
Пошатываясь от усталости, Лис все-таки заставила себя нарядиться в синее платье, накинула на плечи шаль и повязала на шею шнурок с голубым аметистом. Она даже подкрасилась и уложила волосы в прическу — двор не должен видеть дочь леди Эстреллы измученной и ослабевшей.
