Конечно, переход на новый этап познания войны сопровождался помимо приятных моментов ещё и трудностями. Золине казалось, что выполнение нынешних требований ваурда стало невозможным, но, превозмогая себя, свою природную натуру упиваться покоем, нежели стремиться к непознанному, она совершенствовалась и сама дивилась тому, что способна на многое. В общем, не прошло и часа, как Золина почувствовала усталость, и Дракалес не стал удерживать её. Истратившая силы, но преисполненная восторга и уважения к самой себе, она побрела в комнаты офицеров. Тарелон же остался поглядеть на звёзды…
Всюду хаос. Каанхорцы тревожно бегают туда-сюда, не ведая покоя. Земля обагрена кровью убитых, тела павших валялись всюду. Выжившие из последних сил старались не дать противнику завладеть данной позицией. Откуда-то издалека послышался боевой рог, и земля начала содрогаться. Золина взобралась на возвышенность и увидела, как вдалеке на них мчит огромное полчище конных воинств, а впереди них скачут трое. Лик первого искажён неимоверным гневом. Второй указывал во все стороны и кричал: «Это всё моё!» Третий лишь безумно смеялся во всё горло. Вдруг воительница почувствовала, как кто-то теребит её за плечо, а приглушённый голос Асаида звал её…
Из-под груды одеял наконец-таки показалось сонное лицо третьей ученицы ваурда. Юный щитоносец, насмехаясь над ещё растрёпанной причёской, призывал: «Быстрее к завтраку, а то опоздаешь к началу похода к личу» «Лиху» — поправила его дева. Но Асаид уже покинул комнату. Всё её тело ещё болело после вчерашней битвы, но она, превозмогая бессилие, поспешила привести себя в подобающий вид…
Девушка подоспела вовремя, ведь Адин уже давал напутствия Асону во время его отсутствия: «… в темнице их находится больше полусотни. Призывай по одному и проводи допрос так, чтобы другие не видели и не слышали этого. Быть может, окажется, что некоторые из них благоразумнее и в обмен на сохранение жизни согласятся посодействовать правосудию. Думается мне, они смогут рассказать об иных бандитах под стать им, а следопыты сумеют выследить. Остальных предать смерти» «Да будет так» — отвечал ему генерал, и виран устремился в путь.
Дракалеса и двоих его учеников не было рядом с его величеством, о чём Золина поинтересовалась у своего спутника, на что тот отвечал ей: «Они направились вперёд и будут ожидать нас на выходе из города» Девушка умолкла и погрузилась в размышления о том, что им придётся пройти по заброшенному кладбищу. Она не замечала, как все, кто проходит мимо неё, с интересом поглядывали на вирана в обществе красивой незнакомки. Правитель заговорил: «Расскажи мне, прелестное дитя, как же так вышло, что ты, обычная деревенская девушка, смогла стать спутницей нашего бога войны?» И в тот миг отверзлась управителю история жертвы мародёров, которую спас случайный прохожий. Как и всякий, слышавший это повествование, Адин заприметил в этом рассказе некоторые недомолвки. Последовательность событий, без сомнений, была истинна, когда как причина, по которой она оказалась на опасной дороге в ночное время, была выдумана, но его величество не стал расспрашивать девушку об этом. Вызнав же, что Дракалес знаком с лихом, обитающем на погосте, он весьма обрадовался: «Вот так везение сопутствует мне! С приходом в наш мир бога войны дела пошли в гору: вначале свершилась месть, о которой давно я мечтал, а после мы изловили фанатичную банду убийц, теперь же он оказывается знаком с лихом. Ваурд обещает мне, что Южному государству покорятся три других, а он будет помогать мне в этом. Если это произойдёт, тогда уж точно настанут великие дни Андора, про которые можно начать писать новую книгу» Но не задумывался никто из них над тем, что тарелон в мире этом не долго пробудет, что после того, как Адин провозгласит его правой рукой своей, тот вернётся в Атрак и предстанет пред лицами ратардов, и те покорятся ему, став народом Дракалеса. Что станет с Адином, Вихрем, Асаидом, Золиной да и всем Андором в тот миг? Сумрачным мне рисуется это будущее…
Пока они продвигались к месту встречи, к ним подошла женщина, с виду простолюдинка. Узнав в облике путешественника его величество вирана Адина, она рассыпалась в лестных словах, нарекая управителя Южного государства посланником божьим и даром свыше. Как бы ни пытался усмирить ярую хвальбу виран, женщина лишь ещё больше рассыпалась в благодарностях. Как выяснилось, недавно она получила письмо от своей дочери, которая обещала навестить свою мать и приехать с самого дальнего угла страны. Но женщина страшно боялась того, что по дороге сюда она может угодить в лапы насильника, который сгубил уже множество девичьих жизней и тем сыскал лихую славу. Но, услышав о том, что убийца был казнён минувшим днём, она возрадовалась. А в тот миг, как этим утром её чадо явилась живой и здоровой, она взмолилась с благодарностями. А теперь как по заказу пред ней спаситель её предстал, вот она и кланяется, как может. Повелитель же пытался убедить её в том, что его роль в поимке врага не была столь явной, как та его превозносит. Но благодарная и слышать ничего не хотела. В качестве скромной платы за спасение дочери она вынудила управителя принять из её рук мясной рулет, который она приобрела лишь недавно и несла домой, чтобы угоститься этим кушаньем. Сколь бы виран ни отказывался, сопротивления были напрасны. А, потому, приняв скромный дар, он продолжил путь.
Рядом с главными вратами образовалось столпотворение. Люд окружил место событий и взволнованно переговаривался между собой. Девушка сразу же догадалась, что стало причиной столь массового сборища людей, и уже наперёд загадала это, а после выяснилось, что так оно и было — пробившись с Адином в первые ряды, они увидели, как ваурд ведёт сражение со своими учениками. Асаид с Вихрем пытались сразить своего учителя. Было зрелищным это событие. И Золина увидела, как искусно владеют своими оружиями и доспехами двое её друзей. Вихрь с ног до головы был покрыт латными доспехами, которые были не столь тяжелы, как у его напарника, но всё же с каждым днём он надевал на один компонент больше, как и обещал Дракалес Асону. Асаид умело держался на ногах и безупречно орудовал своим щитом, блокируя почти что каждую атаку своего учителя. Но в этом было нечто более глубокое, нежели подставить свой щит под удар врага. Воительница поставила себя на место Дракалеса и пыталась таким образом учиться ещё более искусному постижению военного ремесла. Вместе со множеством новых приёмов, которые показывал ваурд, она увидела одну особенность Асаидовых уловок. Как оказывается, мастерство блокирования щитом есть некий манёвр, который свершается перед самим ударом врага. Воитель держит свою пластину таким образом, что атакующему казалось, как словно щитоносец открыт для удара. Но лишь только взмах был совершён и удар становится неотвратимым, перед оружием врага возникает преграда. Противник может продолжить атаку, но получится лишь пустая трата сил, что приблизит миг его поражения, а может попытаться избежать удара, вовремя остановив свою руку. Но для этого потребуются неимоверные усилия и драгоценное время, которое щитоносец может использовать и, скорее всего, использует для контрудара. Так поступал и Асаид. Учитель явно пытался сражаться не так искусно, чтобы одолевать своих учеников, а потому совершал типичную для противника ошибку — бил Асаида в тот миг, как щит его был опущен. Однако и для щитоносца требовалось немалое мастерство, чтобы свершить подобного рода манёвр. И случалось так, что сын кузнеца изредка пропускал удар ваурда. Но тарелон не позволял булаве нанести увечье Асаиду, и люд облегчённо выдыхал в тот миг, как чернокожий незнакомец промахивался. Никто не был знаком с ваурдом. А тех, кто знали о том, что воитель из иного мира гостит у них, можно пересчитать по пальцам. Вихрь был также хорош. Видимо было, как доспехи отягощают его движения, и мародёр двигался не так ловко, как без них, но воитель старался, и его мастерство сражения в тяжёлом обмундировании росло почти что на глазах. Но вместе они двое показывали верх сражения: Асаид блокировал удар учителя и тут же контратаковал, и хоть ловкость ваурда уберегла его от удара, из-за спины щитоносца вылетел мечник, и вместо того, чтобы сразу нанести удар после уклонения, Дракалесу приходилось снова уходить от атаки. Сделав два тщетных взмаха, Вихрь отступил, но наступал Асаид — напирая на врага щитом, тот не давал противнику возможности атаковать, но, выбрав подходящий момент, притворялся открытым для нанесения, а, следовательно, и получения удара, и всё повторялось заново. Таким образом, можно было напирать на врага вечность, притом самим оставаться невредимыми.
