два часа ночи? — строго спросил один из коженосцев в форме. — Мусорки поджигаете?
— На нас напали. Пришлось убить одного из нападавших и теперь он горит вон в том мусорном ящике, — показал я на пылающий костер.
Фигуры в странных шапках переглянулись. Я видел, как их руки потянулись к мешочкам с блестящими рукоятями.
Ну неужели их тоже придется отправить следом за тем уродом, которого беловолосый назвал Сергеем Валентиновичем?
А что? Места в ящике всем хватит. Если что, я поддам жару. Мне для хороших коженосцев пламени не жалко…
— Не слушайте его! — подпрыгнул на месте и испуганно заверещал тот, который недавно назвался моим братом. — Аркаша упал сегодня и голову повредил. Он не понимает ничего и несет что попало. Мы не виноваты — мы просто шли мимо, а тут уже горело! Мы шли за лекарством для мамы. У нас мама больная… Люди добрые, отпустите нас с миром, а?
Он даже всхлипнул. Если «брат» так хотел растрогать этих коженосцев в форме, то надо было ещё упасть на пузо и ползти к ним, сотрясая задом.
А что? Так принято у тех, кто просит жалостыню на задворках цивилизации. Чем активнее трясут задом, тем больше кредитов может отправиться на их счет. Поговаривали, что особо знаменитые задотрясцы могут себе позволить даже личные космолёты…
Люди! Так вот как называют себя эти коженосцы!
Мой брат не назвал их по профессии, а назвал людьми. Профессию я увидел сбоку допотопного устройства — на синей ленте белыми буквами было выведено «Полиция».
Значит слова брата о том, что нас найдут полицейские и засадят за решетку сейчас принимают вполне реальный оборот. Всё-таки придется их тоже добавлять к тому горящему ублюдку…
— А-а-а, так он головой повредился? Ну, по его роже видно, что падал и не раз, — расслабленно выдохнул мордатый здоровяк слева. — Вы это… валите отсюда. Мы тоже поедем…
— А как же пожар? — спросил его напарник.
— Это не наше дело. Пусть приезжают пожарные и тушат его, — бросил мордатый и махнул нам рукой. — Чего встали? Валите давайте!
— Полиция! А может вы скажете координаты этой планеты? — уже без надежды на ответ спросил я.
— Точно башкой шарахнулся. Координаты ему подавай. А может тебе ещё и ключи от квартиры, где деньги лежат? — хохотнул мордатый коженосец.
— Идем, Аркаша, — потянул меня за руку брат. — Идем, а то они и передумать могут…
Я рассудил, что сейчас лучше не связываться с представителями власти. Я не знал — насколько широки способности нового тела?
Если я сейчас попытаюсь напасть над насмехающихся коженосцев, то хватит ли мне сил? Или придется упасть и начать трясти задом, чтобы надо мной сжалились и не убили?
Решил перенести пробу могущества на другой раз.
Брат увлек меня за собой. Мы пошли дальше по ночной улице, но в это время мой желудок заурчал. Подобные звуки издавал и мой прежний желудок, когда ещё был прежнее тело. Это означало наличие голода.
— Постой, куда мы идём? Давай дождемся поваров, а заодно и поедим, — я остановился и оглянулся.
Допотопное колесное устройство удалялось от горящего мусорного ящика прочь. Похоже, что полиция не стала ждать приезда тех, чьё это дело. А это означало только одно…
— О чем это ты? — не понял брат.
— О по-ва-рах, — я попытался произнести как можно внятнее. — Полиция же сказала, что приедут повара. Они пожарят и потушат… А я есть хочу…
— О пожарных! — хлопнул себя по лбу брат. — Это они о пожарных. Пожарные тушат!
— Я так и сказал, глупец! Пожарят и потушат! Вот только странное место они выбрали для готовки — там не очень хорошо пахнет. Да и еда… вы, люди, едите себе подобных?
Брат захлопал глазами, а потом почему-то приложил ладошку к моей голове. Его ладонь была прохладная и шершавая. Как асфальт, на котором мы недавно сидели.
Не знаю, для чего он сделал этот жест. Может быть, попытался законтачиться и таким образом перевести наш диалог на волну телепатии? Тогда мне нужно сделать то же самое. Я поднял руку и положил ладонь на лоб брата.
Мы застыли в такой позе посреди улицы. Странная поза. Со стороны мы напоминали первую букву на синей полоске уехавшего допотопного средства. Законтачиться не получилось. Я не услышал его мыслей. И он в мои не проник.
Брат скорбно вздохнул, убрал руку и жалобно спросил:
— Ты вообще ничего не помнишь?
— Если ты у меня брал в долг, то я этого не забыл, — на всякий случай ответил я.
А что? Нельзя упускать и такую возможность. Я не знаю — в ходу ли тут кредиты, но если он мне должен, то нужно дать понять, что я такое помню. А при случае возьму в три раза больше!
— Я о том — ты помнишь, как меня зовут?
— Нет, такая никчемная информация мне ни к чему, — фыркнул я. — Не для того мне мозг нужен, чтобы забивать его ненужной информацией…
— Аркаша, я же Мишка. Ну неужели ты не помнишь меня?
— Что-то припоминаю. Ты шишка и ты мой брат. Да, не всем везет на имена, — покачал я головой.
— Я Мишка! — топнул ногой брат.
— Не, на шишку больше похож. Не криви губы. Я пошутил так. Мишка, так Мишка… Похоже, что и правда — от ударов у меня помешалось в голове чего-то… Тут помню, тут не помню… Координаты спрашиваю постоянно…
Мишка слабо улыбнулся и выдохнул. По его чумазой рожице было видно, что он поверил моим словам. В нем проснулась надежда на то, что я на пути к поправке. Что я снова стану нормальным…
А я нормальный! Я самый нормальный Владыка Сорока Галактик Харуз Вечный! Вот только сейчас моё сознание находится в чужой оболочке и надо приложить все усилия к тому, чтобы вернуть сознание в прежнее мощное и красивое тело.
— Да уж, напугал ты меня… Нет, люди не едят других людей. Раньше ели, а теперь нет. Теперь мы едим продукты из магазина, огурцы, картошку… Курицу-гриль, например. Знаешь, какая у неё хрустящая корочка? Мммм, объедение. Вот только мы можем позволить её себе лишь по праздникам. По очень большим праздникам, — со вздохом проговорил Мишка.
Мишка называл наименования, которые мне ничего не говорили. Думаю, что если бы я начал рассказывать брату про самуратские сризалии, то он бы тоже ничего не понял. А между тем я без сризалий не проводил и дня…
При мысли о еде желудок ещё раз напомнил о себе. Внутри образовался вакуум, который срочно требовалось чем-либо заполнить. А не то органы начнут жрать сами себя…
— Я хочу есть, — уведомил я брата. — Тут есть место, где можно наполнить желудок?
— До дома ещё три километра. Нас вывезли специально так
