Аркаша? — с некоторой тревогой в голосе спросил Мишка.
— Это я помню. Вот до момента удара по голове всё как-то перепуталось. А что было дальше — я помню.
— Давай привяжем коней, а то после всех переживаний у меня вот-вот по ногам потечет, — проговорил Мишка.
— Чего сделаем?
— Ну а это-то ты должен помнить? В общем, повторяй за мной, — сказал брат и потянул бегунок на своих штанах вниз.
Я повторил. Мишка что-то поискал внутри штанов и вытащил на свет какой-то бледный отросток. Я повторил и, как оказалось, у меня наличествовал похожий отросток, только в два раза длиннее. К нему прилагались ещё две продолговатые бусины в мохнатом мешочке.
Зачем был нужен отросток я понял чуть позже, а вот про бусины в мешочке так и не смог разузнать в этот вечер. Нажатия на них вызвали болезненные ощущения. Отросток тоже не очень обрадовался активной пальпации.
— Расслабляешься и гонишь водичку наружу, — проговорил Мишка и вдруг из его отростка полилась вода.
Вот оно в чем дело — отросток был нужен для сброса отработанной влаги! В космолетах тоже иногда сбрасывали отработанное масло, и на его замену заливали новое. Похоже, что эти тела работали по подобию космолетов. Вот только наличия новой влаги в окружности я не заметил.
Спустя непродолжительное время я тоже зажурчал сбрасываемой влагой. На тело накатило некоторое облегчение, словно я долго сдерживал закрытый шлюз, а теперь его открыл настежь. После слива отработанной влаги, мы убрали отростки обратно в ткань и закрыли на молнию.
Вскоре мы вышли на грязную улицу. Если предыдущие улицы, по которым шли, отличались некоторой убранностью, то эта словно хвасталась разорванными мусорными пакетами, летающими обрывками тонкой бумаги и здоровенными крысами, вальяжно расхаживающими между кучами.
От этого места веяло опасностью. Такое чувство я последний раз испытывал тогда, когда мой космофлот заманивали в ловушку возле пятого квазара.
— Давай пройдем быстрее этот участок дороги, — поторопил я Мишку. — Я не за себя волнуюсь, а за тебя. Вдруг с тобой снова что-то случится? Опять придется выручать и заступаться.
— Так мы почти пришли, — Мишка показал на грязную стену пятиэтажного здания, по которому бежали трещины. — Вот тут мы и живем.
Этот дом походил на домик для прислуги в моей прошлой жизни. Мой дворец состоял по размерам из тысячи таких домов, сложенных вместе. И теперь я буду вынужден ютиться в этом пятиэтажном флигеле?
— Мы живем в пятой квартире. У нас двухкомнатная квартира, почти что дворец! — с гордостью в голосе сказал Мишка.
Я снова ничего не понял. Это как? Что за квартира? Этот дом называется квартирой?
Мишка пошел вперёд, раскрыл жутко скрипнувшую дверь. Мы вошли в дурно пахнущий подъезд. Похоже, местные жильцы использовали его вместо туалета. Я осторожно ступал по грязным ступеням, стараясь на наступать на подозрительные пятна.
На первом этаже темнели четыре двери. Это что? Кладовые?
На втором этаже Мишка остановился и показал на дверь, с которой лохмотьями свисали полоски оторванного кожезаменителя:
— Вот тут мы и живем.
Как? Что? За одной дверью? А как же остальные?
А что это за звук?
— Тихо! — приказал я и прислушался.
Странный звук шел из-за двери, на которую показал Мишка…
— Мама? — спросил у меня Мишка.
— Я не твоя мама, — покачал я головой. — Я этот… как его… Аркаша.
— Да нет, там наша мама!
После такого откровения брат всунул ключ к замочную скважину, два раза провернул её и потянул дверь на себя. Какая же отсталая планета… И зря я так активно пялился в круглое стеклышко на двери, думая, что это сканер радужной оболочки глаза.
Тут же всё хуже — нужно вставить металлический открыватель с бороздками и открыть простейший механизм.
А может на том металлическом открывателе встроен микрочип? И напрасно я снова разочаровываюсь в отсталости планеты?
Но нет, об отсутствии микрочипа говорило открывшееся нам зрелище. Убогое жилище, в котором не то что жить — хранить что-либо не представлялось возможным.
Почерневшие от плесени стены, дырявые полы, свисающие с потолка белые лоскуты побелки. Это скорее походило на брошенный и забытый сарай, чем на место проживания разумных существ.
Мишка быстро прошел вперёд, где в небольшом закутке обнаружился ещё один коженосец. Правда, этот коженосец обладал длинными волосами и более округлыми формами, чем видимые мной раньше люди. Он лежал на ободранном диване и тихо всхлипывал.
У ног этого длинноволосого существа свернулось клубком мохнатое четырехногое животное. Или это был очередной брат? Может быть люди в процессе развития сначала рождаются мохнатыми, чтобы не замерзнуть, а со временем шерсть опадает, оставаясь лишь клочками на теле?
А что? Всё вполне разумно объясняется. На голове нужна шерсть для утепления мозга, над глазами для остановки капель пота. Вот только я не совсем понял наличие шерсти в области шланга для отвода отработанной жидкости… Может, там тоже присутствуют зачатки разума?
Пока я делал такие логические выводы, Мишка бросился к длинноволосому существу:
— Мама, мама, что случилось? Почему ты плачешь?
Надо будет при случае уточнить — что такое «плачешь»? Пока что я видел мокрое от влаги лицо длинноволосого существа, которое при виде нас улыбнулось.
Хм… Эти существа и через глаза могут выводить жидкость из организма? Или это происходит у более взрослых особей, а те, что помладше, вынуждены пользоваться шлангами?
— Миша… Аркаша… — тонким голосом проговорила длинноволосая особь. — Вы живы… А мне сказали, что вас похитили люди рода Лисицких.
— Ну да, похитили. Одного пришлось убить, а другие в это время смылись, — буркнул я, подойдя к мохнатому существу.
Интересно, а все люди так выглядят во время младенчества?
Мохнатое существо почему-то оскалилось на меня и зашипело. Поприветствовало? Я зашипел в ответ — всё-таки надо быть вежливым в чужом жилище, пусть оно и такое всё… нищее на вид.
Мохнатое существо спрыгнуло с дивана и метнулось из комнаты прочь. Вот же бескультурщина! Ну ничего, как вырастет, как шерсть отпадет, так научится себя вести… Если же не научится, то недолго проживет и рискует закончить жизнь в каком-нибудь мусорном ящике.
— Что он такое говорит? — захлопала глазами мама, переводя взгляд на Мишку.
— Мам, да не слушай ты его. Нас и в самом деле похитили, даже побили немного, но нам удалось сбежать…
— Владыка Сорока Галактик никогда не бегает от врагов! — рявкнул я так, что задрожали стекла на окнах. — Думай, что говоришь, Мишка! Это клевета, очерняющая моё величие!
— Боже, чего ты так кричишь? — Мишка зажал руками уши, а потом растерянно взглянул на маму. — Мы в самом деле убежали. Но когда нас били, то Аркашу ударили по голове. После этого он стал… слегка
