— И ниёр вурту!
Дернув рукой, опрокинула стакан с соком. Красная гуща расплылась ярким пятном по белой столешнице. Совсем так, как недавно в моем коротком сне — по снегу. Стрелки часов сдвинулись на одно короткое деление.
Ничего себе, задумалась на минутку!
Остаток дня искала в инете информацию по любым сочетаниям букв и звуков. Но ни один ресурс так и не рассказал мне, что же значит «и ниёр вурту».
Мне было и жутко, и интересно. Дотошная от природы, я решила докопаться до истины. И домой ехала с четким пониманием того, что в этот раз не позволю никому себя убить, обидеть, обозвать. Не позволю никому драться, умирать и страдать.
Обязательно встречу красавчика или блондина, узнаю, как их зовут, узнаю, что за условия выставляет темный. И уточню, что значит загадочная фраза из трех слов, и зачем я вообще ее повторяю, хоть никто и не просит?
«Засосало» меня крайне неожиданно. Предновогодние будни гнали людей по супермаркетам и магазинам, народ толкался, веселился, ругался и грелся, кто как мог.
Хорошая подруга и сотрудница предложила присоединиться ко всеобщему шопинг-мобу и вот сейчас мы вышагивали по нечищеному тротуару вдоль ярких витрин, разодетых елочек и блестящих иномарок. Лена что-то бодро щебетала, ловко уворачиваясь от идущих навстречу ледоколов. Мой телефон пиликнул, сообщая об очередной смс-ке. Я глянула на экран и провалилась в пустоту. «Фьюить!»
На этот раз мне повезло — я оказалась в крайне приятной обстановке. Уж где-где, а в постели точно не появятся ни дикари с мечами наперевес, ни жадные до зрелищ голодные селяне.
Хотя, размеры ложе под полупрозрачным балдахином впечатляли. Я подозреваю, маленькую армию здесь разместить все же можно было бы. При желании. У меня такого желания не возникло.
В комнате было тихо и темно. Везде — от потолка до пола — драпировки из легкой полупрозрачной ткани цвета заката. Позолоченные светильники с погасшими свечами. Я выползла из постели, закуталась в простынь из тончайшего материала, подобрала подол импровизированного одеяния и отправилась на разведку.
Так, я попала явно не в халупу бедняка…
Бокалы, инкрустированные каменьями — зачет. Ночная ваза в углу — жуть. Пустая клетка с золочеными прутьями — зачет. С балкона открывается шикарный вид на многоцветное ночное небо — зачет. Высота башни с балконом, на который я вышла — жуть. Голова закружилась. Появился страх. Я попятилась назад и попала в кольцо рук.
— Я очень рад, что ты согласилась на мои условия, — прошептал голос над ухом.
Кто это? Брайан Адамс? Голос какой приятный… Сиплый, как я люблю…
Я обернулась.
— А, красавчик! — раздосадовано констатировала я, и, отцепив мужчину от себя, отправилась к столику за орешком.
— Ты чем-то недовольна? — решил уточнить темный, сбрасывая с бедер простыню и являя миру эталон сдержанного употребления стероидов.
Я прислонилась к стене, сложила руки на груди, оценивающе смерила взглядом темного во всех местах Аполлона, а потом все же забросила в рот хрустящее ядрышко.
— Я не знаю, как тебя называть, — пожала я плечами.
— Теперь, звезда моя, ты можешь называть меня, как будет твоей душе угодно, — хозяин башни медленно двинулся в мою сторону, сверля взглядом аккуратную складочку на груди.
— А как тебя мама называла?
Оппа! Работает! Даже тут, в моих снах — работает! Было видно, как начавший приобретать боевую форму мужчина резко охладел к моим сокрытым тогой прелестям, стоило упомянуть маму.
— Вирай, хватит со мной играть, — совершенно серьезно произнес Аполлон и развернулся спиной, чтобы наклониться и снова облачиться в простыню.
Я шумно выдохнула. Красота, она и в Африке красота.
— И все же? — еле выдавила из себя. — Давай, чтобы не попала я впросак, ты мне скажи, как тебя лучше называть. А то, не дай Бог, угадаю с именем, данным любимой родительницей.
— Не дай кто? — переспросил красавчик.
— Не дай что? — уточнила я, стараясь отвлечь темного от собственной оговорки. — Имя! Дай мне имя! Нет! Не так! Мое имя у меня уже есть — Вирай. Дай мне свое имя! Тьфу!
Вот, что с людями делают гормоны! Не могу нормально сформулировать вопрос!
— Микарт…
— Что?
— Микарт называй меня. Буду крайне благодарен.
— Мне? Благодарен? За имя? Ну, ты смешной, красавчик.
Мужчина хмыкнул.
— Ну, хорошо. С тобой мы все выяснили…
— Нет, не все, — в глазах загорелся знакомый огонек. И я поспешила сменить место дислокации.
Обойдя по кругу кинг-сайз-бэд, пристально поглядела на Микарта.
— А блондин где?
Мужчина сверкнул глазами, скрипнул зубами, но все же ответил:
— Как и договаривались, по условиям…
— Ах, по условиям, — протянула я, поглаживая ткань балдахина, и пытаясь сообразить, как же так аккуратно выведать эти самые условия.
— Ты осталась со мной, его мы отпустили.
— То есть, он жив?
— Да, — Микарт кивнул.
— С ним можно поговорить?
Мышцы мужчины напряглись, натягивая лоснящуюся кожу, послышался треск костяшек.
— Ты теперь моя! А он свободен! Чего еще тебе надо?!
Я резко развернулась и вперилась в него взглядом: ох, уж эти собственнические замашки!
— Я твоя по соглашению…
«…телом, но сердце мое и душа будут принадлежать только мне», должна была я закончить свою пафосную речь, но не успела.
Микарт большим котом метнулся через постель, сминая простыни и подушки, молниеносно подмял меня под себя и впился в губы.
Ох! Воздух перестал поступать в легкие, губы мгновенно раскрылись, отвечая на страстный поцелуй, руки обвили шею. Я извивалась, играя с Микартом, он злился, но принимал игру.
Понял, что сопротивляться я и не думаю. Сорвал и выбросил к чертовой бабушке мое сари цвета заката.
— И ниёр вурту, — просипел мне прямо в шею Микарт, а меня бросило в холод от слышанных не раз слов.
В горле пересохло, и когда мужчина перекатился на спину, усаживая меня сверху, я призналась:
— Пить хочу, — а в висках стучало с утроенной силой, руки тряслись.
— Пить хочешь?
— Да, я пить хочу, — и, не дождавшись отклика, потянулась к низкому прикроватному столику за бокалом.
Пока я залпом осушала стеклянный сосуд, мужские руки гладили кожу живота, бродили по бедрам, подбирались к лобку. Грудь Микарта высоко вздымалась, глаза застилала пелена вожделения.
Я же пыталась не отвлекаться, возвращалась к далеким воспоминаниям. Забытым и неприятным. И эти слова, сказанные прямо в ухо.
В горле запершило, я кашлянула, так и не ухватив ускользающую ниточку разгадки.
