Впрочем, злым Лайтвуд не выглядел.
Сосредоточенным — да.
Готовым к убийству — однозначно.
— Медея, — уронил он, не отрывая взгляда от замершего Белза.
Интересно, если мой жених убьет брата — это будет уважительная причина для того, чтобы сначала перенести, а потом и вовсе отменить свадьбу?
Пожалуй, да.
Уж не это ли Белз имел в виду, когда говорил, что знает, как сорвать мою помолвку?
Радикальный способ.
И эффективный.
Опять же — я останусь единственной наследницей.
Сплошные плюсы, если так подумать.
Может, между светлыми и темными даже вспыхнет война, будет возможность порезвиться.
Мгновения текли, а я все никак не могла придумать ни единой причины спасать задницу Белза из капкана, в который он по глупости угодил.
Разве что… откуда я иначе узнаю, где он взял речного ужа, которого мне подарил?
Редкая и ценная змейка.
Будет глупо дать умереть тому, кто нашел, где они водятся.
Умереть так быстро, по крайней мере.
— Лорд Лайтвуд, это не то, что вы подумали, — повторила я. — У меня с ним роман.
Лайдвуд моргнул и снова посмотрел на меня.
— С кем? — непонимающе спросил он.
— С… — Проклятый! Я повернулась к мертвенно бледному мужчине в зеленой рубашке. — Тебя как зовут?
— З-з-з…
— Быстрее!
— З-з-зигфрид!
Проклятый, откуда они берут эти имена?
— А Готфрид тебе, случайно, не брат? Неважно, потом расскажешь, — тряхнув головой, я повернулась к Лайтвуду. — Вот! У меня с ним роман!
Не пропадать же ловушке Ребекки. Подготовлено топорно, по-светлому, но зато с душой!
Я бросила на нее косой взгляд и повернулась к Лайтвуду, который по-прежнему молчал и смотрел тяжело.
— Медея, — уронил Лайтвуд.
Слово прозвучало в тишине, как удар о землю скатившегося с горы камня.
— Да? Я тебе изменяла. Вот с ним, — я кивнула на готового упасть в обморок мужчину. — С Зимандом.
— Зигфридом! — звонким шепотом поправил Сэмми.
— И с ним тоже, — кивнула я. — Вот что бывает, если собираешься брать в жены темную!
Тишина.
Лайтвуд прищурился.
— Отойди, — сказал он и снова перевел взгляд на Белза.
Что ж, не вышло его отвлечь. Плохо дело.
Братец выпрямился, запрокинул голову и насмешливо прищурился.
Ну конечно, его всегда веселили разозленные отцы, матери и прочие родственники попавших под его чары девушек.
Правда, сейчас цена веселья грозит стать уж очень высокой. Но разве это повод от него отказываться? Тем более, выбора у Белза особого нет.
— Белиал Даркмор. Как. Ты. Посмел. Тронуть. Мою. Дочь, — медленно заговорил Лайтвуд, слова снова падали, как камни.
— Отец, — шепотом позвала Лили.
Тот не обратил внимания.
Ее мокрое от слез личико стало бледным.
— О, я посмел. И не однократно, — невозмутимо откликнулся Белз. — Мне понравилось.
Лайтвуд наклонил голову, в воздухе запахло озоном, как будто его магия просто расплескивалась вокруг, уже ничем не сдерживаемая.
Белз замер, не дыша, и я не сразу поняла, что вдохнуть у него, вероятно, просто не получается: сгустившийся вокруг Белза воздух просто застревает в гортани.
— Она ребенок! — рыкнул Лайтвуд.
— Мне семнадцать! — воскликнула Лили. Опустив взгляд, она тихо добавила: — К тому же, все в прошлом. Это не имеет значения.
— Ты думаешь? — сверля взглядом Белза, уронил Лайтвуд. — Я доверял тебе. Я пригласил тебя в свой дом.
Что? А это еще что за новости?
Кажется, Белз не скучал во время своей работы в представительстве темных.
Завязывал… знакомства.
Интересно, Лили — единственная девушка, с которой он развлекался?
— Опрометчиво, — с трудом выдавил Белз.
Кожа его приобрела зеленоватый оттенок.
— Отец! — воскликнула Лили, бросаясь вперед. — Хватит! Он того не стоит!
Она до побелевших костяшек пальцев сжала расшитую бисером сумочку, висящую на поясе. Сумочка имела отчетливую форму томика стихов.
— Он того не стоит, — повторила Лили.
Лайтвуд прищурился сильнее.
— Он знал, на что шел, когда решил с тобой развлечься. И знал, что я с ним сделаю, если узнаю.
Белз вздернул подбородок еще выше. Темные глаза щурились, из-за светлого парика кожа казалась еще более бледной.
— Это был и мой выбор тоже, отец! И это не твое дело!
— Лили! — воскликнула Ребекка. — Как тебе не стыдно!
Я невольно закатила глаза.
Лили, разве ты настолько наивна? “Ее выбор!” и "Не его дело!". Надо же.
По законам светлых женщина — жена, дочь или престарелая мать — почти что собственность мужчины. Он о ней заботится, опекает и следит за ее честью, потому что честь женщины — это честь рода.
Когда нам рассказывали об этом в АТаС, я едва сдерживала рвотные позывы.
Еще одна причина, по которой я скорее отгрызу себе руку, чем стану женой светлого, тем более — Верховного светлых.
Я ожидала лекции на тему "Но ты же еще ребенок", и по лицу Лайтвуда видела, что он собирался сказать именно это, но неожиданно он закрыл рот. Дернул головой, бросив на меня косой взгляд.
— Разумеется, твой, — неожиданно мягко сказал он, повернувшись к Лили. Дальнейшие слова явно давались ему с трудом: — И я бы слова не сказал, если бы этот молодой человек прислал сватов вместо того, чтобы заставлять тебя плакать. Но раз уж все обернулось так, как обернулось, я не вижу ни одной причины…
— Разумеется, я не прислал к вам, лорд Лайтвуд, сватов, — вдруг откликнулся Белз странным охрипшим голосом. — Ведь Лили мне отказала. Или вы бы хотели, чтобы я сделал ее своей женой против ее воли, по традиции темных? Вы бы этого хотели для своей светлой дочери?
Что?
Я перевела взгляд на Лили, которая сверлила взглядом Лайтвуда. Лицо ее стремительно краснело.
Она молниеносно обернулась к Белзу, сжала в руках бисерную сумочку и топнула ногой.
— Ты! — воскликнула она.
Глава 24
В кладовке стало тихо.
Я почувствовала, что у меня натурально отвисает челюсть.
Нет, в том, что Белз мог сделать предложение Лили, я не сомневалась: он еще и не такие грязные приемчики использовал, чтобы запудрить девушкам мозги.
Но чтобы Лили отказалась…
Стоп.
Она мне что, соврала?
“Он сказал, что мы должны всегда быть вместе, — рассказывала Лили, всхлипывая и вытирая лицо ладошками. — Что должны… перестать прятаться. Что мы должны пожениться. Я сказала, что он должен сначала поговорить с отцом. Договориться о помолвке. И он меня бросил!”
Нет, Лили не врала тогда, я готова была бы поспорить на любой мой гримуар.
Значит, врет Белз.
Ничего необычного, в целом, кроме того, что вранье в этот раз уж слишком легко раскрыть.
Смысл тогда врать? Из любви к самому факту вранья? Чтобы потянуть время?
Лили тем временем сверлила взглядом Белза и явно не находила слов.
Белз зеленел, как трава на солнце.
— Отец! — воскликнула Лили, обернувшись. — Ты не мог бы временно перестать его душить?
Временно! А она вошла во вкус!
— Кхм, увлекся.
Белз с хрипом втянул воздух в легкие и согнулся пополам.
Сэмми дернулся вперед, но замер, нахмурившись и покраснев.
Будь это кто-то другой, я бы решила, что он хочет Белза добить, но это же Сэмми.
Явно собрался ему помогать, как котенку с перебитой лапкой, которого одно время таскал с собой на занятия в АТаС, потому что боялся за его жизнь. Исключительно из зловредных соображений я тайком вылечила котенка — чтобы у Сэмми не было больше повода с ним возиться.
— Ты! — тем временем снова выпалила Лили, шагая к Белзу. — Ты! Ты меня обманул! Я тебе верила! А ты!
Она подняла руку, как будто хотела ударить Белза, но передумала и просто издала какой-то смешной звук: как будто новорожденный щенок пытался зарычать.
— А ты!
Воздух вокруг снова пошел искрами, мои волосы подхватил ветер. Я обернулась на Лайтвуда, который озадаченно поднял брови.
