очистки серебра, — возобновил свою речь некромант, — но ключевой частью процесса является перемешивание среброносной породы со ртутью. Когда акшанцы покорили атаульо и взялись за добычу серебра всерьёз, они использовали для этой работы каторжников и даже пытались приспособить скот, но в основном просто сгоняли рабов из окружающих долин. Чтобы было меньше бунтов, прожившим год обещали свободу. Иногда даже давали её, но учитывая воздействие паров ртути на простых смертных, таким везунчикам сил обычно хватало лишь на то, чтобы вернуться к могилам предков и к этим предкам присоединиться. А восьмибожники со своими ритуалами заботились о душах умирающих и о том, чтобы мысли о мести не задерживали их на этом свете.
Некромант перевёл взгляд с долины на Оррика:
— Ну а благодаря мне, эту работу теперь выполняют те, кто уже мёртв и не может более отравиться, отчего их не надо постоянно заменять. Не стану прикидываться великим человеколюбцем, я просто рационален, но нельзя отрицать, что благодаря моей магии на серебре Тоиспо теперь гораздо меньше крови, да и та принадлежит защитникам старых порядков, либо всякой прочей бесполезной сволочи. И её станет ещё меньше, когда я смогу достаточно укрепиться, чтобы избавиться от старых божков атаульо, сумевших пересидеть акшанскую оккупацию, и их новых жрецов.
Оррик, у которого сложилось впечатление, что некроманту нравится звук собственного голоса и не нравятся возражения, лишь всячески демонстрировал внимание на лице.
— Так вот, что касается «достаточно укрепиться». Любую армию, которую акшанцы и их местные прихвостни, способны привести или собрать, я смету, как метла сметает пыль, в чём они уже убедились. Но в моей магии пока есть слабые места. Она не сильна в выслеживании прячущихся по горам и лесам недобитков. Те в Акше, кто всё ещё не может смириться с потерей их серебряной реки, теперь этих недобитков вооружают и подпитывают людьми. Пока с ними не покончено, мою власть нельзя назвать действительно прочной. И вот тут-то ты, Оррик-чужестранец мне поможешь.
— И как же именно?
— Из всех акшанских авантюристов, которые ещё топчут эту землю, по-настоящему опасен один, Альего из Рамосы. Хитрый, дерзкий дваждырождённый гадёныш, но я знаю, как к нему подобраться, мне не хватало лишь подходящего человека. Ты — такой человек и ты притащишь Альего к моим ногам, живым или мёртвым.
Тон Каллакана неожиданно изменился. Не то чтобы и до этого исходящее от него давление было слабым, но сейчас Оррик с трудом сдержал видимую дрожь.
— Про награду за успех ты уже знаешь, но на всякий случай, твоё усердие в выполнении моей задачи следует подкрепить ещё одним способом…
Живые, мёртвые и серебро, часть 2
Кровавые жертвы богам атаульо раньше приносились на горном плато, за пару долин от Тоиспо. С приходом Каллакана последователи прежних богов повылезали изо всяких щелей, чтобы примкнуть к нему и возобновили жертвоприношения. Пока что не с прежним размахом, но повозки с клетками, в которых Каллакан отправлял своим союзникам-жрецам изловленных врагов и просто ненужных никому людей, теперь достаточно регулярно курсировали между Тоиспо и их горным капищем. На горных дорогах их порой подкарауливали повстанцы, так что обычно они двигались небольшими караванами, с приличной охраной.
В этот раз караван включал лишь три повозки. Одну набитую какими-то доходягами, то ли изначально никчёмными людьми, то ли засидевшимися у Каллакана в подземельях. Вторую с людьми, явно бывшими семьёй, включая детей и стариков. А третью всего с одним человеком, который в отличие ото всех прочих был прикован к полу клетки цепями такой толщины, что простой человек в них и ходить бы смог с трудом. Охраны, зато, было много, почти четыре десятка. Из них больше четверти дваждырождённых учеников некроманта, с его знаком на одежде. Пусть даже все они были на ступени Детства — сила немалая. Тем более немалая, что и простые смертные солдаты выглядели обученными и хорошо вооружёнными.
Численность явно внушила им некоторую уверенность в собственной безопасности. Мертвецов же, никогда не утрачивавших бдительности, Каллакан далеко от себя не отпускал — то ли не мог, то ли не хотел. Так что к полудню второго дня, когда самый опасный, самый удобный для засад, участок был уже пройден, в охране расслабились все. И когда с придорожного взгорка, казалось бы настолько лысого, что там и одного бойца не спрячешь, вдруг захлопали выстрелы из аркебуз и засвистели арбалетные болты, а спереди по дороге показались вооружённые всадники, охрана лишилась нескольких человек, включая их толстого капитана, прежде чем успела понять, что происходит.
Но вымуштрованы они были, как Оррик мог видеть изнутри своей персональной клетки, действительно неплохо. Вместо того, чтобы сразу разбежаться, большинство попыталось дать отпор, отвечая выстрелами на выстрелы, прикрываясь повозками и собственными лошадьми. Один из учеников успел закончить заклинание и по дороге перед приближающимся конным отрядом растёкся поток магической слизи — лошади двух первых всадников, влетевших в неё, не устояли на неожиданно заскользивших ногах, с диким ржанием столкнулись друг с другом и упали. Одного из наездников при этом припечатало к камням тушей его скакуна. Зато второй успел высвободить ноги из стремян и одним сверхчеловеческим прыжком не просто выскочить из седла, а перелететь через всё внезапное препятствие, оказавшись прямо перед первыми из солдат Каллакана. Что он там начал делать дальше, Оррику уже было плохо видно, но судя по воплям и взлетающим в воздух брызгам крови, солдатам пришлось туго.
Ещё один из нападавших был выброшен из седла, когда его лошадь встала на дыбы, обезумев от пулевой раны, другого сразила магическая костяная стрела. Но охранникам, которых расстреливали сверху, и среди которых не было никого, способного померяться силами с ворвавшимся в их ряды удальцом, приходилось гораздо хуже. Один из учеников некроманта, оказавшийся рядом с повозкой Оррика, в панике завертел головой по сторонам, словно мог найти там выход из ситуации, затем неожиданно нацелил свою аркебузу на скованного Оррика. К счастью, некоторую свободу движений цепи всё же оставляли — в последний момент Оррик успел подставить под выстрел запястья и пуля расплющилась об сковывающие их толстенные кандалы. Некромант-недоучка тем временем уже бежал прочь, бросив оружие и пытаясь поймать под уздцы первую попавшуюся лошадь. А затем паника и бегство стали повальными.
Удалой предводитель нападавших, окладистая чёрная борода которого
