– Соловей, – прощебетала в трубку девушка (как же ее зовут, совсем из головы вылетело…или не знал вовсе?).
– Соловей? – наморщил лоб, вспоминая личное дело данного индивидуума. Кличка – Соловей, род деятельности – разбойник, место обитания – Муромский лес.
– Так запускать мне его или нет? – в голосе знакомой незнакомки зазвучали сердитые нотки.
– Запускай, запускай, – дал добро я и откинулся на спинку кресла, пытаясь разобраться в странной и фантасмагоричной ситуации. Через селектор послышался тихий девичий голос: 'Проходи, ждет тебя'. Потом какая-то возня, тихий вскрик мужчины:
'Сдурела? Зачем кусаться-то?'.
'А ты за грудь не хватай, мало тебе было в первый раз?'
– Бешеная, – буркнул ей Соловей, уже на пороге моего кабинета.
– Сам такой, – ставила за собою последнее слово моя секретарша, – дурак. Я еще Богатырю скажу, он тебе под оба глаза по фонарю поставит и шишками весь лоб раскрасит, и…
Дальше угрозы мне прослушать не удалось – дверь притворилась, оставив все посторонние звуки за собою.
– Приветствую, Царь, – вежливо кивнул мне Соловей. А я во все глаза уставился на разбойника, не узнавая последнего. Где его сапоги с загнутыми носами, шелковый узорчатый пояс и волчья жилетка? Сейчас джентльмен дороги щеголял в черных брюках, красном пиджаке поверх белоснежной рубашки и лакированных туфлях. Правда у последних он решил хоть что-то оставить от прежнего облика – носы на обуви были длиннющими и загнутыми вверх. Да, совсем забыл отметить платиновую цепь, что свисала с толстой шеи разбойника. Будь она немного толще, цепь, а не шея, то вполне хватило бы для откупных Баюну – толщина звеньев была подходящая. Так, вот и что-то про Баюна стало в памяти пробуждаться, о каких-то откупных…
– И тебе не хворать, – отозвался я. – Тебе чего нужно-то?
– Да вот, – вытащил из внутреннего кармана сложенную несколько раз газету и протянул ее мне, – ознакомься, что за твоею спиною некоторые неблагодарные творят. Да еще с такой открытой наглостью.
Приняв из рук Соловья помятый бумажный лист, я развернул его и углубился в чтение. Так, так что мы тут имеем? Рекламы… Кто-то предлагает набор из двенадцати стульев, кто-то просит купить у него ореховый гарнитур.
– Хм, – пожал я плечами, поднимая глаза от листка, – ничего такого не вижу страшного и наглого.
– Как? – почти выкрикнул Соловей и ткнул пальцем в середину объявлений, – А это что?
' Заведу друга.
Иван Сусанин'.
– Ничего себе! – присвистнул я. – Этот-то откуда у нас объявился? Не знаешь, много он друзей успел завести? Я бы с таким, зная его биографию… хоть и патриот он, каких поискать, правда, но мало ли что ему вступит в голову…
– Много, – не дослушал меня разбойник, – очень много. На вчерашний день по сведениям моих пацанов, за две сотни успел завести. И, самое главное, с Лешим успел скорешиться. Сам заводит народ, типа, как знакомство отметить на природе с шашлычком и девочками. А потом их выводит Леший…не бесплатно, между прочим. Потом прибыль делят пополам.
– Кхм, – прокашлялся я, узнав из слов Соловья, что мое первоначальное предположение о смысле объявления было ложным, – а девочки-то откуда? Или тоже развод?
– Не, – покачал головою разбойник, – все реальные подруги – у Водяного берут русалок на подработку.
– У Водяного? И этот тут отметился…
– И не только тут, – толстый палец собеседника спустился ниже, отметив очередное объявление.
'Тур по реке Смородине. Самый лучший дайвинг и отличная рыбалка. На нашей ладье '**беда' вас будут обслуживать очаровательные русалки стюардессы.
Водяной'.
– И вот еще, – продолжал водить по бумаге разбойник.
'Наведу порчу на соседей, тещу, зятя. Уберу конкурентов. Сглажу по фотографии, рисунку, домовой книге.
Лихо Одноглазое'.
– Это произвол и наплавательское отношение к тебе, Царь, – продолжал заводить себя Соловей, тыкая пальцем по газете, – таких тут не один Водяной с Лешим. Почитай половина нечистой силы свои дела крутят, а в общак ничего не дают.
– Угу, – хмуро кивнул я, ничего не понимая, – насчет Водяного точно – наплавательское отношение.
– Тьфу, – поправился Соловей, – наплевательское. Царь, надо срочно приструнить этих барыг, пока нас по миру не пустили и не подвели под суд. Ведь ты у нас кто?
– А кто я? – заинтересовался я, надеясь прояснить ситуацию хотя бы в собственном статусе.
– Депутат от нашего Первого Нечистого Округа, – поднял указательный палец вверх Соловей. – Ты за нас всех Там отвечаешь, грудью прикрываешь от посягательств на наши традиции. А они…золото гребут и не делятся.
– Золото говоришь? – я потер, внезапно зазудевшие ладони, и добавил. – Золото мне нужно. Так, Соловей, собирай свою бригаду и немедленно отправляйся по этим адресам, что указаны в газете. Скажешь, если не начнут отписывать, кхм, выплачивать налог в тридцать пять процентов от каждой сделки, то пожалеют. На Лешего лесничество натравлю, они его вырубками замучают. К Водяному санэпидемстанцию и 'зеленых' направлю. А то взял моду утопленниками реку засорять.
– Все сделаю, Царь, – клятвенно пообещал Соловей и резко, даже не попрощавшись, выскочил из кабинета.
Но долго покоя мне не дали. Опять прозвучал звонок и удивленно-непонимающий голос секретарши (ну как же ее зовут?!) сообщил:
– Царь, тут к тебе посетители…странные.
– Запускай, – дал добро я, заинтересовавшись 'странными' посетителями. И пожалел, когда на пороге моего кабинета возникли два матроса. Революционных, надо отметить. Почему я так решил? А потому, что вид мужиков в морской черной форме в бескозырках и с пулеметными лентами на груди, перекрещенных крест на крест, мне сильно напоминал персонажей из фильмов о революции. Вот только выбивались из общей картины тельняшки с черными полосами…вроде они должны быть голубыми или голубые у десантников, а у матросов как раз под цвет формы?
Но от этих размышлений меня отвлек вид третьего поситителя – невысоко мужичка с хитрющими глазами в длинном пиджаке и кепке. Особо выделялась остроконечная маленькая бородка. Эта бородка и кепка настолько выбили меня из колеи, что я машинально поднялся из-за стола навстречу прибывшим и протянул руку 'Кепке':
– Царь, очень приятно познакомиться. А вы с чем пожаловали? Чем могу – помогу.
– Гьеволюционегы, – вежливо отозвался Кепка, – к вам пришли насчет вопроса искоренения ростков сорняка царизма.
– Э-э, – не сразу вникнув в слова, протянул я, – а я чем могу помочь?
– Вы, – улыбнулся мне собеседник, – цагь?
– Да, – начиная что-то соображать ответил я и попробовал внести ясность. – Только дело в том, что…
