— Любовью! — с вызовом ответила Бет.
— И только-то? И ты ему еще не наскучила?
Хамсин безжалостно разбередил не затянувшуюся еще рану. У Беатриче даже слезы на глаза навернулись. Гавр ее никогда не найдет, а может быть и не ищет. Тогда зачем ей стремиться выбраться отсюда? Возможно здесь она теперь только и нужна. Бет представила, как будет жить и работать в общине, и смыслом ее вечности станет постижение нескончаемых тайн лабиринта. Но от этого стало еще тоскливей, а в груди черным камнем легла тоска. Беатриче не придумала ничего лучше, как сквозь слезы спросить у Хамсина:
— Думаешь, он меня не может любить просто так? Или, ну там, за красивые глаза что ли, а?
Хамсин вдруг снял кожаную перчатку, усыпанную металлической чешуей, и осторожно провел рукой по лицу Беатриче. Она замерла, поняв, что таким образом он оценивает ее внешние данные.
— Да. Ты красива, — сказал он. — И, судя по всему, хорошо сложена.
— Не вздумай проверять последнее тем же способом, — на всякий случай предупредила Бет.
— Но для того, чтоб покорить сердце титана красоты недостаточно, — снова произнес он, не обратив внимания на ее реплику.
— А что нужно еще?
Хамсин не успел ответить. Рядом послышался взволнованный голос проснувшейся Иверлин.
— Эй, смотрите! Смотрите туда!
Беатриче тут же повернула голову в ту сторону, куда указывала рукой Ив, и увидела, что тускло освещенное желтыми камнями пятно на противоположной стене вдруг бесшумно задвигалось. В нем что-то замелькало и зарябило. Бет вспомнила, что так мельтешит асфальт, когда несешься на мотоцикле по автостраде и смотришь под колеса. Через несколько мгновений она поняла, что стена пещеры устремилась куда-то вниз, окунаясь во тьму и исчезая в ней. Это длилось всего две-три минуты. Ив и Бет зачарованно смотрели вперед, пока вдруг сверху не ударил луч света. Обе вскрикнули от неожиданности и прикрыли глаза руками.
Когда они, наконец, решились посмотреть снова, то увидели то, что меньше всего ожидали: на противоположной стороне обрыва, окруженный обычным пещерным светом, стоял ошеломленный Саб-Бияр. За его спиной виднелась арка, предваряющая вход в общину.
Атмосфера в поселке бенши царила самая доброжелательная и спокойная. Пленники не нуждались ни в чем, кроме свободы. И хотя вокруг поселка не было никакой стены, ограждения, рва с водой или еще чего-нибудь подобного, сбежать отсюда было невозможно. За холмами, окружавшими селение, на неопределенное расстояние простирались Гиблые болота с топями и невидимыми ловушками, в которых можно было сгинуть навсегда. К тому же в сознании пленников время от времени поселялась непонятная убежденность в невозможности выйти из поселка. Каждый из них в такие минуты чувствовал себя обреченным на вечное заточение, и никто из них не знал, почему. Правда, с какого-то момента пленники стали замечать, что подобные состояния посещали их все реже.
Флакк совсем утратил свою обычную уравновешенность и стал беспокойным и нервным. Он не пытался установить контакт с бенши и с тех пор, как они оставили его мозги в покое, все время думал только о побеге. Ему необходимо было выполнить приказ Лютого Князя. В этом были его начало и сущность, потому что единственный смысл существование сатурниона — служение Хозяину. А наместника, похоже, вовсе не тяготил вражий плен. Гавр совсем забыл о своем задании и не хотел вспоминать. Он разговаривал с бенши, о чем-то спрашивал, стремился больше узнать о них. Ю-Ю стал его проводником в их мире, ведь он их знал немного дольше.
Ежедневно на рассвете поселок покидали около половины летающих домов. Бесшумно и плавно поднимаясь сначала вертикально вверх, они взмывали и уносились в разных направлениях. Цели этих вылетов были не известны ни Гавру, ни Ю-Ю, так же, как Беатриче ничего не знала о целях визитов наместника в Тварный мир. Титан впервые оказался в подобном же положении и потому испытывал неприятные ощущения. И все же любопытство и желание разобраться в единственной для него загадке на земле пересиливали досадное чувство беспомощности перед этими непредсказуемыми существами.
— Я думаю, что они тоже посещают людей, — предположил однажды черт. Теперь он стал единственным собеседником титана, с которым можно было общаться прямым текстом, потому что сатурнион только злился и изредка обменивался с Гавром двумя-тремя словами.
— Ты не спрашивал их, зачем?
— А вы, наместники, зачем туда ходите?
— У нас есть Хозяин, который и диктует нам правила игры. Но если бенши тоже ходят в люди, то почему мы с ними ни разу не пересекались там?
— Думаю, потому что у вас разные цели.
— Я не уйду отсюда, пока не узнаю, что к чему. Второй такой шанс может не появиться.
— Думаешь, мы когда-нибудь сможем отсюда уйти по доброй воле?
— Не знаю. Сейчас меня беспокоит только один вопрос: почему они скрывают цель нашего пребывания.
— Да. Я тоже пытался у них это выяснить.
— И как? Они сказали тебе то же, что и мне?
— "Время придет, и все встанет на свои места". Это ты слышал?
— Да. Именно. Но мне кажется, что они не отпускают нас, потому что не хотят, чтоб кто-то узнал об их существовании.
— Особенно Лютый Князь?
— Возможно. Хотя не думаю, что они опасаются его или Демиурга.
Пленникам в поселке было абсолютно нечего делать. Бенши их обслуживали полностью, до самых незначительных мелочей. Это непонятное щепетильное внимание своих тюремщиков все трое воспринимали по-разному. Флакк считал, что их бдительность пытаются отвлечь, чтоб потом без труда превратить в послушных марионеток. Гавр был благодарен за то, что ему дают возможность неограниченного общения и самостоятельных познаний. Ундион просто наслаждался покоем и умиротворением.
Сначала Ю-Ю уходить никуда не собирался. Казалось, здесь, у бенши, он был вполне доволен своей жизнью и уже не скучал по тому отвратительному пойлу, что когда-то потреблял в неумеренных количествах. Появилась некая леность, из-за того, что почти ничего не приходилось делать самому. Ю-Ю не тяготился обществом бенши, но был рад, что в поселке появились более предсказуемые существа. Черт тщил себя надеждой, что бенши когда-нибудь откроют ему высший смысл существования, а пока просто жил рядом с ними, осваивая науку телепатического общения. Впрочем, вскоре некое необъяснимое событие переменило и его отношение к бенши.
Сатурнион день ото дня становился все беспокойней. Он боялся разочаровать Хозяина, не справившись с задачей. Но где теперь было искать Хамсина, если сам находишься в заточении? Он злился на Гавра, считая, что по его вине они оказались в этом болоте. Ведь именно наместник оказался более уязвимым перед натиском бенши. Они почти не разговаривали. Только однажды, когда Флакку стало вовсе невмоготу бесцельно бродить по лагерю, он подошел к Гавру и, стараясь вернуться к своему прежнему невозмутимому состоянию, спросил:
