Удерживая огненные хлысты в руках, я глядел на руины исподлобья, а сам гадал, что стану делать, когда змеи откажутся. В том, что они именно так и поступят, сомневаться не приходится.
Только что они прогнали сотню дьяволов, а я всего один. И хотя показал свою потрясающую мощь, опытный чародей — а таковой обязательно найдется у врага — сразу же скажет, что мое ядро сейчас наполнено едва ли на четверть. Закон Мерфи работает в любом из миров, так что я уверен — в данную секунду одаренные наги готовят очередной удар.
Медленно, чтобы смотрелось величественно, я поднял голову, оценивая развалины древнего замка. Не знаю, время ли так постаралось или наги, но донжон практически разрушен, от стен уцелели огрызки. Сквозь бойницы исходит пар, значит, внутри, по крайней мере, тепло, что делает нагов куда более серьезными противниками, чем предполагал Эгос. Раз у них нет проблем с зимним холодом, их боеспособность нисколько не понизилась.
Я помню, как мы с Адой бились против одним нага, и потому могу представить, насколько сложно будет мочить их всех, не прибегая к магии. Ресурс, конечно, поступает из-под земли, однако его крайне мало, чтобы одновременно жечь врага и восполнять силы.
Отмеренное время практически прошло, и я уже собирался начать представление, когда за моей спиной стали появляться один за другим проигравшие дьяволы. Навскидку — десятков семь-восемь, хотя я их по головам и не считал. Однако именно это в итоге и принесло мне победу. Потому что каждый дьявол держал в обеих руках фаерболлы и явно целился, чтобы бросить их в руины.
— Нет смысла погибать в таком глупом бою! — раздался голос наверху, и я вскинул голову.
Здоровенный наг, полуголый и не вооруженный, держал в руке какую-то блестящую безделушку.
— Я — Верховный, — представился «папа» Касси и бросил украшение мне. — И я говорю, что наги подчинятся тебе, архидьявол. Но мы надеемся, что ты отнесешься к нам достойно и не станешь без причин проливать кровь наших детей.
Я погасил хлысты и обернулся к толпе дьяволов за моей спиной. Найдя взглядом первого попавшегося, ткнул в него пальцем.
— Ты, принеси, — велел я и указал на брошенное украшение.
Мог бы и сам дойти эти шаги, но чуял, что вымотался настолько, что при одном неосторожном движении просто потеряю равновесие и останусь сидеть на камне мостовой, ничего не соображая.
* * *
Руины Катмадана. Дьявол Авдон.
Герой Асмодея ткнул пальцем, выбирая из всех пришедших именно его. Авдон спиной почувствовал чужие завистливые взгляды. Понятно, что теперь, когда мощь архидьявола стала неоспорима, начнется борьба за место поближе к его трону. Но это место — уже его, ведь архидьявол сам избрал Авдона!
Поклонившись, он поднял с земли золотую фигурку на цепочке. Обнаженная женщина наг с шестью разными видами оружия в руках была изготовлена мастерски, и наверняка Верховному дорого пришлось за нее заплатить. Кажется, в нее можно было бы записать какое-нибудь заклинание, но сейчас этот артефакт был пуст.
С еще одним поклоном Авдон вручил архидьяволу этот амулет. Тот кивнул и принял украшение. Более не обращая внимания на исполнившего приказ, Герой Асмодея вновь обратился к Верховному.
— Тогда тебе следует знать, что одна из твоих дочерей уже служит мне, и счастлива, — заявил он. — Все вы с этого момента будете принадлежать мне, подчиняться моим законам и обычаям. Вскоре я пришлю к тебе своего наместника, и он станет говорить с тобой от моего имени.
Развернувшись к нагам спиной, архидьявол окинул быстрым взглядом так позорно проигравших сородичей и кивнул им.
— А от вас я прямо сейчас жду клятвы верности. Конечно, принуждать я никого не стану, но знайте, что меня устроит любой вариант. Так что вы скажете, дьяволы? Подчинение или смерть?
Глава 18
Крепость в лесу беров. Дьявол Дим.
За окном начинался рассвет. Постепенно гасли звезды, небосклон медленно переплавлял черноту умирающей ночи в бледно-голубое утро. Никаких облаков на горизонте не имелось, и день обещал быть светлым, хотя и по-прежнему ветряным и холодным.
Разместившись в покоях наместника беров, я с удивлением заметил, как преобразились комнаты после появления Ксатты. Спрашивать об орчанке, однако, не стал — и так понятно, что Эгос вполне уживается с навязанной женщиной. Подробности же их постельных утех меня не интересовали. Раз наместник не стал ее убивать, значит, видел в этом какой-то смысл.
По комнате разлился приятный ягодный аромат с легкой толикой брожения. Хозяин крепости сломал печать на кувшине и, выставив на стол два серебряных кубка, наполнил оба. Придвинув один из них ко мне, Эгос уселся напротив, молча глядя в окно.
Повоевать он не успел, когда армия пересекла границу с Шипящими лесами, я уже принял клятву верности у дьяволов. Поэтому сейчас на лице наместника отражалась вся печаль и тоска вселенной.
— Эгос, ты же знаешь, что я могу тебя исцелить, вернув положенный от рождения облик? — спросил я, допив кубок с ягодным вином.
На самом деле это не совсем так. Как принявший присягу архидьявол, я могу вмешаться в организм наместника и просто приказать его телу регенерировать настолько, чтобы оно полностью восстановилось.
Сам Эгос мог бы и не справиться с подобной задачей, если у него не хватит опыта оперирования силой. Однако если потратит немного времени и усилий, благоприятный исход гарантирован.
Именно поэтому я криво срастил рог Азиль. Со временем она могла бы отрастить отрубленный кусок, но из-за того, что это сделал архидьявол, вмешательство в ее организм со стороны хозяйки теперь ограничено. Дьяволица физически не сможет нарушить мою работу, так как мироздание просто не даст стоящей на более низкой ступени иерархии наместнице нарушить установленный мной порядок.
Единственные варианты исправить кривой рог для нее — выпросить у меня разрешение или же в бою с противником получить по голове, чтобы нарост был отрублен вновь. При этом, само собой, наместница не может никого попросить, так как подобное точно такое же нарушение приказа, как и самостоятельная попытка исправить уродство.
— Представь, что я выгляжу не так, как сейчас, — хмыкнул Эгос, спокойно ставя свой кубок на стол. — Никаких шрамов и уродств, гладкая кожа, целое лицо. Как ко мне станут относиться при первой встрече?
— Решат, что ты самый обыкновенный дьявол, — кивнул я, уже понимая, к чему тот клонит.
— Именно, — подтвердил он. — А так я одним своим видом заставляю всех понять, что перед ними опасный противник, переживший столько битв и боли, сколько им не светит за всю их жизнь. А еще это показывает, что я готов получать даже смертельные раны, но до сих пор выжил, что значит, мои враги, несмотря на то, что нанесли такой урон моему телу, погибли.
На секунду у меня возникло подозрение, не сам ли наместник беров сотворил с собой этот ужас, от которого даже у меня иногда холодок по спине пробегает. Но, поразмыслив, я отринул эту идею. Нужно быть насквозь отмороженным, чтобы сознательно себя увечить.
— Я хочу, чтобы ты провел один смертельный поединок, — заявил я, подливая себе вина из стоящего на столе кувшина.
Эгос никак не показал собственных эмоций, но по своему обыкновению задал разумный вопрос:
— Почему я?
Отставив кувшин, я отхлебнул напиток и облизнул губы.
— Новенькие пока что видели лишь мою личную силу. Подчиняться мне для них не зазорно, — стараясь ответить максимально полно, проговорил я. — Однако я никому из них не доверяю, да и ты же понимаешь: несмотря на превосходство в плане магии, они все равно серьезно уступают даже самому слабому дьяволу домена.
— Потому что мы уже несколько месяцев развиваемся с твоей помощью, пропуская через себя огромную силу и сущность, накапливаемую доменом, — кивнул наместник. — Мне кажется, среди тех, кто примкнул к тебе в крепости Ольх, не осталось никого, кто бы не смог справиться с новичками.
