— Я вижу, почему вы хотите не пустить формулу к нему, — сказал Оуэн.
— Мы хотим ее уничтожить, — Мика сжала кулаки. — Этого не должно существовать. Ты любил когда-то Таланта, Оуэн. Ты бы хотел, чтобы ее друзей и семью калечили?
— Он делал это, — хрипло сказал Вольфред. — Поколениями он и его люди обходились с нами хуже, чем со зверями. Они используют нас в войнах, заставляют строить им города. Они боятся, что однажды мы восстанем против них, так что бьют так, чтобы мы не могли бороться, — он встал, крутя нож Мики в руках. — Это не изменить тем, что он спал с одной из нас. Ее за это и убили.
— Ты прав, — Оуэн развел ладони, все еще испачканные кровью Тибера. Он ощущал, как близко Вольфред был к использованию ножа. С его силой борьбы не будет. — Не смерть любимой должна была показать мне правду о плохом обращении с Талантами.
Вольфред презрительно рассмеялся, нож все еще крутился в руке. Но он взглянул на Тибера, спящего на полу между ними. Он и Оуэн вместе спасали его, может, потому Вольфред меньше хотел убить его. А потом он посмотрел на Калеба, и Мика не могла понять новое выражение на его лице. Задумчивое. С надеждой. Решительное. Мика не знала, что это означало.
Вольфред хотя бы ослабил хватку на ноже.
Оуэн опустил ладони и повернулся к Мике.
— Убийство моей любимой изменило все. Если уничтожение формулы навредит моему отцу, то я на вашей стороне.
Мика моргнула.
— Говоришь, хочешь нам помочь?
— Так я и сказал.
— Ты не серьезно, Оуэн, — сказала Ниа. — Шпионы из другой страны проникли в наш дом и похитили тебя. Ты знаешь, что они задумали? Этот хотел вечно играть тебя. Он собирался уничтожить Каменный двор изнутри. А теперь ты предлагаешь сделать это за него!
— Не за него, — сказал Оуэн. — Ради нее.
Ниа всплеснула руками.
— Но это оружие…
— Плевать на оружие, — сказал пылко Оуэн, его сдержанность пропадала. — Я хочу убрать своего отца.
Вольфред кашлянул, и Ниа вздрогнула. Мика была уверена, что он почти смеялся.
— Это не план по убийству, — сказала Мика. — Но если поможете мне забрать формулу у лорда Моргана, можете дальше делать, что хотите. Убить отца, подставить его, поступить, как нужно. Иначе вы останетесь в этой камере и не сможете отомстить. Что скажете?
Принц Оуэн задумался, его красивое лицо зловеще сияло. Время шло медленно, как капающая кровь. Тибер мирно спал. Вольфред смотрел на принца, мысли крутились за бледными глазами. Ниа скрестила руки, словно не могла поверить, что это происходило. И Калеб дремал, его теплая голова лежала у колена Мики. Она коснулась его волос, надеясь, что он отдохнет. Ему это нужно было для последнего рывка.
Наконец, Оуэн посмотрел в глаза Мики своими пронизывающими зелеными глазами.
— Хорошо, леди Карис. Я согласен на ваши условия. Играйте хорошо. Нам нужно на бал.
Глава двадцать четвертая
Мика держала принца Оуэна за руку, они поднимались по Верхнему замку. Он был таким же, как мужчина, который был рядом с ней последние несколько недель, но не ощущался как Тибер. Он был другом и союзником, верным, хоть и раздражал порой. Настоящий принц Оуэн был загадкой. Она будто шла на бал с бешеным львом под руку.
Хоть они договорились в подземелье, он мог врать, что не хотел формулу Пятого Таланта. Он мог изображать сочувствие к рабам. Он мог даже притворяться, что хотел отомстить отцу, хотя это казалось искренним.
Мика снова прошла в логово врага. Она надеялась, что не вела с собой своего палача.
Бал проходил в Зале балконов, той же большой комнате на восьмом этаже, где ели король Обсидиана и его придворные. Место было полным людей, и от этого оно как-то ощущалось больше. Мика бывала на многих балах в Серебряном замке, роскошные мероприятия были с громкой музыкой, шелестом шелка и ароматом хорошей еды и вина. Но она не видела ничего такого, как бал мимиков.
Украшений было мало — железные котлы с горящими углями озаряли зал — и никто не пытался выражать тему бала. Мужчины были в военной форме, броши блестели на высоких воротниках. Женщины были в черно-белых платьях, проявляли патриотизм. Маленькие флаги Обсидиана трепетали на запястьях в честь мужей, братьев и любимых, идущих воевать. Напряженное ожидание пропитало комнату. Обсидианцы едва могли дождаться конца дня, чтобы продолжить убивать солдат Виндфаста.
Но больше потрясало, что гости не танцевали. Аристократы Виндфаста обожали танцевать, и они тренировались послушно, как леди Обсидиана — боевым искусствам. Тут танцевали рабы.
Столы стояли кругом у стен зала, гости стояли лицами к центру. Краски и плоть пульсировали в середине, как бьющееся сердце. Танцующие кружились по каменному полу, на них почти не было одежды. Они двигались, их тела менялись от облика к облику в плавном ритме.
Это была знаменитая труппа мимиков лорда Фэллона.
Одна из них в танце меняла цвета тела: ярко-зеленое, синее, мерцающее золотом. Мика знала несколько выступающих мимиков Виндфаста, но она не видела, чтобы кто-то добился таких ярких цветов кожи и волос, особенно, извиваясь для зрителей. Мимик не меняла форму тела, краски уже потрясали.
Другой артист двигал тело странной волной, словно большой пузырь катался вверх и вниз по его телу, по его конечностям. Мика могла лишь догадываться, какой контроль требовался, чтобы так двигать массу по телу. Уровень дисциплины потрясал. Эти мимики были обнаружены детьми, забраны у родителей, чтобы работорговец из Обсидиана научил их искажать тела на потеху остальным. Его наградят за старания. Мимиков — нет.
Лорд Фэллон следил за танцующими из дальней части зала. Он был в том же зеленом камзоле, что и на мосту, и стражи с длинными копьями стояли рядом с ним, готовые вмешаться, если мимики оступятся. Мика прикусила щеку изнутри, чтобы не изобразить самое жуткое лицо и не напасть на него.
— Впечатляет, да? — сказал Оуэн ей на ухо.
— Они очень… умелые, — Мика пыталась изображать робкий голос Карис, но чуть не рявкнула. Она знала, как ощущалось, когда ее тело служило кому-то еще, но это был ее выбор. Мика всегда могла уйти, и в этом была вся разница.
— Такому не учат в академиях имитаторов, да?
Мика промолчала. Мимики кружили по залу, сверкая красками, потрясая движениями. Она не хотела смотреть. Но леди Карис не моргнула бы от этого. Ей понравилось бы использование этих юношей и девушек, как и всем остальным.
Мика изо всех сил держалась за облик, желала сжечь весь замок дотла.
Когда она не ответила на его вопрос, Оуэн с тревогой посмотрел на нее и похлопал по ладони.
— Лорд Морган там. Начнем?
Они обошли кольцо столов, приветствуя гостей по пути. Двери во все балконы были открыты, и те, кто не хотел смотреть на выступления, болтали снаружи, наслаждаясь первой ночью лета. Ветер рассеивал дым от сияющих котлов, но атмосфера все еще удушала.
Король Обсидиана сидел на фоне ночного неба в другой части зала, прямо перед балконом, где они с Микой говорили в день знакомства. Она должна была все-таки выбросить его в ров.
Король Брекон заметил, что они шли по комнате, поднял ладонь в приветствии. Оуэн напрягся. Он не видел отца с убийства его любимой. Мика подозревала, что он тоже думал о падении с того балкона.
Король нахмурился. Он понял, что этот принц Оуэн был не таким, как тот, с которым он встретился на прошлой неделе.
После опасно долгой паузы Оуэн ответил жестом приветствия. Два места рядом с королем явно были для Оуэна и Карис, но они игнорировали их. Они не собирались быть возле короля Брекона этой ночью.
