— Но подкрепление он прислал? — спросил генерал. — Хороших бойцов?
— Вполне, сир, — кивнул адъютант. — Команду охотников. Они обезвредят одержимого…
— Охотники, — проворчал Хорвер. — На них бы самих кто устроил охоту.
— Но главное — решил не заметить слов своего начальника адъютант, — это мортира. Два — три попадания по форту, и можно будет брать их голыми руками.
Генерал сморщился.
— Голыми, как же. После последнего боя я бы стрелял туда, пока не останется голый склон. Но так и быть… Разворачивайте орудие. Чем быстрее мы разнесём этот проклятый форт — тем лучше!
— Слушаюсь, сир, — склонился Грейвуд и покинул палатку.
К исполнению приказа приступили незамедлительно. На большой расчищенной площадке посреди лагеря осторожно развернули орудие и, наконец, убрали брезент. Крупное, тяжёлое орудие начали готовить к стрельбе. Под громоздкое орудие требовалось вкопать упор, куда будет уходить энергия отдачи. Тут же рядом готовили углублённый на два метра в землю склад под боеприпасы и порох. Новое орудие, совсем недавно отлитое на столичном заводе, было требовательно ко всему, к пороху, к обслуге, к подготовке позиции. Зато трёхсотмиллиметровые бомбы либо склонят защитников форта сдаться, либо уничтожат.
Ну а если что пойдёт не так — три фигуры в чёрной форме, стоявшие поодаль и пугающие своим видом всех вокруг, довершат начатое.
Глава 21
Лоялисты не напали ночью. Воодушевлённые новой огневой мощью отряды рано утром вышли из лагеря и выстроились для штурма, но не спешили. Обслуга готовила орудие к бою.
— Займи позицию на башне и закрой её осадным щитом, — приказал Брайан одержимому.
Но Минакуро, вместе со всеми мрачно рассматривавший лагерь лоялистов, не торопился приказ выполнять.
— Като!
Одержимый поморщился:
— Я тебя слышу, не ори.
— Тогда почему ты ещё здесь? — нетерпеливо спросил офицер.
Защитники стояли на стене, одержимый, оба стража, последний офицер и с два десятка солдат. Однако задерживаться здесь никто не собирался, потому что всем было очевидно — попади бомба, какими плевалась эта дура, в стену, и все, кто на ней находятся, погибнут. А в стене останется дыра.
— Потому что я могу накрыть щитом орудие и часть башни. Но не её всю! Если снаряд ляжет в основание стены или просто в стену — мы все, кто будет наверху, станем частью грандиозного фейерверка, — ответил Като.
— А если вдвоём? — предложил тот страж, что способен был держать щит.
— Снаряд ложится в стену рядом — нас накрывает осколками. Снаряд ложится на стену за нами — нас накрывает осколками!
Было заметно, что одержимый сам далеко не в восторге оттого, что происходит, но адекватного решения он не находил. Минакуро не ожидал, что лоялисты выкатят такую пушку.
— Она не самая меткая, — заговорил второй страж. — Может, пронесёт?
Одержимый сморщился так, будто вступил в огромную кучу…
— Надо отходить вглубь скалы. Я подержу щит на входе. Там, как бы ни шлёпнулась бомба, у нас будет возможность выжить. А если мы оба залезем на башню, одно попадание во двор может похоронить всех, кто внутри, — высказал одержимый то, что думал. — Подгадили нам с этой гаубицей, конечно.
— Но башня! — не хотел сдаваться Брайан.
— Да далась тебе эта башня! — ругнулся на него Като. — От одной пушки толку минимум. Укреплений у нас всё равно считай что нет, а очень скоро не будет совсем. Всё, будем встречать гостей во дворе. Баррикады поставили, от обстрела я их прикрою. Потом будет отстреливаться. Из скалы нас выкурить куда сложнее, чем накрыть на башне. Всё. Всем отступать вглубь форта!
— С каких пор ты командуешь?! — крикнул офицер.
— С таких, что не хочу сидеть под обстрелом на пороховой бочке. Не входит в мои планы идиотская смерть. Проваливайте все!
Брайан ещё собирался возразить, но его остановили стражи.
— Он прав. Пусть стреляют, мы посидим под скалой.
Офицер выругался и, жестом приказав солдатам топать за ним, покинул стену. Стражи обернулись на одержимого, всё так же наблюдавшего за лагерем.
— Ты сам-то идёшь?
— Дождусь первого выстрела. Не волнуйтесь, я могу быстро добраться до наших баррикад.
Если стражам и было что возразить, они оставили это при себе. Вскоре Минакуро остался на стене в одиночестве.
— Большая, зараза, — вздохнул он.
Одержимый достаточно знал артефакторику, чтобы понимать: все минусы, имевшиеся у подобных орудий в его прошлом мире, в этом будут компенсированы частично или полностью. А главных минусов было два — точность и скорострельность. Со всем остальным, так или иначе, можно было что-то сделать, и его сейчас это мало волновало. Главное — точность и скорострельность. И если эта гаубица сможет класть снаряды хотя бы в сам форт, чтобы они не улетали мимо, и стрелять раз в десять минут…
Движение вокруг пушки прекратилось. Примерно минуту ничего не происходило, только несколько человек копошились вокруг. А затем ствол вспыхнул пламенем, и через мгновения грохнул выстрел.
Като толкнул себя магией воздуха, слетая с башни. На преодоление дворика ему потребовались секунды. Щит накрыл все баррикады, полностью закрыв вход. Свист и грохот выстрела, скала задрожала. Упало выше форта, но не слишком.
— Первый пристрелочный, — тихо отметил для себя одержимый.
Огляделся. Солдаты сидели под защитой баррикад, способных остановить пулю, пожалуй, но точно не осколок бомбы, взорвавшейся выше. Брайана нигде не было видно.
— А они не подойдут, прикрываясь обстрелом? — спросил страж.
Като кивнул:
— Обязательно подойдут. Только не близко, если такое упадёт на голову, прямо на месте целый отряд можно будет хоронить. Или не хоронить — там мало что останется.
Конечно, о границах этого «близко» могли рассказать только командиры лоялистов, но в том, что они постараются держаться подальше, никто не сомневался.
Стало тихо. Люди замерли, ожидая второго выстрела, но его всё не было.
— Как думаешь, какая у неё скорострельность? — спросил страж.
— Надеюсь, что выстрелов десять в час максимум, — ответил одержимый, — а лучше пять. Но свою удачу я уже потратил, поэтому надежды мои довольно призрачны.
Орудие выстрелило через четыре минуты. Несколько секунд нарастающего гула, и бомба падает где-то перед фортом. В барьер прилетает крупный осколок камня, вырванный взрывом.
— А это был второй пристрелочный. Сейчас упадёт во двор, — констатировал Като.
— Может, промахнутся? — ответил страж.
Минакуро отрицательно покачал головой:
— Не промахнутся. Первый прямо над нами лёг, второй прямо перед нами. Точно забрасывают, сволочи.
Четыре минуты текли спокойно и даже как-то умиротворённо. Последние минуты перед чем-то страшным, неизвестным, пугающим. С каждой секундой щит становился всё плотнее, всё твёрже. Осознанно или нет, но одержимый готовился к следующему удару.
Выстрел. Несколько секунд ожидания.
Бомба задевает стену рядом с провалом, оставшимся от ворот, детонируя. Грохот заставляет вжиматься в землю. Щит вздрагивает и мерцает, удерживая волны смертоносного металла. Двор заволакивает поднятой пылью. Страж выглядывает из-за баррикады, нервно оглядываясь.
— Эй… Като, — обращается он к одержимому.
Впервые по имени.
— Что?
— Спасибо, что отказался защищать башню.
Они переглянулись. Като ничего не говорил, но по его лицу можно было заметить как нервное напряжение, так и тот факт, что такого он тоже не ожидал и сейчас сам рад, что не остался на башне.
— Ага.
Небольшое напряжение, и порывы ветра разгоняют пыль, очищая двор форта. Стена, поймавшая бомбу, стала значительно меньше, а пролом, оставшийся от ворот, стал раза в два больше.
— А если такой упадёт прямо в щит? — нервно спросил страж.
— Ну… Должен выдержать, — без особой уверенности ответил одержимый. — Как-то не доводилось проверить. Хотя атаки тех грозовых гадов держал без проблем, так что должен выдержать.
