— Нет ли у тебя желания разжиться лошадью, Мерль? — сказал он затем.
— Полагаю, ты прав, — согласился я.
Я боялся пользовать магию Логруса и привлекать внимание к месту моего расположения. Но я уже узнал, что спикарт можно использовать на сходный манер, и я вошел в него своей волей, потянулся, подтянулся, свершил контакт, вызвал…
— Будет через минуту, — сказал я. — Ты говорил что-то о том, что мы их нагоняем?
— Мне об этом сказала Найда, — объяснил он. — Она изумительно держит rapport[25] с сестрой… не говоря о высокой чувствительности к самой тропе.
— И много знает о демонах, — добавил он чуть спустя.
— О, мы, вероятно, наткнемся на кого-нибудь из них? — спросил я у нее.
— Это воины со Дворов, в демонической форме, что похитили Корал, — сказала она. — Они там, впереди. Кажется, они направляются к башне.
— Насколько впереди?
— Трудно сказать — мы режем угол через Тень, — ответила она.
След с черной травой — омертвляющий все деревья и кустарники, что так обильно нависали над ним, — вился теперь по холмистой местности; и я заметил, что каждый раз, когда я отрываю ногу, отпечаток моей ступни кажется теплее и ярче. Практически незаметная в окрестностях Кашфы яркость отпечатков возросла — знак того, насколько далеко мы зашли в царство Логруса.
Немного спустя, после следующего поворота тропы, я услышал ржание откуда-то справа.
— Извините, — сказал я. — Почта доставлена, — сошел с тропы и вошел в рощу деревьев с овальными листьями.
Фырканье и топот доносились спереди, и я следовал за звуками по тенистым дорожкам.
— Подожди! — крикнул Льюк. — Нам нельзя разделяться.
Но лес был потрясающе густ, и вовсе не так легко было проехать по нему верхом, так что я завопил:
— Не беспокойтесь!
И нырнул внутрь.
…И он был там.
Полностью оседланный и взнузданный, поводья запутаны в густой листве, он ругался на лошадином языке, мотая головой из стороны в сторону, взрыхляя землю копытами. Я остановился, любуясь им.
Может показаться, что с большим удовольствием я бы натянул пару «адидасов» и трусцой побежал через Тень, чем водрузился бы на спину зверюги, полусвихнувшейся от изменений, творящихся вокруг. Или покрутил бы педали. Или попрыгал бы на палке «пого»[26].
Но впечатление обманчиво. Не то чтобы я не умел управляться с подобными тварями — наездник я неплохой. Просто никогда не испытывал к ним особой тяги. Признаюсь, я никогда не имел дела ни с одним из тех чудесных коней, таких, как джулиановский Моргенштерн, папина Звезда или Глемденнинг Бенедикта, которые превосходили смертных коней в длительности жизни, силе и выносливости, как жители Янтаря — обитателей большинства теней.
Я огляделся по сторонам, но не смог обнаружить сраженного всадника…
— Мерлин! — услышал я зов Льюка, но объект моего внимания был уже близко, совсем под рукой. Я медленно приблизился, не желая волновать коня еще больше.
— У тебя все в порядке?
Я распорядился просто подать коня. Чтобы не отстать от моих компаньонов, сгодился бы любой старый пожиратель сена. Но я обнаружил, что разглядываю чертовски красивое животное — черно-оранжевое, полосатое, словно тигр. В этом он напоминал Глемденнинга с его красно-черной полосатостью. И при этом я вовсе не знал, откуда родом конь Бенедикта. Но был рад, что его родина останется загадкой.
Я медленно приближался.
— Мерль! Что-нибудь не так?
Я не хотел кричать в ответ и пугать бедного зверя. Я нежно положил ладонь ему на холку.
— О’кей, — сказал я. — Ты мне нравишься. Я отвяжу тебя, и мы будем друзьями, верно?
Я провозился, распутывая поводья и массируя ему шею и холку. Когда он освободился, то не отпрянул, но вроде как принялся изучать меня.
— Идем, — сказал я, подбирая поводья, — сюда.
Беседуя с лошадью, я провел его тем же путем, которым пришел. И вдруг сообразил, что конь мне и в самом деле нравится. Тут я напоролся на Льюка с клинком в руках.
— Бог мой! — сказал он. — Неудивительно, что тебе понадобилось столько времени! Ты сделал привал, чтобы раскрасить его!
— Нравится, а?
— Если захочешь избавиться от него, я назначу самую высокую цену.
— Не думаю, что я захочу от него избавиться, — сказал я.
— Как его зовут?
— Тигр, — сказал я не задумываясь.
Мы направились обратно к тропе, где даже Далт воззрился на моего коня с чем-то похожим на удовольствие. Найда протянула руку и погладила черно-оранжевую гриву.
— Теперь у нас появилась возможность успеть вовремя, — сказала она, — если поспешим.
Я сел верхом и вывел Тигра на тропу. Я ждал от нее любых гадостей, так как по отцовским рассказам помнил, что тропа пугает животных. Но Тигра вроде бы тропа не беспокоила, и я облегченно перевел дыхание.
— Вовремя для чего? — спросил я, когда мы установили порядок следования: Льюк во главе, Далт позади него и справа, Найда слева от тропы, в тылу, я справа от нее и чуть сзади.
— Точно сказать не могу, — сказала она, — потому что Корал по-прежнему в дурмане. Тем не менее, я знаю, что больше ее никуда не везут; и у меня такое впечатление, что ее похитители нашли убежище в башне, у подножия которой след становится намного шире.
— Хм, — сказал я. — Тебе не случалось фиксировать скорость изменения ширины на единицу расстояния, пройденного по тропе, нет?
— Я изучала гуманитарные науки, — сказала она, улыбаясь. — Не помнишь?
Затем она вдруг повернула голову, глянула в направлении Люка. Тот ехал, опережая нас на корпус, взгляд устремлен вперед… хотя мгновением раньше он смотрел назад.
— Будь ты проклят! — сказала Найда тихо. — Встреча с вами обоими заставила меня вспомнить о школе. Я и говорить начала так же…
— По-английски, — сказал я.
— Я что, сказала это по-английски?
— Да.
— Вот дерьмо! Скажи мне, если поймаешь на этом, обещаешь?
— Конечно, — сказал я. — Но, значит, ты наслаждалась той жизнью, несмотря на то, что эта работа была наложена на тебя заклятием Дары, И ты, вероятно, единственная тай’ига с ученой степенью Беркли.
— Да, я наслаждалась… запутавшись сверх меры, кто из вас кто. Это были самые счастливые дни в моей жизни, — с тобой и Льюком, там, в школе. Годами я пыталась узнать имена ваших матерей, чтобы знать, кого же мне защищать. Однако вы оба так лихо увиливали.
— Полагаю, это сидит в генах, — заметил я, — Я наслаждался в твоей компании, когда ты была Винтой Бейль… ценя и твою защиту.
— Я страдала, — сказала Найда, — когда Льюк начал ежегодные посягательства на твою жизнь. Если б он был сыном Дары, которого я была обязана защищать, то это не должно было иметь значения. Но имело. Я слишком любила вас обоих. Все, что я могла сказать, это то, что вы оба — крови Янтаря. Я не хотела, чтобы был причинен вред ни одному из вас. Хуже всего стало, когда ты исчез, а я была уверена, что Льюк заманил тебя в горы Нью-Мексико, чтобы убить. К тому времени я очень сильно подозревала, что ты — тот, нужный, но уверенности не было. Я была влюблена в Льюка, я влезла в тело Дэна Мартинеса, и я таскала пистолет. Я следовала за вами повсюду, где могла, зная, что если Льюк попытается навредить тебе, узы, под которыми я находилась, заставят пристрелить человека, которого я люблю.
