Выросла она до размеров обычной домашней кошки, и продолжала расти. Уверен, дорастет до габаритов Уго, который вроде как остановился в росте, достигнув около семидесяти сантиметров в холке. Когда я выходил во двор и Уго шел со мной — люди шарахались в стороны, чем вызывали у ехидного кота очередной приступ веселья. Он любит попугивать людей и собак, а к кошкам относится снисходительно-презрительно, как если бы он был человеком, а простые кошки голозадыми обезьянками.
Когда выхожу во двор, и кошки желают меня сопроводить (обычно они спят или гуляют по тоннелям — когда не едят), Уго идет слева от меня, Снежка сидит на плече, и я как ледокол рассекаю толпу, шарахающуюся от меня, как от прокаженного. На днях проходил по двору, а там какая-то девушка-горожанка разговаривала со своими одногодками девчонками и стояла спиной к замку. Не видела меня. Когда же собеседницы замолчали — почуяла что-то неладное, обернулась…вот же умеют девки визжать! Ультразвук, точно! На грани слышимости! В обморок правда не упала, но…Уго сказал, что от нее сразу же запахло. Не стал уточнять — чем. Неинтересно. И несексуально.
Сегодня ходил в библиотеку, рылся в старых свитках — полдня на то убил. Все пытаюсь найти что-то про драконов, и про методы хранения их в стасис-поле (а это судя по всему оно и есть). И ничего не нахожу. Сплошные легенды, рассказы о боевой эффективности этих летающих огнеметов, ну и…все. Кроме сказок и фейков — больше ничего. Полдня — как не бывало. Лучше бы в огороде поковырялся, давно уже своими лекарственными растениями не занимался. Впрочем — пока что вроде и незачем, если только для своего удовольствия. Когда очередной мой отряд отправился в город на поиски продовольствия, а также мародеров, которых следует повесить, я попросил командира отряда заехать в лавку торговца лекарственными снадобьями и магическими ингредиентами. Что он и сделал, притащив мне в замок целую повозку всяческих трав и минералов. Их хозяин успел сбежать, бросив свое хозяйство на растерзание вандалам — даже дверь в лавку не закрыл, видимо для того, чтобы ее не сломали, а лавку потом со зла не сожгли. Мародеры пришли, пошарились по ящикам и полкам, кое-что высыпали на пол, пока лазили, но основное осталось на месте. Так что теперь нам есть чем лечить людей.
Хорошо, что мой учитель в замке — будет кому лечить раненых и больных. Прежний, клановый лекарь сбежал из замка вместе с нерадивыми вассалами, так что кроме меня лекарить тут было и некому.
Итак, встаю из-за стола, и дожевывая на ходу иду следом за посыльным. Знаю — так просто за мной не пошлют, не тот уровень. Значит, случилось что-то из ряда вон выходящее.
Смотрю — решетка ворот опущена, ворота наглухо закрыты. Поднимаюсь на стену, гляжу в сторону реки…опа! Это что такое?! Толпа людей, только люди, если мне не отказывает зрение — голые! Человек двести, не меньше! Мужчины, женщины…детей не вижу. А за ними — степняки, человек пятьсот. Часть сидят на конях, часть держат коней под уздцы. Шумят, улюлюкают, подпрыгивают на месте, как дети, радующиеся новой игрушке. А игрушками тут служат люди. Как я понял — это пленные горожане. А может и не горожане, но то что имперцы — это точно. Зрение у меня очень даже недурное, хотя на солнце оно немного падает — из-за способности видеть в темноте. За все ведь надо платить, и за это — тоже.
Смотрю. И так мне это зрелище что-то напомнило…о! Фильм! Старый хороший фильм «Апокалипсис». Там ацтеки пускали пленных бежать по дорожке площадки, похожей на стадион, и соревновались, что красивее и ловчее попадет в беглеца. Стреляли из луков, метали камни из пращи, кидали копья — в общем, развлекались по-полной. Здесь было почти то же самое. Только бежали сразу по трое, в спину им стреляли в основном только из луков. С коней и с земли. Никаких пращей не было.
На моих глазах убили троих, которые пробежали половину расстояния до ворот замка. Двух мужчин лет пятидесяти и женщину примерно такого же возраста. Кстати, заметил — в толпе не было юных девушек и молодых юношей. Это ведь товар, а зачем товар уничтожать? Откуда бы еще взять рабов. А вот такие, «вышедшие в тираж» люди — это замечательная мишень для стрелковых игрищ — как-то ведь надо развлекаться? Опять же — средство психологического воздействия на защитников замка.
Там, где пали эти трое, уже лежали штук десять трупов — все со стрелами в спине и в голове. Точно стреляют степняки, и луки у них очень мощные — композитные, из дерева и кости, с двойным загибом, как у наших скифов. Кстати, они чем-то и напоминают скифов — такие же воинственные и безжалостные. А еще — лица очень похожи на европейские только кожа для европейцев слишком смуглая.
— Что делать будем, Глава?! — мрачно спросил Кендал, глядя на происходящее. Отец мой, который стоял рядом, ничего не сказал, просто посмотрел на меня, и снова повернулся к этому зрелищу. И правильно. Зачем говорить лишнее, и так все ясно. Наши силы, наш потенциал раскрывать нельзя. Нас прощупывают, вызывают на действия.
— Готовь отряд! — скомандовал я, не отрывая взгляд от происходящей трагедии — Щиты, тяжелые доспехи. Я поведу.
— Я? — обернулся ко мне отец.
— Нет! — отрезал я — Ты наш скрытый резерв. Про меня они уже знают, про тебя — нет.
— Кольчугу оденешь? — Кендал посмотрел на меня, остановившись у лестницы, ведущей со стены.
— Некогда и незачем — помотал я головой, и с нажимом добавил — Торопись! Сейчас ведь всех перебьют!
Кендал кивнул и помчался по лестнице, на ходу отрывисто и громко отдавая команды своим помощникам. Я пошел следом, не спеша обдумывая то, что сейчас предстояло сделать.
* * *
Собирались минут пятнадцать, не больше. Но за эти пятнадцать минут лишились жизни десять горожан. Последние — мужчина и женщина лет сорока-пятидесяти умерли буквально на наших глазах. Женщину — стрелой в затылок, мужчину — дротиком в спину, и он был жив, когда мы выехали из крепости. Наверное, это были муж и жена — мужчина, уже умирая, сидя на земле прижал женщину к груди, обнимая одной рукой за голову, другой за плечи, и смотрел в ее открытые глаза. А изо рта у него текла струйка крови.
Я видел это так же четко, как если бы мне показали на широком экране кинотеатра. Бледное лицо женщины, лицо мужчины, залитое кровью, с гримасой боли и невероятного страдания. Явно — не физических боли и страдания. Они ближе всех сумели подбежать к воротам крепости и упали уже метрах в десяти от моста, закрывающего наполненный водой ров.
Это не первая моя война. И я видал всякое. И никогда не мог понять — почему люди находят удовольствие в страданиях других людей? В чем тут интерес, в чем наслаждение? Если перед тобой враг, и он старается тебя убить — убей его. Не хочешь убивать — возьми в плен, заставь работать на себя. Но зачем пытать, зачем причинять живому существу страдания?
Мужчина конечно же умер, не дождавшись помощи. Я не мог выйти из атаки и заняться спасением раненого. А мой учитель не успел к нему добраться — я запретил ему выходить из замка. У нас всего два лекаря-мага, и потерять одного из них было бы глупо и расточительно. Так что я продолжил ехать рысью во главе отряда латников, за мной — сто пятьдесят опытных бойцов. А еще — быстрым шагом за нами шли пехотинцы — с тяжелыми щитами по типу римских скутумов, тяжелыми копьями, мечами и дротиками. Эти прикроют дорогу в замок, если вдруг враг решит обойти нас и ударить сходу, прорубив себе дорогу в сердце твердыни. Латники остановились у моста, прикрывшись стеной щитов, а мы понеслись дальше, разгоняясь все быстрее и быстрее, как пыхтящий паровозом бронепоезд. Или нет — скорее напоминало атаку псов-рыцарей из старого фильма «Александр Невский». «Свиньей», клином, на острие клина — я, холодный, злой и полный до краем шипучей, тяжелой, темной ненавистью. Ненавижу изуверов, мучающих животных и людей! Я бы им бошки отрубал — без суда и следствия!
Нас конечно же заметили, и тут же в воздух поднялась туча стрел и дротиков. Я выставил защиту из уплотнившегося воздуха, и снаряды бессильно осыпались на землю, разочарованно свистя в полете.
