него не было. Пригнувшись, Каррум стал красться по коридору. Тихо, насколько это возможно было с повреждённым коленом и бряцающей бронёй. Где-то вдали раздался очень похожий на визг звук, и Каррум замер. Он вспомнил детские сказки, которые рассказывала бабушка.
Родители Каррума погибли при обрушении забоя, оставив совсем маленького Каррума сиротой. Под своё крыло его взяла единственная оставшаяся родственница — бабушка, которой было уже далеко за 250 лет. Бабушка любила его, кормила, пыталась вырастить. Кормила она его грибным супом, который Каррум ненавидел — в супе были куски подземных грибов, подземный мох, и травы. И никакого мяса. Вкус у этого блюда был не очень.
Передвигающийся по тоннелю Каррум замер, вглядываясь в темноту. На грани зоны видимости что-то лежало на земле. Ещё один крысолюд, целый. Из его головы торчал костяной арбалетный болт. Одно единственное смертельное попадание. Каррум нервно оглянулся по сторонам. Прислушался. Резко обернулся назад, когда что-то прошуршало по камню. Ничего. Тишина. Сейчас он был бы рад даже подземной мухоловке — жуткому, но безвредному многоногому созданию, но в тоннелях было тихо, как будто редкая подземная живность решила обойти его стороной или чего-то боялась.
Он снова вспомнил детство. Сейчас Каррум прекрасно понимал, что любимая бабушка не желала ему зла, просто был период, когда на что-то дороже грибного супа не хватило бы денег, а грибы и горьковатая похлёбка были почти так же хороши, как и мясо. Он даже извинился за свои детские капризы, когда подрос. Но это было позже. А пока он был маленьким, перед бабушкой возникла задача убедить маленького и упрямого дворфа есть ненавистную еду. Она подошла к вопросу творчески.
Умудрённая жизненным опытом и крайне прагматичная бабушка рассказала ему сказку про Пожирателя Дворфов. Очень красочно и с подробными деталями. Сто лет своей жизни бабушка провела во внешней страже, размахивая секирой и располовинивая гоблинов, гигантских пауков и прочую дрянь, что иногда подходила слишком близко к городу. Бабуля мастерски использовала свой опыт с секирой при создании подробных сцен того, что Пожиратель мог сделать с дворфами.
Где-то далеко в тоннелях раздался отчаянный крысиный визг, и мгновенно прервался. Далеко от Каррума, но ему обязательно надо будет там пройти.
Дворфы видели даже в полной темноте. Без света мир становился серым, чуть размытым, немного терял краски и читать без света было практически невозможно. Видели они метров на двадцать, и, по словам бабушки, Пожиратель об этом знал, и всегда шёл следом на двадцать первом метре, терпеливо ждал своего часа, очень ловко прячась от фонарей и факелов в тенях.
Бабуля описала Пожирателя как высокую тень во тьме. Тёмное существо, с блестящими стеклянными глазами, как у жука. С ушами как у волка, длинными острыми пальцами с когтями. Пожиратель был в полтора раза выше дворфов, тощим, и худым, он крался следом за ними, клацал несколькими рядами зубов, и размахивал длинным хвостом. И очень любил есть маленьких дворфов, которые не слушались бабушку и не ели питательный грибной суп.
С вытаращенными глазами, маленький Каррум тогда начал торопливо хлебать каменный ложкой ненавистный суп. Ему казалось, что из тени в углу их маленькой комнатки на него смотрит, блестя стеклянными глазами, пожиратель и облизывается.
Когда Каррум немного подрос, Пожиратель включил в диету маленьких дворфов, которые плохо учатся, не слушаются старших, грубят наставникам и мало работают. По словам бабушки, по крайней мере.
Бабушка не желала ему зла. Сказки сработали. Каррум старался, лез из шкуры вон, из теней на него облизывался воображаемый Пожиратель Дворфов, и подгоняемый страхом, он учился, работал как образцовый дворф, пока случайно в 50 лет не узнал, что проклятая тварь не существует.
Его обсмеяли. Всё ещё живая тогда бабушка тоже повеселилась. Каррум обиделся, напился, бросил обучение в кузне, записался в разведчики, и решил сам лично проверять все тёмные углы каждого тоннеля и половинить всё странное, страшное и подозрительное. Секирой. "Весь в бабушку" сказали ему тогда.
Но сейчас, десятилетия спустя, в тёмных тоннелях, где он потерял своих друзей и соратников, детский страх вернулся к нему.
Кто-то как будто шёл следом за ним в темноте, за пределами его ночного зрения. Смотрел на него и облизывался, ведь пожиратели, наверное, едят дворфов, которые сбегают от боя и не сражаются, даже если нужно предупредить город об опасности. Наверное, пожиратели едят не только дворфов, но и крыс. Ведь крысы не едят грибной суп. Наверное.
По его измазанному грязью и кровью лбу потёк пот. Он понял, что сходит с ума в темноте. Сзади как будто раздавались почти слышимые шаги. Что-то мелькнуло, на краю поля зрения, он обернулся и не увидел никого. В тоннеле не было ни звука, только шум его шагов. Не копошились насекомые, не пробегала редкая подземная живность.
Наверное, тут есть что-то, чего мелкая живность боится.
Он нашёл ещё нескольких убитых крысолюдов. Один со сломанной шеей. Ещё один подстреленный арбалетным болтом. Тут Каррум задумался. Пожиратели, они же пожирают? А не играют в темноте в стрелка. Но тут же нашёл ещё одного крысолюда с явными следами зубов.
Зубов, расположенных в несколько рядов.
И тогда он по-настоящему испугался. Он перестал красться, невзирая на боль в раненной ноге, заковылял по тоннелям, попытался побежать. Ему казалось, что его преследуют, бесшумно, толпы пожирателей, примериваясь, с какой стороны укусить дворфа, который не ел грибной суп, не доучился в кузнице, и не смог спасти своих товарищей.
В подземелье раздался крик ужаса, переходящий в визг. Кричал не Каррум. Кричали крысолюды. Четыре крысолюда выскочили на него из бокового тоннеля, с костяными копьями, улепётывая от чего-то, наверное, очень ужасного, остановились на мгновение, и с гневным визгом бросились уже на него, размахивая оружием.
А он увидел Пожирателя. С потолка отделилась чёрная худая фигура, бесшумно приземлилась на ноги, и бросилась к крысолюдам, навострив уши, размахивая хвостом, и блестя огромными стеклянными глазами в полголовы. Молниеносными ударами пожиратель убил трёх крысолюдов, последний начал оборачиваться, пожиратель как молния метнулся к нему, открыл пасть с двумя рядами зубов и впился загривок.
И тут Каррум не выдержал. Он заорал, бросил в Пожирателя топором и костяным арбалетом, не разбирая дороги по коридорам. Он не знал, куда бежит, куда сворачивает, страх придал ему сил и приглушил на время боль в раненной ноге.
Он споткнулся. Покатился кубарем. Провалился в какую-то расщелину, над которой рос светящийся гриб, упал в небольшую пещеру. Сбился с пути, и теперь нескоро, наверное, отсюда выберется. Он остановился и теперь тяжело дышал.
