Я подняла глаза к небу, задумчиво провожая взглядом подгоняемое ветром: облако. Значит, тюрьма. Тот, первый, нищий сидел в тюрьме. У этого там оказался брат. Простое совпадение? В конце концов, нищенствуют люди из неблагополучных семей, и преступления нередко совершают они же… Но что-то, быть может, та самая интуиция, подсказывало: это не случайность.
— Ваш брат до сих пор в тюрьме? — осведомилась я.
— Неделю как вышел, — пробурчал Билл, подчеркнуто не желавший продолжать разговор.
— После продолжительно срока? — не прекращала расспросы я.
— Год, — последовал лаконичный ответ.
Я еще немного подумала и решила спросить:
— Простите, а сами вы в тюрьме не сидели?
Нищий дернулся, как от удара, вскочил на ноги (до сих пор он беседовал с нами сидя) и попятился. Видимо, воспринял мой вопрос как угрозу. Зря. Я просто собирала информацию.
— Нет, не сидел, — ответил он, встревоженно переводя взгляд с меня на Райана. — Я ничего такого не сделал. Ну не знаю я, что вам сказать. Да, спал, да, долго. Ну и что с того? Может, устал в тот день сильно, может, простудился. Может, место уютное нашел. Мало ли что бывает.
— А что вам тогда снилось, не помните? — воспользовался внезапной сговорчивостью нищего Райан. — Может быть, что-то необычное? Не как всегда? Кошмар, например? Или просто особенно яркое сновидение?
Билл помолчал, хмуря брови, потом покачал головой.
— Не помню, — ответил он, и, насколько я могла судить, честно. — Странно кстати, — добавил он затем, еще немного подумав. — Обычно я сны запоминаю. Почти каждое утро хоть что-нибудь, да вспомню. Потом подробности забываю, но не так чтобы уж совсем. А тут — ничего.
Мы с Райаном в очередной раз за сегодня обменялись многозначительными взглядами. Это было уже кое-что.
Старые ходики, криво висящие на стене в нашем кабинете, показывали половину пятого. Это могло означать две вещи. Либо время действительно четыре тридцать, либо часы остановились. Как это периодически случалось, хитро притворялись, будто продолжают ходить (маятник раскачивался, стрелки дергались), но сами если «меняли показания», то лишь самую малость. Словом, либо сейчас была половина пятого, либо нет.
— Ну как? — оживленно спросила я, разворачиваясь навстречу вошедшему Райану. — Что Флай?
— Проверил этого Билла, как тот ни упирался, — сообщил приятель.
— И?
— Было воздействие, было, — со смешанными чувствами отозвался Райан.
— Что-нибудь еще?
Сержант помотал головой.
— Ничего конкретного. Воздействие было. Темная магия — да. Задействована зона мозга, ответственная за сон. Но для чего это было сделано? Какое еще воздействие могло сопутствовать? Пойди угадай.
Я вздохнула. Что правда, то правда. Возможности человеческого мозга огромны и разнообразны. Точно определить зону воздействия можно лишь в трех случаях: когда заранее знаешь, что искать и «соответственно» какие участки исследовать; когда засекаешь воздействие в момент его совершения при помощи «зеркала» и — по чистой случайности. В данном случае мы знали, что был задействован сон, и Флаю удалось это подтвердить. Но вот зачем это было нужно?
— Ладно, давай пойдем по другому пути, — предложила я, видя, что Райан занял свое место и готов к диалогу. — Мы знаем о двух случаях. Что их объединяет, кроме симптомов?
— Оба нищие, — принялся перечислять Райан. — Следовательно, в обоих случаях обнаружение воздействия и тем более обращение к стражам было не слишком вероятным.
Я быстро водила пером по бумаге, привычно записывая основные пункты.
— Верно. А еще тюрьма, — добавила я.
— Тюрьма, — подтвердил Райан. — Вопрос, что мы можем из этого извлечь.
— Возможно, они сидели вместе и как-то повязаны с тех пор, — предположила я. — Либо ввязались во что-нибудь уже тогда, либо встретились после отсидки. Заметь, второй вышел на свободу совсем недавно. Мог отыскать первого. Кстати, на первого воздействовали именно тогда, когда брат этого Билла освободился.
— Верно, но вряд ли это был он, — заметил Райан. — Не забывай, что он и сам подвергся такому же воздействию.
— Если только это не для отвода глаз, — пробормотала я. — С другой стороны, насколько нам известно, он светлый. А эликсир, позволяющий светлым применять темную магию, ему не по карману. К тому же та лавка закрылась, и другая на ее месте в городе так и не появилась. За этим Уилфорт следит очень внимательно. В общем, пожалуй, я с тобой соглашусь: скорее всего, тут действует кто-то третий.
— Темный маг, предположительно знакомый с обоими, — подхватил Райан. — Возможно, познакомившийся с ними в тюрьме. Впрочем, знакомство может оказаться и заочным. Слишком много вопросов, — поморщился он.
— Надо искать ответы. — Я решила не впадать в пессимизм. — Мы знаем, что брат Билла сидел в Сортонской крепости. Надо выяснить, где сидел Томми. Кроме того, они могли повстречаться и до суда, в одной из участковых тюрем. Надо сверить места пребывания и сроки. А заодно поискать, не было ли других пострадавших.
— Тебе есть кого поспрашивать? — уточнил Райан.
— Думаю, да.
— Хорошо, я тогда подниму архивы.
Я продолжила сосредоточенно делать записи, перечисляя различные варианты возможной связи между Томми и братом Билла. Райан тоже сидел у себя за столом; чем именно он занимался, я не следила. В дверь один раз стукнули, и в комнату ввалился Донк, парень из отдела технологий. Именно он и его коллеги обычно оснащали нас предметами первой необходимости, от арбалетов до несгораемых свечей. В данный момент он держал в руках большую коробку, из чего я заключила, что нас собираются порадовать очередной техникой.
— Вот, получайте! — добродушно заявил Донк, водрузив ящик на стол Райана.
И начал дразняще неспешно раскрывать коробку.
— А что это? — не выдержала я, хоть и понимала, что свинтус специально напрашивается на проявление интереса.
Донк еще немного выдержал торжественную паузу, извлекая из коробки замотанное в плотную коричневую бумагу нечто.
— Эхофоны, — наконец-то объявил он, извлекая на свет первый из вышеозначенных предметов.
— Эхофоны? — удивился Райан.
— Эхофоны? — эхом повторила я.
— Они самые, — важно подтвердил Донк. — Три штуки, по одному на каждого работника отдела.
Он протянул мне аппарат, немного напоминающий металлическую двустороннюю ложку на длинной ручке. Верхняя сторона предназначалась для того, чтобы слушать, нижняя — чтобы говорить. Я, не особо скрывая восторг, принялась вертеть аппарат в руках. Донк занялся разматыванием второго.
— Использовать аккуратно, — продолжал важничать он. — Не терять, не ломать. Применением в личных целях не злоупотреблять.
— А если во время операции сломается? — возмутился Райан.
— Если во время операции, тогда заменим, — соизволил согласиться Донк. — Но только после предъявления убедительных доказательств. И бумажек много придется написать, даже не сомневайтесь. А то знаю я вас, начнете швырять аппаратуру куда ни попадя, а то и в чай по ошибке опустите, сахар перемешать. А мы потом меняй. А за эхофоны, между прочим, казенные деньги плачены, и немалые. И то — скажите спасибо начальнику своего отдела. Если бы не он, еще лет сто бы нам такую технику не внедрили.
Опешив от этой новости, я даже перестала рассматривать свежеполученный трофей.
— Это что, дело рук Уилфорта? — спросил за меня Райан.
— А то! — хмыкнул Донк. И, понизив голос, пояснил: — Уилфорт устроил совещание с Дедушкой и остальной верхушкой и там заявил, что недопустимо в наше время держать стражей без средств магической связи. Что эхофоны для стражи — не роскошь, а необходимость, и что с их появлением раскрываемость сразу пойдет в гору. Рассказывают, что возражали ему чуть ли не все, а он даже бровью не повел, знай гнет свою линию. Дедушка — тот вроде с ним как раз согласился, но говорит: посудите сами, откуда мы средства-то возьмем? Не так уж много нам, тель-рейским участкам, из столицы выделяют, а эхофоны — штука дорогая.
