5
От дождя никакого спасения: он льёт уже полдня. Но он мне не страшен, потому что я брожу по торговому центру, в котором тепло, светло и сухо. Я покупаю подарки для Лизы: три новых платья, серёжки, цепочку с кулоном, набор косметики для девочек. Моё возвращение домой должно быть праздником, но не потому что Вадим и Лиза привыкли к этому с Алисой, а потому что я просто так хочу. Я хочу, и я это сделаю. Почему не может быть так?
Я захожу в ювелирный отдел и покупаю скромное, но элегантное платиновое кольцо для Вадима, с тремя крошечными цирконами. У меня щёлкнуло в голове сделать сумасбродную вещь, хотя, может быть, сейчас не совсем подходящее время для неё. Но я всё равно сделаю.
Раз уж я решила это сделать, то надо и выглядеть соответственно случаю. А как это — соответственно? Думаю, для этого подойдёт такой костюм: белая приталенная жилетка, белые бриджи, белая блузка, белые сапоги и белый длинный плащ. Я покупаю и сразу же переодеваюсь, чтобы предстать перед Вадимом и Лизой во всём ослепительно белом и новом. Белая шляпа, белый шейный платок, белая сумочка и белые перчатки дополняют образ.
Но это ещё не всё. В цветочном магазине я покупаю два букета — белых роз и белых тюльпанов. Проезжая мимо парикмахерской, я останавливаюсь. Пожалуй, не мешает подстричься. Вхожу. Узнают или нет? Забавно: из динамика радиоприёмника как раз негромко звучит "Молчание". Девушка за приёмной стойкой задумчиво слушает. Она так поглощена этим, что не сразу отзывается на моё обращение к ней.
— Мне подстричься, — повторяю я.
— Вы записаны? — спрашивает она, даже не взглянув на меня.
— Вообще-то, нет, — отвечаю я. — Но мне быстро. Над моей причёской мудрить не нужно. Я, знаете ли, стригусь коротко. Подстричь меня машинкой — минутное дело. Вот, посмотрите.
Я снимаю шляпу, девушка поднимает на меня взгляд и как-то втягивает голову в плечи.
— Ой, — улыбается она. — Здрасьте…
Узнала. Показывает на приёмник, я улыбаюсь и киваю. Она кричит мастерам:
— Кто освобождается?
— Ну, я заканчиваю, — отвечает голос из зала.
— Тогда возьми клиентку.
— Без записи, что ли?
— Без…
— Без записи не беру. Потом те, кто приходит по записи, сердятся, что приходится ждать.
Я вхожу в зал. Все четыре кресла заняты, над головами четырёх клиентов трудятся четыре мастера. Я говорю:
— Девушки, стричь меня недолго. Машинкой под пять или шесть миллиметров. Следующему клиенту даже ждать не придётся. Успеете.
В зеркала мастера видят меня. Две из них сразу узнают меня и оборачиваются.
— Ой, это вы… Какое совпадение, тут как раз вашу песню передают.
Одна из мастеров — крайняя левая — обещает:
— Я вас подстригу, подождите в приёмной. Я уже как раз заканчиваю. Буквально пять минут, и всё.
— Прекрасно, жду, — отвечаю я.
Я возвращаюсь в переднее помещение, вешаю на вешалку плащ и шляпу, снимаю шейный платок и перчатки, сажусь на диван и жду. Девушка-приёмщица подкрадывается ко мне с блокнотом и ручкой. Я знаю, зачем она крадётся, беру у неё блокнот с ручкой и расписываюсь.
— Спасибо, — шепчет она и возвращается на своё место — почему-то крадучись.
Через пять минут я сажусь в кресло, мои плечи покрывает накидка, жужжит машинка. Пожилая седая дама в соседнем кресле, которой делают стрижку под каре, неодобрительно косится в мою сторону.
Потом я расплачиваюсь, даю ещё два автографа, повязываю на шею платок, надеваю плащ, шляпу и перчатки.
— Большое спасибо. До свиданья.
— Да не за что, приходите ещё!
Дождь льёт стеной, я еду домой по мокрому городу-муравейнику. Через полчаса я дома, меня встречает Лиза.
— Ой, мама, какая ты красивая!
Розы я дарю ей, одной рукой приподнимаю её и кружу.
— А где папа?
— Он засел в подвале, снимки печатает.
— Ну-ка, тащи его сюда. У меня к нему важный разговор.
Лиза убегает, а я смотрюсь в зеркало. Поправляю платок на шее, чуть сдвигаю шляпу на одно ухо, открыв висок. Может, не стоит так сразу, с порога? Может, стоит обставить это как-нибудь поторжественнее?
Поздно: Лиза, восприняв мои слова буквально, тащит за руку Вадима.
— Натэлла, что же ты не предупредила, что возвращаешься? Мы бы подготовили встречу, я бы приготовил что-нибудь…
Увидев меня, он замолкает на полуслове. Несколько секунд он молчит, не сводя с меня удивлённого и восхищённого взгляда.
— Вот это да, — произносит он наконец. — Это по какому поводу такой наряд? У нас какая-нибудь дата? Прости, у меня память дырявая…
— Не ругай свою память, — говорю я. — С ней всё в порядке. Сегодня действительно важная дата, просто ты о ней ещё не знаешь.
Я вручаю ему белые тюльпаны, и он удивляется:
— Это мне?
— Тебе, тебе.
Лиза встревает:
— У мамы к тебе важный разговор.
— Тогда, может быть, тебе стоит пойти в свою комнату? — Вадим переводит вопросительный взгляд с Лизы на меня и обратно.
— Нет, удалять Лизу не обязательно, — говорю я. — Она может слушать, потому что никакого секрета тут нет. И ей, и тебе известно, как я люблю тебя. Поэтому этот момент неизбежно должен был настать.
Я становлюсь на колено, протягиваю Вадиму открытый футляр с платиновым кольцом с цирконами и говорю:
— Вадим Борисович Дорошев, согласны ли вы стать моим мужем?
Вадим окаменело молчит, глядя на меня, а Лиза хлопает в ладоши и хохочет:
— Мама, классно! Ой, папа, какое у тебя лицо! — Она подскакивает к Вадиму и дёргает его за свитер. — Папа, соглашайся, говори "да"! Говори "да" сейчас же, а то я рассержусь!
Вадим медленно и потрясённо опускается на корточки, упираясь коленом в пол, проводит ладонью по голове. Лиза нетерпеливо вынимает кольцо из футляра, хватает руку Вадима и надевает ему кольцо на палец.
— Всё, свадьба! — заключает она и целует в щёку сначала меня, потом Вадима.
— Ты, конечно, попрала все мыслимые традиции, — говорит Вадим, почёсывая затылок. — Ну, что я могу сказать? Мне ничего не остаётся… Да, я согласен, но только при условии, что ты не заставишь меня надеть подвенечное платье.
— А что, это хорошая идея! — смеюсь я.
— Ну, нет! — машет руками Вадим.
— Ладно, шучу, — говорю я. — А если серьёзно, каков твой ответ?
Лиза обнимает Вадима за шею, льнёт к нему щекой.
— Папочка, да, да, — подсказывает она.
Вадим проводит пальцами по моей щеке, берёт меня за руку, вздыхает и улыбается.
— Да, — говорит он.
Лиза скачет вокруг нас и визжит от восторга.
6
В конце августа мы с Эдиком встречаемся у судьи и обсуждаем следующие вопросы: невозможность примирения, мой добровольный отказ от имущественных притязаний и возможность вынесения решения о детях на отдельном заседании, которое мы хотели бы перенести на более позднее время.
