даже самые сонные.
Подал голос глазастый Раскель, который сидел на своём любимом камне и вглядывался вдаль, словно разведчик.
— Аксель бежит! — сообщил он, когда опознал быструю фигурку. Друид действительно бежал, и был он один, без сопровождения. Все тотчас заволновались — что случилось, где задержались Кфар, Бадар и Игнис, что могло их остановить? Отчего так спешит Аксель? Мистра Тариелла со своим скелетом-лучником, а также Наэр с собственным луком заняли удобные позиции, чтобы в случае чего прикрыть друиду спину. Вилисана отправила Сафиру ему навстречу, чтобы она хотя бы поняла его настроение и вкратце доложила. Тигрица выполнила поручение и вернулась буквально за минуту до друида.
— Воодушевление. Радость, — передала Мартине принцесса, когда Сафира подскочила и поделилась настроением. — Значит, никакой беды.
Мартина забеспокоилась ещё больше. Аксель радостен? Как такое может быть? И почему он так спешит? Может быть, он в этом походе сошёл с ума? И это неудивительно, если там на дне ядовитая красная плесень, постоянный некромантский туман и куча скелетов.
В этот момент Аксель показался на пригорке. Он сиял, как начищенная фарфоровая тарелка, — так и светил зубами на всю поляну. Вилисана приняла строгий вид и направилась к нему. Мару тоже шёл к другу, только с другого края поляны, Китара сидела рядом с напряжённым Казиром, Дарк проводил какие-то манипуляции с головой мехора. Аксель обвёл их всех взглядом, не задержался ни на ком, разве что Вилисане учтиво кивнул, а потом наткнулся на Мартину и почти подскочил от радости. Впрочем, и вправду подскочил — невысоко, только чтобы придать себе ускорение. Девушка крепче прижала к себе рюкзачок с вещами Мин, стараясь таким образом защититься от напора. Если он сейчас потащит её за руку, уверяя, что всё хорошо и надо радоваться, она точно не выдержит. Расплачется, ударит его, упадёт в обморок… а друг был всё ближе и ближе. Он миновал Вилисану и едва успел затормозить перед печальной подругой — всё-таки чуть-чуть проехал на коленях, чудом умудрившись не разодрать камешками штаны.
— Мартиночка, слушай меня, произошло чудо, — сразу же убедительно начал он, держа девушку за плечи. — Пожалуйста, верь мне. Вот Сафира рядом, я ей сказал, что очень рад, она передала? Ты же знаешь, зверей нельзя обмануть. Мартина! — Аксель легонько сжал пальцы. — Мин смогла выжить. Это невероятная история, ты потом узнаешь подробности, просто пока поверь: она жива. Я проверил, стоял рядом с ней, за руку держал. Живая, как и прежде!
Друидка в прострации слушала его. Рядом, прямо под носом лежащей на боку Сафиры, нетерпеливо скакал сокол Ручеёк — вероятно, подгонял хозяйку: «Что же ты, начинай радоваться, начинай же, сейчас!» То, что говорил друг, действительно было похоже на чудо, и в него очень хотелось верить. Но разве можно так сразу…
— …а то ты увидишь, как она идёт, и подумаешь, что они сразу из неё слугу сделали… конечно, нет! Она самостоятельно идёт, шутит, Игниса в плечо пихает… да вон сама посмотри!
И Мартина посмотрела. Ничего, конечно, не увидела, потому что некромантов не было видно из-за холма. Но они были уже близко, судя по тому, что за этим холмом скрылась добрая половина отряда. Те, кто слышал слова Акселя, побежали проверять сами, кто не слышал, спросил у тех, кто слышал, и по цепочке передал дальше.
Мартина поднялась, чувствуя, будто отрывает себя от земли, в которую уже успела врасти. Ноги стали очень тяжёлыми, но она всё равно пошла вперёд, сжимая рюкзачок как щит, и глядя только перед собой. Не видела никого и ничего — только край холма, на который нужно было подняться, чтобы увидеть каменистую широкую тропу.
Они стояли внизу, окружённые коллегами и друзьями, оживлённо переговаривались, улыбались. Встречающие качали головами и восхищённо охали, пришедшие многозначительно усмехались. И все поглядывали на Мин, улыбались, пару раз обняли. Мартина смотрела на неё и не могла отвести взгляда. Живая? Действительно живая? Ведь если нет, зачем её обнимать, зачем с ней говорить? И почему все так рады?
Наконец Мартину заметили — кто-то глянул случайно, увидел и сообщил остальным. И оставили Мин в покое, продолжая вести беседу с остальными. Ведь некромантка спасла от смерти именно эту маленькую пухленькую девушку, и именно эта девушка больше всех винила себя в предполагаемой гибели Мин, хоть не виноват был никто.
Они шли друг другу навстречу, Мин — довольно быстро, Мартина — очень медленно и с опаской. Она старалась почувствовать важную для себя искру, удостовериться, что подруга жива, что это не видения и не сон. Самое главное — чтобы не сон, иначе с Мин лучше вообще не разговаривать.
Магия Жизни не обманула и подтвердила, что Мин является совершенно живой и абсолютно здоровой. Мартину будто что-то отпустило. В ответ друидка отпустила рюкзачок, безвольно разжав руки, и он со скорбным звуком впечатался в каменистую поверхность. В другой раз Мин бы обязательно воскликнула «Мартина, ты что, там же «стеклянные червячки»!», но сейчас она о них даже не вспомнила.
Друидка, изо всех сил стараясь подавить дрожь в губах, подбежала к Мин и обхватила её тонкое туловище, впившись носом в костлявое плечо. Мин тотчас же обняла девушку в ответ, показывая, что соскучилась по ней и очень рада видеть.
— Мин… я так рада… — маленькая друидка так сильно сжимала некромантку в объятиях, что та даже усомнилась, что волшебниц не учат силовым приёмам. Ещё как учат! Она попыталась вдохнуть, но вышло неважно. Мартина всё бормотала, пытаясь как можно ярче передать свои чувства.
— Ты… задушишь теперь по-настоящему… — прохрипела колдунья.
— Прости, прости меня, — Мартина отлепилась от подруги, посмотрела снизу вверх. Она смеялась, а не плакала, но слёзы всё равно текли, и их приходилось постоянно вытирать. — Ты лучшая подруга из всех, какие только могут быть! Ты просто сразу… а я ведь трусиха, я много думала потом, постоянно думала об этом… если бы мы упали вместе, то я бы провела слияние, у меня бы получилось: испуг и всё это… и мы бы не разбились, выжили бы вдвоём, и тебе не пришлось бы там одной ходить, в этом ужасном ущелье… я знаю, так было бы, если бы я могла быстро соображать и не была такой трусливой… Мин, я теперь никогда не буду к краю подходить, всегда буду тебя слушаться, я обещаю! Я научусь быть лучше…
— Тише, Мартина, — Мин покачала головой. Мысль про слияние ей тоже пришла в голову — уже когда она возвращалась через ущелье к перевалу, — но поверить в то, что
