— Да, и в этом наше отличие. Я смирилась с мужской сущностью Брендона и вместе с ним получаю удовольствие от его близости с женщинами. А он… он агрессивен и нетерпим. Все его естество протестует против моей женственности. Достаточно мне почувствовать влечение к мужчине, как ему становится тошно. И в этом нет его вины — таков он по природе своей. Брендон стопроцентный гетеросексуалист, для него отвратительна сама мысль о близости с мужчиной, и когда я впервые влюбилась… — Сестра ненадолго умолкла, смахнула с ресниц слезы и продолжила: — Это было в первый и единственный раз. Тогда я совершенно потеряла голову! Я решила порвать с Брендоном, покинула Царство Света и вышла замуж, но… но… — Ее затрясло от нового приступа рыданий.
Я обнял Бренду и ласково сказал:
— Дальше не надо, дорогая. Я знаю, что с вами происходило.
— От кого? От мамы?
— Неважно от кого. Знаю и все. И теперь я понимаю… — Тут я осекся.
— Что ты понимаешь?
Я промолчал, боясь еще больше расстроить сестру. Наконец-то я понял действительную причину столь болезненной реакции Брендона и Бренды, когда речь заходила об отношениях между ними. Я даже не подозревал, как близок был к истине, говоря брату, что на воре шапка горит. Для них обоих кровосмешение было бы благом, решением всех их проблем… если бы оно было возможным. И те слова, которые вырвались у Бренды, когда я водил ее к Источнику, и которые так озадачили и встревожили меня, на самом деле относились не ко мне, а к другому ее родному брату…
— Бренда, — сказал я после продолжительного молчания. — Здесь что-то не так.
Она высвободилась из моих объятий.
— О чем ты?
— О правилах игры, навязанных нам Источником. Не похоже, чтобы наш прадед следовал им. Если верить Бронвен, единственными Отворяющими короля Артура были его двоюродный брат Мерлин и его сводная сестра Моргауза. Мерлин не в счет, так как он был Отворяющим справа, а вот Моргауза, как известно, умерла задолго до свержения Артура с престола — и без каких-либо фатальных для него последствий. То же самое и с Мерлином — будучи адептом Источника, он благополучно пережил обоих своих Отворяющих, ему даже удалось скрыться от гнева тогдашней Хозяйки, Вивьены.
— Значит, с тех пор правила изменились, — сказала Бренда.
— Но кто их изменил? Сам Источник?
— Возможно.
— Тогда я спрошу у него, зачем он это сделал.
— Как?
— Помнишь, я рассказывал тебе, что когда сражался с Агнцем, на мгновение ощутил присутствие некой личности, обитающей глубоко в недрах Источника?
— Да, помню. — Бренда не на шутку встревожилась. — Неужели ты хочешь…
— Хочу, — твердо произнес я. — И сделаю. Я должен знать, что замышляет Источник. Мы все должны это знать. Окажись он самим Господом Богом, я все равно потребую от него объяснений.
— Это очень опасно, Артур, — попыталась урезонить меня Бренда. — Смертельно опасно. Ведь тогда ты едва не погиб.
— Но не погиб же.
— Да, тебе повезло. Однако не стоит испытывать судьбу дважды.
— И все-таки я рискну. Отойди-ка в сторону, сестричка. А еще лучше, возвращайся в материальный мир.
Видя, что мое решение окончательное, Бренда вздохнула и отрицательно покачала головой:
— Никуда я не уйду, Артур. Я останусь здесь и постараюсь помочь тебе. Позволь мне держать с тобой мысленный контакт.
Я немного подумал, затем кивнул:
— Хорошо.
— И еще одно, — добавила сестра. — Мне кажется, что за последние недели ты так издергался, что подсознательно желаешь умереть. Поэтому не забывай, что от тебя зависит жизнь Бронвен; не забывай, что у тебя есть дочь; не забывай, что у тебя есть мы с Брендоном, что есть Дэйра и Дана, и все мы любим тебя.
— Я это знаю, — ответил я и поцеловал Бренду в губы. — Я буду помнить об этом, родная.
Я лег на траву и устремил взгляд в зеленое небо Безвременья. Надо мной повис Образ Источника, и через него я начал черпать энергию.
Реки, моря, океаны силы вливались в меня, и я впитывал их, как губка, не останавливаясь на достигнутом. Я чувствовал, как вибрируют мои нервы от нечеловеческого напряжения, я с трудом удерживал под контролем колоссальный заряд энергии — и продолжал, продолжал черпать ее из Источника…
— Артур! — крикнула Бренда. — Остановись! Хватит! Довольно!
Я и сам понимал, что это уже слишком, но моя цель была так близка. Я почти что достиг ее… И достиг-таки!
Физически я продолжал лежать на траве под небом Безвременья, но разум мой блуждал в мрачных глубинах Источника. Меня окружала слепящая тьма.
"Что тебе нужно, живущий? — прозвучал в моей голове безликий, лишенный эмоций голос. — Зачем ты явился сюда, когда еще не пробил твой час?"
"Кто ты?" — спросил я.
"Я суть", — последовал ответ.
"Кто-кто?"
"Я суть, матрица личности, если угодно — душа умершего адепта, теперь обитающая в Источнике. Когда-нибудь и ты окажешься здесь, а если не поспешишь отсюда убраться, то очень и очень скоро".
Тут я мог бы слукавить и сказать вам, что любопытство превозмогло во мне страх, но буду откровенен: я не отступил немедля только потому, что меня сковал ужас. Я был готов к встрече с кем угодно — только не с мертвой душой.
"Ты все еще здесь?" — через пару секунд осведомилась суть.
"Я не уберусь отсюда, пока не получу ответы на волнующие меня вопросы", — набравшись храбрости, заявил я.
"Что тебя волнует?"
"Поведение Источника".
"Тогда ты обратился не по адресу. Если осмелишься, подожди. Я вызову нужную тебе суть".
Я осмелился и подождал, несмотря на настойчивые требования Бренды и давящий на меня пресс в триллионы гигатонн. Ждать пришлось не более десяти секунд, но для меня они растянулись в столетия. И все-таки я дождался.
"Я слушаю тебя, Артур Пендрагон, — прозвучал в моей голове точно такой же голос, хотя он принадлежал другой сути. — О чем ты хочешь спросить меня?"
"Прежде всего, кто ты?"
"Прежде всего, я суть".
"А кем ты была раньше?"
"Я была Хозяйкой Источника, пока Бронвен из Лейнстеров не убила меня".
Признаться, я ожидал подобного ответа.
"Ты Вивьена?"
"Нет, меня звали иначе. Когда-то я была Дианой из Сумерек".
В следующий момент я чуть не выпустил из под контроля всю скопившуюся во мне энергию, благо Бренда была начеку и поддержала меня.
"Диана! — вскричал я. — Ты — Диана?!"
"Я б ы л а Дианой. Давным-давно. С тех пор прошла целая вечность, даже больше чем вечность. Но я помню тебя, Артур Пендрагон; смутно, но помню. Нас что-то связывало…"
"Диана, родная…"
