— Здесь было Святилище? — спросила я, озираясь по сторонам. В темной громаде леса прыгали огоньки десятков фонариков, рядом с нами проходили студенты, болтая и смеясь. Чем дальше мы шли по поляне, тем меньше камней встречалось на пути. Мы давно уже спустились с горы, и теперь находились где-то внизу, у побережья. Я оглянулась, но позади нас, над лесом был виден лишь величественный конус вершины. Инзамар тоже обернулась.
— Сюда лучше приходить днем — посоветовала она. — Дракон на замке в лучах солнца выглядит, как живой.
— Идемте, ещё немного осталось, — поторопила нас Эдма.
Было ясно и безлунно, звезды на небе сияли, как фонарики в лесу — ярко и приветливо. Мне вдруг подумалось, что сотни лет назад эти же звезды смотрели на храм Святилища, огромный, с тонкими пиками светлых высоких башен, как дворцы эльфов. Или же башни были низкими и тяжелыми, как на орчьих замках, а острые зубцы крепостных стен, возможно, достигали облаков. Ни одно изображение храма, даже если он и был запечатлен художниками или летописцами, не дошло до наших времен. После Великой ночи история будто началась с чистого листа, с пометками в углу.
Слушали ли Жрецы Света демонов, поклоняясь ли им как богам?
Теперь лишь камни, источенные временем, остались от некогда великого здания. Осталась ли здесь Тьма?
Мы остановились у невысокого холма, который огибал поляну, ограждая её от побережья и ветра с моря. У его подножья студенты сложили что-то вроде шалаша из веток, высушенных тепловыми лучами. Хельма присвистнула.
— Будем разводить костер?
— Ага, — Эдма отступила на несколько шагов назад. — Идите сюда, иначе обожжетесь.
Студенты всё прибывали, окружая гору хвороста, выключая фонарики, и оживленно болтали, делясь впечатлениями от прошедшей "нарезки". Поляна и руины постепенно погружались во тьму, не хватало лишь самого главного…
— Тишинаааа! — разнеслось над древней землей, и все дружно замолчали, вскинув головы. На холме, подняв вверх руки, стоял тот самый орк, что так красиво пел в баре. — Вот так. Хорошо! Глушите байки, выключайте фонари, закройте рты и слушайте! Слушайте голос земли!
Все замерли, опустив головы, напряженно или легко входя во взаимодействие с абстрактным полем земли. Я почувствовала, как вибрируют поля стоящих вокруг, как потрескивает энергия в немом ожидании направления, как мы все готовимся указать цель мощи, что проходила сквозь нас. Я благоразумно тянула по чуть-чуть, как учил Гранто, но жутко хотелось, как всегда, рвануть на себя всё одеяло.
И тут я услышала гул, какой бывает в электрическом щитке. Сначала едва слышно, потом всё более отчетливо, гудели поля вокруг костра.
— Ключ, — сказал кто-то у самого уха. И гул вторил ему.
— Ключ, ключ, ключ…
Я вздрогнула, теряя связь с полями. Гул прекратился.
— Кто говорил про ключ? — мне показалось, что я говорю шепотом, но на самом деле я почти кричала.
Инз непонимающе уставилась на меня.
— Что за ключ?
— Ты о чем, Антея? — Хельма недоуменно вскинула брови. — Ключ?
Я опустила голову.
— Показалось…
— Итак, поздравляю вас с поступлением, — заговорил орк, и его голос разнесся над Святилищем, как неведомый гул несколько мгновений назад. — В единстве — сила!
— В единстве — сила! — повторили мы, и в тот же миг огненный столб взвился над холмом, осветив восторженные лица студентов.
— Единство — в нас! — произнесла Инзамар.
— Единство — в нас! — повторили мы.
— Да прибудем мы в мире! — крикнул кто-то с другой стороны костра.
— Да прибудем мы в мире!
— И да прибудет в мире пиво! — заорали дворфы.
На холме стояли огромные бочки с пивом и множество упаковок с пластиковыми стаканчиками. Говоривший орк взял в руки гитару и принялся играть какую-то веселую песенку. К нему присоединились ещё несколько студентов, и вот мы уже танцевали на холме со стаканами пива в руках, обливаясь им и дурачась. У подножья холма в такт музыке плясало пламя костра.
Несмотря на то, что уже давно Древние покинули эти места, никто не посмел петь и танцевать на руинах, поэтому мы веселились на холме, достаточно широком и некрутом, чтобы уместить всех, и таком же лысом, как поляна. Ни одного дерева не было здесь и дальше, до самого моря тянулась голая земля с редкими, кривыми кустарниками.
Перед самым рассветом, устав от танцев и игр, мы уселись на принесенное откуда-то из леса бревно, потягивали пиво и болтали о жизни до университета.
— Ты говорила, что почти не жила в Ашрессшессе, — пристала я к Инзамар. — А где ты была?
— Нет, отчего же. Какое-то время я жила в Шарсе-Шарсе с матерью, даже посещала Святилище Великой Матери, — Инз пожала плечами. — Но я не очень понимаю политику местной религиозной аристократии.
— Чего? Да ну их во Тьму! Расскажи, где ты бывала?
Инзамар задумалась, мечтательно улыбаясь.
— Мои родители, сколько я себя помню, работали дипломатами, — заговорила она, оборачиваясь ко мне и сверкая желтыми, как луна глазами. — В детстве мы с отцом гуляли по туманным долинам Капели Льона, где солнце встает серебряным, а садится золотым, ездили на сернах к водопадам Альманолла, наблюдали за гейзерами на севере эльфийских земель, в парке Вечного Жара. Я выучила семь диалектов эльфийского, приноровилась танцевать Радугу Фей, но так и не сумела найти общий язык с представителями этой расы. Высокомерные, чопорные, жестокие, считающие свою расу идеальной и единственно достойной править планетой, эльфы разговаривали с нами сквозь зубы. Встречались среди них, конечно, и довольно милые особи, но…, - Инзамар пожала плечами. — Это было давно.
— Мы уже успели заметить, как странно ведут себя коренные эльфы, — заметила Хельма, подмигивая мне.
— Ага, — кивнула я, вспомнив Нарому. — Продолжай.
— Потом были суровая Сешейская равнина с её чудовищными смерчами, за которыми я наблюдала, сидя в метеорологической башне, вместе со стареньким, но шустрым гоблином профессором Клагти и его молодыми ассистентами. Великолепный подземный Дефомор — "город без кандалов" — со множеством огромных скульптур, выдолбленных прямо под сводами пещер-площадей в память о веках кевтского гнета. Были и дикие, жестокие джунгли восточных островов, куда Эрзамон высадил свои войска в надежде отхватить кусок у молодого гоблинского государства. Извини, Анти. Помню я и сам Эрзамон — полноводные реки и коричневые пляжи, суровые пики могучих гор Гера Фаза, строгость, холодность и серость делового Герфезона, развязность и веселость дворфийского Релмаара, роскошь, блеск и пафос богатого Хемфорта.
