Перед самым выходом нас навестил полковник Дорст, который в этот раз был в удивительно хорошем настроении. Он выступил с воодушевляющей речью, пожелал нам всем удачи и даже лично пожал руку каждому из солдат. После его ухода к нашему взводу присоединился отряд элитников, насчитывающий около сорока человек, и мы наконец то выдвинулись.
До полуночи планировалось достичь небольшой пещеры, которая хорошо была известна руководству. В ней мы должны были остановиться на ночевку, а с рассветом преодолеть большую часть пути по лесу. Задачей максимум стояло выйти на скалы к вечеру следующих суток, но командиры сомневались, что это получится и предполагали, что нам придется задержаться в лесу.
Пещеры мы достигли по плану и переночевали в ней без происшествий. Эстолы держались от нас особняком. Условия, в которых они находились, еда которую они ели, удобные спальные мешки — все это вызывало недовольство солдат. Однако до конфликта не дошло, так как любой из элитников, в одиночку мог уничтожить весь наш взвод с помощью активации ошейников. Кларет это прекрасно понимал, а потому помогал Тронтеру держать жесткую дисциплину, что конечно же отрицательно влияло на общее настроение взвода.
Следующее утро показало всю "прелесть" малоподготовленного состава. И если эстолы преодолевали путь по лесу стройным отрядом, шагая в ногу, то вот вчерашние уголовники были похожи на стадо баранов. Один где-то серьезно подвернул ногу и не смог идти без помощи; другие, группой из девяти человек, разыскали во время очередного привала родник и напились из него воды, предпочтя ее той, что была во флягах. В результате этого, ко второй половине дня у них скрутило животы, и им пришлось бегать в кусты каждые полчаса, что сильно задерживало наше продвижение.
В итоге программу максимума мы не выполнили, а это означало предстоящую ночевку в лесу. Командир эстолов обозвал нас "тупыми, ни к чему не приспособленными дебилами", а затем выделил несколько человек из элитников и отправил их на прочесывание территории, чтобы обезопасить наш ночлег.
Когда же они вернулись, то принесли не радостные новости. Двое их них были убиты магической эльфийской ловушкой, из-за чего было решено отправить гонца в форт, чтобы определиться с дальнейшими действиями. Да, можно было сделать крюк и обойти опасное место, но оставлять за спиной потенциального врага никто не хотел. А потому все теперь зависело от приказа полковника Дорста, так как по уставу такие вопросы командиры взводов решать не могли.
Как итог, этой ночью мы не спали, а находились в состоянии постоянной боевой готовности, чтобы ночью не пришли эльфы и не перерезали весь личный состав. Гонец явился телепортом лишь под утро, сообщив обозленным солдатам, что полковник Дорст дал добро на зачистку, но велел дождаться прибытия каких-то "блокираторов".
Блокираторами оказались военные маги-офицеры в количестве трех человек, обвешанные всевозможными рюкзаками и устройствами. Они выяснили у эстолов в каком месте те обнаружили эльфийские следы, после чего мы снова двинулись вперед. Не дойдя примерно двести метров до начала территории с ловушками, они велели нам расчистить землю от валежника и кустов, а затем начали собирать какое-то устройство, так похожее на конструкцию из аквариумов и зеркал, что я видел в форте, только намного меньше и компактнее. Как я узнал позже, эта штука полностью блокировала магию в определенном радиусе, в том числе и ловушки. И только готовые заклинания эстолов, запечатанные в браслеты, не подвергались ее воздействию. Фактически люди лишили эльфов возможности к магическому сопротивлению.
Наш взвод шел первым и очень неуверенно. Новобранцы не горели желанием ступать на опасную землю, опасаясь принять на себя первый удар. Однако, все прошло без потерь, и в какой-то момент мы очутились в месте, где сплошь и рядом были видны следы поселения разумных существ: тропки между деревьев, натянутые канаты, крупные дупла в гигантских стволах и несколько непонятых приспособлений, обмотанных какими-то тряпками. Все указывало на то, что длинноухие в спешке покинули это место. По крайней мере, так думали солдаты.
Но командир эстолов считал иначе. Он долго ходил по территории деревни с двумя подручными, которые постоянно направляли свои браслеты то в одну, то в другую сторону, а затем словно прислушивались. В какой-то момент лицо главного элитника прояснилось. Он приложил палец к губам и знаками передал Тронтеру послание, суть которого понял лишь он. Нас рассредоточили по периметру поляны, после чего эстолы направили браслеты на исполинское дерево. Оно мелко завибрировало, а затем разлетелось в труху, На землю посыпались мелкие кровавые опилки, перемешанные с чем-то, похожим на мясной фарш. Оказалось, что это были останки часовых, затаившихся внутри пустого ствола и охранявших вход в подземелье прямо под его корнями. Элитники немедленно отправились вниз, а нас так и оставили охранять периметр.
— А ну пошли ублюдки, живее, живее, — голос командира элитного отряда эхом доносился из зева пещеры.
Из проема начали появляться измученные лесные жители: мужчины, женщины, старики, дети. Они все прибывали и прибывали, сбиваясь в кучу по центру деревни. В какой-то момент их стало больше чем нас. Вот только они были лишены и оружия, и магии а потому не могли оказать сопротивление. Несколько эльфийских старейшин образовали заслон вокруг своих семей, словно пытались их закрыть собой. Затем от них отделился убеленный сединой старик и обратился к нам с речью:
— Люди! Мы признаем вашу силу и готовы немедленно сдаться. Пощади…
Он не договорил. Командир эстолов вытянул руку вперед, и с нее сорвалось что-то, похожее на красную молнию, а через секунду тело старейшины осыпалось пеплом. Вокруг раздались визги женщин и следом послышался плач детей, от которого мне стало не по себе. Я не любил длинноухих, но никогда не считал, что они не достойны жить. Все что я хотел, находясь в Кастании, так это лишь того, чтобы они перестали вмешиваться в жизнь людей.
— Еще? — глава эстолов обвел злобным взглядом собравшихся, — Кто еще желает повторить?
— Пощади-и-и, — ему в колени бросилась старуха и стала хватать его одежду, — Пощади…
— Тронтер! — командир элитников пнул ее по лицу, а затем вопросительно посмотрел на моего начальника. — Не хочешь дать своим отморозкам повеселиться?
Я ошеломленно уставился на своего начальника. Пожалуй из всех военнослужащих, он был единственным человеком, к которому я испытывал симпатию. Всегда рассудительный и невозмутимый лейтенант, который даже пытался меня защитить перед Дорстом…
Он с безразличным видом махнул рукой в сторону Кларета и произнес:
— Делайте с ними что хотите.
А дальше началось что-то, отчего мне захотелось опорожнить желудок. Наш отряд с воем и гиканьем бросился на жителей деревни. Копья одно за одним протыкали тела мужчин, пытающихся спасти свои семьи. Они падали на землю, захлебывались кровью, хватали за ноги обезумевших солдат, но лишь получали очередной удар и замирали.
Хамок схватил за волосы молодую эльфийку и оттащил ее к дереву. Она завизжала от страха, но тот дважды стукнул ее лицом о ствол, после чего она затихла. Он приподнял ее тело, перекинул через лежащее на земле бревно, а затем содрал с нее одежду и расстегнул свои штаны, чем вызвал бурные аплодисменты своих сослуживцев. Хамок насиловал ее медленно, мощными толчками, а ее пустой безжизненный взгляд был устремлен в небо.
— Ну скажи хоть что-нибудь, сука! Тебе нравится? — он дважды ударил ее по лицу.
— Хамок, кажется твоя подружка мертва, — захихикал кто-то.
— Какая жалость! А я хотел ее на свидание позвать, — его нисколько не смутило замечание сослуживца, и он продолжил свое дело.
Раздался бурный хохот. Второй, третий, четвертый солдат нашли себе жертву и поляна постепенно превращалась в кровавую оргию. Эстолы в этом не участвовали, но смотрели на творящийся беспредел с заметным одобрением. Мои ногти яростно впились в кожу ладоней, и я как мантру повторял про себя одну фразу: "Не вмешиваться, не вмешиваться, я здесь не за этим, не вмешиваться".
