Но сейчас не время размышлять над этим. Замаячила куда большая опасность. Доктор совершенно случайно попятился к выходу, но у двери стоял полицмейстер…
Ида Бакман предприняла отчаянную попытку. Гордо подняв голову, она заявила:
– Мой муж ошибается. Я признаю, что эта девочка похожа на его дочь – такую, какой она была три года назад. Но эта девочка лгунья, дорогой господин Молин! Ее зовут Магдалена Бакман, но она дочь покойного Юлиуса Бакмана. К несчастью, она оказалась душевнобольной и пришлось отправить ее в лечебницу.
Но Бакман разрушил ее великолепную игру. Он пожирал глазами свою дочь.
– Боже, она такая тощая! И… запущенная! Эрик и ты, Ида, вы сказали, что у нее все хорошо. Я платил огромные деньги, чтобы ей было хорошо.
– Или чтобы успокоить свою совесть, – холодно отрезал Молин.
Тут Бакман окончательно потерял присутствие духа. Жалкий человечек, он совершенно запутался и неосторожно произнес:
– Вы слышите каждое наше слово, дорогой тесть!
– Да. И вижу очень хорошо. Благодаря присутствующему здесь доктору Линду из рода Людей Льда. Он раскусил шарлатана и отравителя!
– Нет, послушайте… – начал доктор Берг, но Молин оборвал его.
– Ты думаешь, я не узнаю собственную внучку? Которую ты никогда не навещал, никогда не интересовался, как у нее дела!
– Нет, я…
– Три года одиночества! В грязной, опасной для здоровья дыре! Только потому, что ты боялся взглянуть ей в глаза.
– Магдалена была серьезно душевно больна, – сказал Бакман потухшим голосом.
– Как удобно! Кто это сказал? Твоя новая жена и ее кузен, Берг-Люнгквист? Доктор задохнулся от ужаса.
– Да! – с жаром воскликнул коммерции советник. – Меня ввели в заблуждение. Они!
Он сделал несколько шагов в сторону своей настоящей дочери, но она мгновенно отпрянула и прижалась к Анне-Марии.
Разница между двумя Магдаленами бросалась в глаза. Дочь дяди Юлиуса была одета по последней моде: с осиной талией, широкими рукавами и юбкой-колоколом. Ее маленькая кузина выглядела так трогательно по сравнению с ней. Поскольку она почти беспрерывно спала после возвращения, ей не успели купить новую одежду, и девочка по-прежнему была одета в простенькое цветастое платьице. Прямые волосы ниспадали, перевязанные обычной бархатной ленточкой, в то время как у другой девочки прическа отвечала всем велениям времени: взбитые кудри у висков и тугой пучок сзади.
Одна дородна, упитанна – другая лишь тень себя самой.
– Магдалена! – взмолился Бакман. – Послушай меня, я ничего не знал о твоих злоключениях. Ты была больна, и я хотел, как лучше. Магдалена! Несмотря ни на что, я же твой любимый папочка…
Его жена более трезво оценила единственный выход из этой передряги. Ибо как иначе объяснить появление другой девочки? Фру Ида решительно подошла и взяла его за руку.
– Не будь посмешищем! Ты что, не узнаешь дочь своего брата Юлиуса? Или ты с ума сошел? Она повернулась к присутствующим.
– Господа, эта жалкая девчонка никогда не была дочерью моего мужа. Если она утверждает это, то она лжет и совершенно запутала его. Здесь, возле постели, стоит его настоящая Магдалена. Неужели вы думаете, что мы намеревались обмануть дорогого престарелого родственника?
Тут вперед выступил полицмейстер. Он встал у двери рядом с дрожащей крошкой Магдаленой. Слезы ручьем лились по ее неподвижному лицу. Полицмейстер положил руки ей на плечи, а Анна-Мария отошла назад к Колю.
– Эта маленькая девочка несколько дней назад испытала шок и не в силах говорить. Позвольте мне сделать это за нее!
Остальные молчали.
– Она кое-что рассказала нам всем. Доктору Линду из рода Людей Льда удалось заставить ее открыться и поведать удивительную историю. Мы все ее слышали. Теперь ваша очередь, господа Бакманы и вы, доктор Берг или Люнгквист, как вам больше нравится.
Доктор открыл было рот для протеста, но передумал и снова закрыл.
Полицмейстер взял слово.
– Однажды ночью Магдалена зашла в комнату. И увидела, как двое незнакомых людей убивали ее собственную мать. Подушкой. Она спряталась от этих страшных людей и услышала, как пришли ее отец и дядя. Она могла повторить каждое сказанное всеми четверыми слово. Пособничество отца было очевидным, ибо он передал даме ключи от дома – хотя сам он, как обычно, отрицал. Хотите услышать реплики, которыми обменивались эти четверо?
Лицо Бакмана стало пепельно-серым, но его супруга держалась прямо.
– Что это за байка о разбойниках? Какое она имеет к нам отношение?
– Магдалена смогла опознать неизвестных, потому что она встречала их позже. Одну – как новую жену своего отца, а другого – как доктора Берга на курорте Рамлеса.
– Чушь!
– Кристер и Томас тоже опознали личного врача господина Молина Люнгквиста как доктора Берга с курорта. У нас есть также доказательства, что ее дядя Юлиус был умышленно убит.
Полицмейстер сделал пару шагов навстречу окаменевшим гостям.
– Доктор Эрик Берг, именем закона вы арестованы за убийство дочери господина Молина. Далее, за убийство консула Юлиуса Бакмана, за принудительную изоляцию здорового человека с целью убрать возможного свидетеля ваших преступлений. И наконец, за попытку отравления господина Молина. Фру Ида Бакман, урожденная Берг: именем закона вы арестованы за убийство первой фру Бакман и за пособничество в вышеупомянутых преступлениях. Коммерции советник Бакман, именем закона вы арестованы за пособничество во всех вышеупомянутых преступлениях.
– Но я ничего не сделал, – вскричал Бакман. – Мои руки чисты!
– Руки, возможно, да, – сказал старый Молин и поднялся с постели. – Но не мозг.
Они даже не смогли изумиться, с какой легкостью старик передвигался. Слишком были заняты своим.
Дочь Юлиуса тупо спросила:
– А мне теперь не дадут пять тысяч?
– О, заткнись, – в сердцах бросила фру Бакман. – Это к делу не относится! Господин полицмейстер, но у вас нет ни единого доказательства вашим словам.
Ее муж опустился на кровать, закрыв лицо руками.
– Ах, к чему все это, Ида? После того, как вы поступили с Магдаленой, я не желаю иметь с вами ничего общего. Ты и Эрик выплывайте теперь сами. А я умываю руки.
Но на сей раз эта стандартная фраза его не спасла.
Месть Молина человеку, сломавшему жизнь его дочери и внучке, была беспощадной. Теперь все убедились, каким жестоким мог быть старый промышленник, каким непреклонным. Он не мог допустить, чтобы Бакман избежал суда, и постарался обрубить ему все пути для новой карьеры.
В то время в стране начали приобретать влияние газеты. Молин призвал репортеров из недавно основанной «Aftonbladet», а также из старой и уважаемой «Post och Inrikes Tidningar», и в деталях разоблачил продажного коммерции советника.
