Но не уловил ничего: ни шагов, ни голосов.
– Давай, заходим! Подеремся! – азартно шепнул в ухо Милинович, растворившийся во тьме целиком.
– Мало дрались сегодня? – так же тихо ответил Олег и принялся открывать дверь.
Клацнул первый замок, с легким скрипом сработал второй, и дверь качнулась на петлях, открывая щель, через которую появилась возможность заглянуть в прихожую. Турнов отступил под прикрытие стены, несколько мгновений выждал и только затем проскользнул внутрь. Маах’керу последовал за ним, бесшумный, как тень.
Поисковый импульс сам ушел с руки, и через мгновение вернулся, показав, что в квартире нет никого живого. Понятно, что настолько простое заклинание можно обмануть и для этого достаточно не самого дорогого амулета, но принюхавшийся Милинович даже с некоторым разочарованием объявил:
– Пусто.
– Ну вот, и зря боялись, – сказал Олег, и в этот момент приглушенный шум донесся с кухни.
Треснуло, звякнуло, словно кто-то аккуратно вынул стекло, и зазвучали шаги – легкие, но вместе с тем увесистые, будто двигался некто массивный, но в то же время изящный. Непрошеные гости выбрали именно этот момент для визита, а поскольку они умели летать, то проникли в квартиру через лоджию.
Маах’керу довольно осклабился, а Олег неожиданно для себя испытал приступ бешеного, опаляющего гнева – эти суки с крыльями все же осмелились заявиться к нему в квартиру!
Ничего, они свое получат.
И вместо того, чтобы потихоньку удалиться, он взялся за ручку двери. Шагнул на кухню, оказавшись лицом к лицу с громадным элохим. Тот успел только выпучить глаза, как получил «молотом» в грудь. На ногах устоял, но равновесие на миг потерял и с ударом под дых ничего сделать не смог. Согнулся, кашляя и задыхаясь, и Олег добавил коленом в лицо так, что враг повалился на пол, заливая его кровью из сломанного носа.
Пришлось выставлять щит, поскольку второй «белый», выскочивший с лоджии, атаковал «воздушным кулаком». Заклинание, невероятно страшное на больших расстояниях, когда оно может набрать разгон, лишь зашипело, наткнувшись на защиту.
– Вниз! – гаркнул Милинович, и Олег послушно присел.
Макушку его обожгло, над самой головой прошла струя прозрачного фиолетового огня. Пламя на мгновение окутало элохим и исчезло, вроде бы не причинив никакого вреда, но «белый» задергался, как сломанная кукла с механическим заводом, отступил в сторону и гулко врезался в холодильник.
– Осторожно! – невольно воскликнул Олег.
Маах’керу расхохотался:
– Думаешь, твоя квартира уцелеет после этой передряги? Добиваем этих уродов, вперед!
С одной стороны, предложение выглядело здраво – устранив напавших на дом элохим, они ликвидировали двух опасных врагов, а вдобавок получали некоторую фору по времени: пока еще те, кто отправил их сюда, хватятся собственных бойцов. Но с другой – было ясно, что если сейчас Парадэль ведет войну нехотя, поддаваясь давлению со стороны воинственных сородичей, то после гибели двоих из них он будет просто вынужден сражаться всерьез.
И кому это на пользу? «Золотой розе»? Нет. Клану «белых»? Тоже нет…
И вдобавок Олег не хотел убивать – никого, даже нелюдей, посягнувших на его дом. Он слишком хорошо помнил, как в Афгане, застрелив своего первого «духа», испытал гнусную, опаляющую радость, прыгал и орал, точно полоумный, несмотря на то что бой вокруг продолжался, а затем еще и всадил в неподвижное тело полмагазина.
Радость затем прошла, он выучился воевать хладнокровно и не считать, сколько раз его пули находили цель. Но вот гадостное ощущение осталось где-то на донышке души и не исчезло, несмотря на прошедшие годы.
– Нет, мы никого не будем добивать, – твердо сказал Олег. – Вырубим, и все!
Милинович заворчал, но спорить не стал, проскочил на кухню, туда, где продолжал шарахаться из стороны в сторону пораженный «гипсом» элохим. А Турнов резким ударом по затылку лишил сознания «белого», которому уже досталось и в солнечное сплетение, и по физиономии.
Что сделал маах’керу, он не видел, услышал только короткий всхлип и звук падения тяжелого тела.
– Готов? – спросил Олег.
– Готов, – отозвался Милинович.
И тут через лишенную стекла дверь лоджии ударила молния. Оборотень увернулся, и пламенная стрела угодила в многострадальный холодильник. Запахло горелым, на белой стенке возникло черное оплавленное пятно.
Олег заскрипел зубами:
– Много их там?!
– Целая орава! – маах’керу выставил щит, и об него разбилась вторая молния, еще ярче первой.
Олег метнулся в большую комнату, где тоже имелся выход на лоджию, осторожно выглянул из-за занавески. Да, он недооценил желание «белых» покончить с Рыцарем – двое элохим перебрались через ограждение, а третий хлопал крыльями, намереваясь повторить этот маневр.
– Я не трус! – донеслось с кухни. – Но предлагаю отступить!
– Давай! – ответил Олег.
Против четверых крылатых выстоять можно, но те наверняка сообщили своим, что птичка в клетке, и вскоре сюда явится подкрепление. А уж после масштабной схватки в квартире в лучшем случае останутся целыми стены, пол и потолок, ну и самые везучие предметы мебели.
Олег выбежал в прихожую, Милинович оказался рядом, и они выскочили во тьму лестничной площадки. Не тратя времени на вызов лифта, затопали вниз по ступенькам. Элохим понадобится несколько мгновений, чтобы сообразить – противник удрал, надо встречать его внизу, и эти мгновения беглецам необходимо было использовать как можно более эффективно.
Промелькнула поднимавшаяся по лестнице женщина с удивленными глазами, вцепившийся ей в руку мальчишка лет пяти с открытым ртом. Остались позади старые, давно не крашенные почтовые ящики, Олег всем телом навалился на дверь подъезда и выскочил наружу.
Верный «Форд» был в полном порядке, а вот сверху, судя по хлопкам, кто-то пикировал.
– Шмотки возьми и уезжай! – рыкнул Милинович, с неимоверной скоростью раздеваясь.
Проходившая мимо девушка лет семнадцати одобрительно хмыкнула и показала большой палец. Но когда голый мускулистый дядька с волосатой спиной исчез, а из-под козырька подъезда метнулась крупная хищная птица, улыбка с лица барышни улетучилась.
Испуганно пискнув, девушка заторопилась прочь.
Олег подхватил оставленные маах’керу вещи и заторопился к машине, стараясь бежать зигзагом, как во время обстрела, дабы в него сложнее было попасть что пулей, что заклинанием. Наверху радостно завопили, но крик сменился сердитым клекотом и хрустом, какой издают ломающиеся ветки.
Бросил шмотки на заднее сиденье, сам втиснулся на переднее, завел мотор и открыл окна.
– Вот рыба ерш… – пробормотал удивленно, когда на капот спланировало огромное белое перо.
