- Хочешь сбежать ящерицей? – раздался зловещий голос из приоткрытой пасти паука, после чего оранжево-черные лепестки огня развернули на потолке настоящую зарницу, то вспыхивая, то загораясь вновь. – Не позволю! Считай, ты тоже предал меня!
Драгос посмотрел вверх с таким выражением лица, что я поняла – дела наши плохи. И если раньше я тешила себя мыслью, что с нами дракон, который, пусть и раскидает нас хвостом по сторонам, но запросто пробьет потолок или стену и предоставит возможность спастись, то теперь я сильно в этом сомневалась. Эрис явно опасался ведьминского огня, морщился, создалось ощущение, что куратору даже смотреть на пламя больно.
- Хорошо, хочешь свести со мной счеты – своди. Но ребят отпусти! – потребовал Драгос и показал нам знак «отступаем». Но отступать-то было не куда!
Пламя подбиралось все ближе, щекотало пятки, то играючи, то, совсем не шутя, обжигало. Наступало со всех сторон, окружало по периметру, пробиралось между стеллажей, обугливало полки, превращало книги в черную пыль. Этот огонь был словно прирученный недавно дикий зверь – опасный и непредсказуемый.
Алан вжал меня в собственное тело, закрыл от языков пламени, что шипели, будто змеи, касаясь одежды, оставляли после себя язвы-дырки. Накрыл голову рукой, и шептал что-то о том, что мы непременно выберемся. И что он сам вынет душу ведьмы, в точности как сказано в книге…
- Никогда! Я так тщательно заманивала их сюда не для того, чтобы великодушно отпустить на все четыре стороны! – верещала призрачная ведьма через паука.
- Она же почти потеряла ведьминскую силу! – я подняла глаза на Кертиса. – Как она смогла все это провернуть? Ей помогает Урсула?
- Похоже, ведьма нас провела, водила за нос, - признавать свои промахи неприятно, а Алану – особенно. – Этот огонь требует колоссальной силы.
- Я в теле Мари – она ведьма. Может, я могу погасить пламя? – я загорелась этой идеей, но тут же была осажена фактом, который достаточно весомо высказал Тео:
- Ты знаешь о ведьмах даже меньше моего. Что ты сможешь сделать?
Стеллажи вокруг стали запаливаться друг на друга, как костяшки домино, пыль от сгоревших книг облаком взлетала в воздух то тут, то там. Мест, неохваченных огнем, становилось все меньше. С каждой секундой наше положение становилось все более плачевным.
- За что ты детям-то собралась мстить? Выбери себе врагов по статусу! – принял еще одну попытку достучаться до призрачной ведьма Эрис. А потом закашлялся, глотнув облако черной пыли испепеленных книг. – Они – кашель, – не виноваты – кашель, - в твоих –кашель, - бедах!
- Очень даже виноваты! Один – прямой потомок моего главного врага, другой – потомок рода, который больше всех радел за чистоту рода и чей глава собственноручно запихнул меня в тюрьму, чтобы я не мешала чистить кровь. Ну а третья – неблагодарная девчонка, которая сует нос, когда ей дарован второй шанс! Моя месть возьмет начало на этом пепелище! Хороший старт, ты не находишь?!
- Старуха, ты не заметила, как стала хуже своего врага, о котором так позаботилась, чтобы мы узнали! Не гнушаешься экспериментами с кровью, захватила чужое тело, готова идти по трупам!
- Это все ради мести! Справедливость должна быть восстановлена! – верещала ведьма.
- Такой ценой?
- Я слишком долго ждала своего часа! Все приходится делать самой и цена уже не имеет значения! Никто из моих потомков и не подумал заступиться за меня! Никто не нашел ничего возмутительного в этой истории! Для них это факт прошлого и не более!
Воздуха становилось все меньше. Мы стали кашлять, и если поначалу это было слегка, то сейчас легкие буквально разрывало от желания выплюнуть их наружу.
- Остановись! Еще не поздно! Мы спасем твою душу!
- Мою душу спасу только я! За столько времени я это поняла, Эрис. Покойся с миром вместе с телом своей ненаглядной Мари! – гаркнула последний раз через паука ведьма и замолчала. Пасть восьмилапого закрылась, а мы мрачно переглянулись.
- Эрис, ты можешь обернуться в дракона и выломать стену? – откашлявшись, спросила я.
- Нет. Как только языки ведьминского пламени коснуться чешуи, я тут же обернусь обратно в человека. Эта ведьма будто все продумала и только сделала вид, что удивилась! – зло зашипел Драгос.
- Мне так не показалось, - тихо возразила я, не прекращая думать, как же нам спастись.
- Алан, тут нет подвала, случаем? – тщетно, но мало ли.
- Нет, - Алана скрутил кашель так, что он вынужден был отодвинуть меня в сторону, и согнулся пополам от приступа.
Тео вдруг стал шарить рукой у себя запазухой, а потом вытащил из внутреннего кармана форменного камзола что-то блестящее. Золотой слиток! Тот самый, геройский, с тыкалкой!
Правда, сейчас он был абсолютно обездвижен, но как только эмпат дыхнул на него облако прямо изо рта, зашевелился. Слиток сначала задергал ножками, потом ручками, а потом вверх воинственно поднялась тыкалка-меч.
Значит, вот каким образом Тео скрывал слиток у себя все это время! Гун лишил золотишко сил! Как бессовестно с его стороны и как вовремя сейчас. У меня возник важный вопрос:
- А золоту что-то будет от этого огня?
- Расплавится… кхэк.. если…кхэк… только, - сквозь кашель ответил Драгос, пытаясь уловить ход моих мыслей.
- Что ты хочешь? – успел выговорить до приступа кашля Алан.
Я понимала, что времени в обрез и этот шанс нужно пробовать. Что каждое слово объяснение отнимает драгоценные секунды, поэтому сразу обратилась к геройскому слитку. Ведь не зря именуется таковым – у воинствующего золотца обязательно должно все получиться!
- Золотце, на тебя …кхэк… вся надежда. Расплавься …кхэк… через огонь, пока мягкий …кхэк… просочись в щелку двери и …кхэк… беги что есть мочи к Летуну. Я его …кхэк… позову. Летите вместе за …кхэк… котом – он у нас двери …кхэк… с любыми защитами на раз…кхэк… открывает.
- А дальше? – спросил Алан. – Огонь-то …кхэк… никто не отменял. Как нам из него …кхэк… выбраться?
- Его можно погасить темной водой канала! – вдруг вскинул голову Драгос. И даже без «кхэк».
- И ты молчал? – Кертис покачал головой. – А я отдам …кхэк… команду Доди, бавкан сможет доползти сюда …кхэк… по траве, копрус …кхэк… недалеко от канала.
- Отлично! Воплощаем! – я как можно сильнее замахнулась, чтобы золотой слиток пролетел максимальное расстояние до двери. Да так здорово прицелилась, придала такой скорости, что мы все услышали явственный звон врезавшегося геройского слитка в дверь.
- Не расплавился, - удивились все.
Так что нашему слитку пришлось еще побегать немного под огнем, чтобы стать податливой массой и исполнить первую часть миссии.
А я позвала что есть мочи мысленно:
- Летун! – голос получилось совсем негромко. Но расчет и не на звук, а на нашу особую связь с бревнышком. Алан в это время отдавал команды на непонятном языке, и вот тут ему пришлось приложить усилия, чтобы выговорить абракадабру и не закашлять.
Теперь оставалось только мучительно ждать, задыхаясь от кашля, и это была самая мучительная часть плана. Огонь уже резал глаза от близости, нетронутым языками пламени остался лишь крохотный пятачок, на котором мы жались друг другу, как новорожденные котята. Мы сидели на полу, где было прохладней, мокрые от пота и жара.
Перед глазами все плыло, плясало не хуже огненных лепестков. За сплошной стеной уже ничего не было видно – ни стен, ни двери, ни потолка. Когда вдруг все в один миг погасло и к нам стал приближаться силуэт человека.
Быстрая походка, ладная фигурка, будто женская. Сквозь расплывчатое зрения я увидела силуэт девушки, что быстро подошла к пауку, вытащила из него какой-то блестящий предмет, что буквально светился на этом пепелище, а потом бросила в нашу сторону:
- Простите. Не думала, что так все выйдет. Дженни обещала избавить меня от внимания брата, а тут… Я позову врачевателей! – девушка уже убежала, а я только спустя минуту распознала, чей это голос. Лорены! Магички, зазнобы нашего котяры с гномьей кровью и замашками миллионера.
