— Он такой страшный? — поинтересовался Ерикан.
— Не страшнее тебя, — фыркнул Лидс, почему-то посмотрев на Юти. — Обычный мальчишка лет четырнадцати. — Худой, черноволосый, без всяких этих серых отметок на коже. Но все оскверненные его слушают. Буквально в рот смотрят.
— И стал Инрад первым среди проклятых. И каждое его слово отражалось в сердцах оскверненных, — задумчиво проговорил Ерикан.
— Это он умным пытается казаться, — подмигнул Юти Лидс. — Будто один читал писание об Инраде… Все повторяется, как и было предсказано.
— Как и было предсказано, — повторил учитель.
В его голосе не было обеспокоенности и тревоги. Лишь обреченность человека, который знает, что должен сделать, однако всеми фибрами души не желает совершать подобный поступок.
— Чтобы войти в силу, ему потребуется время, — сказал наставник.
— А оно у тебя есть? — лукаво поинтересовался Лидс.
— Вместо того, чтобы болтать, лучше научи Юти чему-нибудь.
— Я думал, что у нее есть учитель, — зевнул сутулый старичок.
— Ты один из самых талантливых миели, которых я знаю.
— Обычно за этим следует «но», — фыркнул Лидс. — Ты самый талантливый миели, но спустил свою судьбу в отхожее место, не родил мне наследников и поселился в проклятом лесу.
— К Инраду наследников, — ответил Ерикан. — От них лишь одно расстройство.
— Ну да, тебе ли не знать, — хохотнул миели. — Но раз ты действительно просишь, да к тому же отвесил такой комплимент, чего я от тебя и вовсе не ожидал, то так тому и быть.
— Миели? — наконец удалось вставить слово Юти. — Я хотела стать мастером-кехо!
Девочку и без того злила твердая убежденность учителя, что она не готова к мастерству. С обручем все ее способности кехо, пусть и ненамного, но улучшатся. Однако обсуждение ее судьбы, точно Одаренная была здесь вместо топчана или стопки книг, раздражала Юти.
— Воин пользуется каждым шансом, который предоставляется, — назидательно ответил Ерикан. — Возможно, ты не скоро встретишь достойного миели. А Лидс один из лучших.
— Богиня тебя прибери, кто ты и что сделал с моим отцом? Или тебя укусил какой-то оскверненный зверь?! — воскликнул сын Ерикана. И уже спокойнее добавил, — Но в чем-то твой учитель прав, девочка. Чтобы стать мастером-кехо особого ума не надо. Знай, бей оскверненных и тварей, развивай тело. Скучно, одним словом. А вот стать даже неплохим миели — задача интересная и непростая.
Юти ничего не ответила, часто дыша носом, будто боец на кулачных ярмарочных боях, которые устраивали для потехи. Потому что понимала, если сейчас начнет говорить, ничего хорошего эти два старика не услышат.
Однако Лидс, каждый взгляд которого сверкал искрами веселья, не стал развивать неприятную тему. Жестом, не терпящим никакого возражения, он пригласил гостей к столу, где их уже ждало нечто вроде травяного супа. Горячего и ароматного. Миели явно знал, что Ерикан и Юти скоро придут. Девочку подобное совсем не удивляло. Ведь окружающий лес являлся для Лидса ушами и глазами.
И вот когда Одаренная наелась, отогрелась и уже была настроена не столько категорично, миели тронул ее за плечо. Замерзшие деревья, дрожавшие своими пожелтевшими листьями, с интересом наблюдали за девочкой, недоуменно шагавшей за согбенным старичком. Тот вел ее долго, пока они не добрались до крутого оврага, внизу которого виднелась узкая лента воды.
— Садись, — сказал Лидс. Голос его стал повелительным. Миели, наверное, и не подозревал, но именно сейчас больше всего походил на отца. — Ты знаешь, где точка разума?
— Да, — показала Юти на себе, ткнув в середину шеи.
— Большая часть Одаренных никогда не использует ее, — рассказывал Лидс. — Если заблокировать точку разума, то энергия жизни не пойдет дальше.
— Человека можно парализовать или убить, — кивнула Юти.
— Верно, — согласился миели. — Однако это единственный способ открыть свой разум силе. Отказаться, пусть и временно, от своего тела. Этим мы и будем заниматься. Только подобное должна сделать ты сама. Заблокируй руки и ноги, точно их не существует.
Юти, хоть и с сомнением относилась к необходимости стать миели именно сейчас, подошла к наставлению Лидса со всей ответственностью. Она искренне пыталась «избавиться» от собственного тела, однако от долгого сидения на холодной земле только замерзли задница и ноги.
Лидс смотрел на нее с некоторой надменностью, присущей обычно взгляду амиста, когда те глядели на чернь, однако ничего не говорил. Лишь когда солнце сбежало по покатому небосклону подальше от проклятого леса, молчаливо дал ей знак подниматься, и они вернулись в землянку.
Так потянулись томительные и бесполезные «занятия» девочки. Каждое утро Юти лишь обреченно понимала, что ее ждет день холода и тупого сидения в побелевшем от редкого снега лесу. Наступало время года, которое за Тимерским морем называли сдержанно — зима. Юти не понимала, что это значит. Хребет Дракона укрывал восточные земли от холодных ветров. Небольшая часть из них приходила лишь с Кровавого моря.
Однако девочке зима не понравилась. Цветку, который все время жил в тепле, пришлись не по душе резкие холода. Юти скучала по солнцу, песку и обветренным до крови губам, которые изредка можно было смочить горячей водой из бурдюка. Кусачее слово «зима» казалось Одаренной неживым холодным монстром, который пытался сожрать ее.
Между тем и Ерикан, и Лидс не вызывали никакого нетерпения в ее обучении. Дни сменялись днями, за одной неделей пришла другая, потом третья. У Юти пошла кровь, к этому процессу девочка даже стала привыкать. А учителя молчали, будто все шло по ранее составленному плану.
Юти не отчаялась, но устала. Она даже перестала надеяться на возможный успех. Тело, точно замороженный кусок мяса, не приносило девочке ничего, кроме боли. Падающий с неба снег, который ранее казался ей чудом и подарком Аншары, теперь нагонял уныние.
В какой-то момент Одаренная настолько искренне захотела отказаться от тела, как может только пожелать воин, которому ударом булавы раздробили колено, что у нее… получилось. Боль в замерзших ногах ушла, извечные страдания отступили. Осталось лишь сознание, чистое и незамутненное передрягами, которые доставляло тело.
— Наконец-то, — облегченно выдохнул Лидс, глядя на Юти. — Я уж искренне начал сомневаться в тебе.
— Что теперь? — спросила девочка, чуть не упав на землю.
Чтобы не грохнуться вниз лицом, она выставил руку. Ладонь смяла плотный снег и тысячи острых иголок закололи пальцы. Выход в обычное состояние получился неожиданным и неприятным.
— Еще неделю мы поупражняемся в переключении энергии, а потом я научу тебя одной из специализаций миели.
— Какой? — спрятала Юти руку под рубаху, отогревая теплом собственного тела.
— О, их великое множество. Например, абсолютной памяти. Любое событие в твоей жизни ты будешь способна превратить с манускрипт, положить его на полочку в чертогах разума и извлечь, когда того потребует время. Или логическому умозаключению. С его помощью ты сможешь проследить, как одно вытекает из другого и может привести к третьему. Или яснознанию. Тогда, как только ты возьмешь в руки предмет, то спустя короткое время расскажешь о нем все.
Глаза Лидса блестели лихорадочным возбуждением, а сам он запыхался. Потому и остановился, чтобы перевести дух.
— Но самые распространенные способности среди смертных, это управление. Зверем или человеком. Обычно я разношу их по разным пальцам, иначе велик риск не преуспеть ни в чем. У тебя есть достаточно времени подумать над первой специализацией.
Синие губы Юти чуть заметно дернулись. Она улыбнулась.
— Я уже все решила.
Глава 21
— И все-таки ты меня удивила, — рассуждал вслух Ерикан. — Мне казалось, что подростку твоих лет интересны совсем другие способности.
— Подростку моих лет больше интересно стать мастером-кехо, — огрызнулась Одаренная. — И, может, мы перенесем этот разговор для более подходящего момента?!
