Общий фон школьной суеты не воспринимался всерьез, да и происшествий никаких не было. Обо мне словно забыли, и даже покалеченный наследник, который появился с изящной тросточкой на третий день, предпочел развернуться при случайной встрече.
Было бы неплохо, если Сайто донес мое пожелание до начальства и те согласились, но особо не верилось.
В пятницу в очередной раз заметил возле входа в школу роллс-ройс Сайто и решился таки подойти.
— Будешь вечно прятаться? — после традиционных приветствий спросил бывший шеф.
— Буду, — без особого желания ответил я, — Я вам ничего не должен. А вот Ода-сан должен мне жизнь.
— Пойми, человек такой силы не может быть свободным, — увещевал Сайто, — генерал — отличный вариант. Честный, благородный…
— Вы то же самое говорили про Ода-сана, — фыркнул я, — И вот как получилось.
— Остальные еще хуже, как ты не понимаешь! Для всех ты — ресурс, не больше, а для нас — личность, друг! — с жаром говорил Сабуро.
— Я прошу только год свободы.
— Парень, так не бывает, мы это обсуждали, — покачал он головой, — Детский каприз. Ты же объяснить не можешь толком — зачем тебе этот год.
— Зачем вы приехали? Уговаривать, угрожать? — прикинул я варианты.
— Предупредить. Тебя решили проучить, — недовольно пожевал нижнюю губу Сабуро, — Я был против.
— Угу, вы всегда против, — равнодушно отреагировал я, — Что на этот раз?
— Ода-сан отзвонился родителям того парня, которому ты ноги сломал. Сообщил им, что ты больше на него не работаешь.
— Ого, убить чужими руками теперь называется 'проучить'? — деланно удивился я.
— Заметь — в тот конфликт ты влез сам, по своей вине. Тебе же и отвечать. Однако ты можешь получить покровительство генерала, тогда тебя никто не тронет, — продолжал уговаривать Сабуро, — в нашем обществе одиночки не выживают, и ты это знаешь.
— Сами выкрутили руки и сами предлагаете решение? Прощайте, Сайто-сан, больше не надо приезжать.
— Увидимся, — буркнул тот.
Я вышел из машины и мягко закрыл за собой дверь. Жизнь настойчиво учит не верить людям.
Странное дело — самомнение. Считаешь себя крутым, сильным, свысока посматриваешь на обычных людей. Ждешь, когда прибегут уговаривать, договариваться, обещать и подкупать, а на деле все совершенно иначе. Зачем серьезным людям бегать за капризным малышом? В самом деле, а я куда я денусь? Один звонок генерала — и ни один род не пустит на порог. Второй звонок — и бойцы обиженного клана караулят под дверью. Прячься, мальчик, прокрадывайся в школу по утрам или брось ее вовсе, бойся каждого шороха и оглядывайся по сторонам. Ах, так ты считаешь себя сильным и вступаешь в драку? Добро пожаловать в больницу — в случае поражения, и в тюрьму за нападение на честных граждан — в случае победы. Никого не будет волновать твоя виновность — ибо третий звонок генерала к тому времени уже прозвенит. Пятнадцать суток с уголовниками, в месте-аномалии без возможности использовать бахир.
И вот тогда, через неделю скитаний по городу или через кошмар общей палаты в дрянной больнице или бесконечные унижения в камере, придут они — спасители, добрые, взрослые, мудрые наставники. Они покачают грустно головой, погладят по голове, пожалеют и вытащат глупыша из неприятностей. Не бесплатно, само собой, надо будет отработать, но мальчик же молод, у него вся жизнь впереди! Да любой согласится на все и будет ботинки целовать, лишь бы вновь ощутить себя баловнем жизни, одаренным, что свысока посматривает на людей.
Только провидением можно объяснить столь успешный переезд на территорию школы клана Кояма. Туда — не сунутся. Не сумасшедшие же они. Я же остаюсь запертым в банке с пауками. Сейчас, когда вся эта пафосная братия лишилась сдерживающего фактора, будет очень нелегко не переступить ту грань, после которой сами Кояма будут вынуждены выставить проблемного простолюдина за порог.
Выход за ворота я решил совместить с походом в аптеку. Неделя тренировок отразилась на теле десятком растяжений, синяков и травм. Одаренные куда более живучи, чем остальные, но в лесу, с его свойствами подавления силы, регенерация сильно ухудшалась. Вчера щепка деревянного голема пробила(!) доспех духа и на сантиметр впилась в плечо, а у нас — только йод, припасенный запасливой Таней.
Продавщица меланхолично перетащила к кассе сотню бинтов, оживилась на двадцати упаковках ватных тампонов, заинтересовалась упаковками йода, обеззараживающего и средствами от растяжений и уже с откровенным любопытством ждала следующий заказ. Я решил не разочаровывать тетку и попросил тридцать презервативов. Маска глубокого осуждения не слезала с ее лица вплоть до моего ухода. На самом деле — в хозяйстве пригодится. Ну а если наши отношения с соседкой все-таки перешагнут определенную грань, то лучше быть готовым заранее — воевать вместе с беременной напарницей как-то неправильно.
Я встал на месте от неожиданной мысли. А что, если отбросить идиотские мысли о мести? Я же не маньяк-убийца! Прекрасно понимаю, что в кланах сотни детей и женщин, ни в чем не повинных — их то обязательно заденет! И именно им остатки родов будут рассказывать о уродах и монстрах, что бессердечно убили дядю/папу/дедушку. Что, если согласиться на службу генералу, сделать Тане ребеночка — ну не пойдет же она воевать с грудничком на перевес! Сестры Кавати получат своих японских мужей, будут развивать род. Я получу часть денег, перспективы и симпатичную супругу. Мой старый клан может грызть локти — кто они против генерала и императорского рода? Все счастливы. Сумки с лекарствами чуть не упали на пол от осознания простого, логичного хода. Сколько людей выживет, сколько людей сможет жить счастливо и не знать боли жизни без родителей. Таня, Кавати и я — все забудем. Время лечит, опробовано лично. Ох, какие планы я городил в тринадцать лет — сценаристы фильмов-катастроф удавились бы от зависти. А сейчас? Спокойно обсуждаю лучший вариант, спокойный, правильный. Всего то надо — переступить через себя, предать любимых, обмануть Таню и прогнуться под шантажистов. Я встряхнулся и зло зашагал вперед. Не дождутся. Должно быть другое решение.
* * *
— Спасибо, что пришли, — Ито-доно глубоко поклонился последнему выходящему гостю.
Церемония прощания с младшим сыном рода собрала сотни людей, и каждого из них лично встречал глава рода, лично благодарил за внимание к трагедии и лично провожал за порог. Многие, кто знал Ито-доно до этой недели, тайком покачивали головой — человек сильно изменился. Вместо резкого, сильного, пробивного и, местами, беспринципного властолюбца перед ними оказался покорный судьбе старец. Гости сочувствующе перешептывались — несчастный случай с сыном подломил старика. Все таки любимец, совсем еще мальчик — девятнадцать лет. Ох, как обожал его отец — вздыхали женщины — наверняка видел в нем себя, молодого, сильного, пробивного! И только деловые партнеры морщились, рассматривая сломленную фигуру — наглость и связи компаньона приносили очень неплохие дивиденды. — Ты пришел, — словно не поверив, прошептал Ито-доно.
