Я почувствовал, что размазываюсь по ней и отрубился.
Я лежал на гладком, холодном камне. В голове и в теле бушевали жуткие энергетические штормы. Я потянулся к их источникам и взял над ними контроль, приглушая их до чего-то такого, что не угрожало снести мне макушку. Затем приоткрыл один глаз, еле-еле.
Небо было пронзительно синим. Я увидел пару сапожек, стоящих в нескольких футах от меня, носками в другую сторону. Я признал в них сапожки Найды и, слегка повернув голову, увидел, что именно она их и носит. Еще я увидел, что в нескольких ярдах слева от меня лежит, раскинувшись, Далт.
Найда тяжело дышала, и мое логрусово зрение показало вокруг ее дрожащих рук угрожающий бледно-красный свет.
Опершись на левый локоть и вглядевшись, я увидел, что она стоит между мной и Знаком Образа, который висит в воздухе, наверное в десяти шагах от меня.
Когда Знак заговорил вновь, это был первый раз, когда я услышал, что он выражает что-то похожее на изумление:
— Ты защищаешь его от меня?
— Да, — отозвалась она.
— Почему?
— Я делала это так долго, что было б стыдно подводить, когда он на самом деле нуждается во мне.
— Создание Преисподней, знаешь ли ты, где стоишь? — спросил он.
— Нет, — сказала она.
Я взглянул за них обоих, на превосходно чистое синее небо. Поверхность, на которой я лежал, была частью скалы, наверное, овальной по форме, обрывающейся в ничто. Быстрый поворот головы показал, что скала, кажется, выступала над горным склоном, а несколько темных ниш с тыльной стороны указывали на возможность существования пещер. А еще я увидел Корал, лежащую позади меня. Наш каменный выступ насчитывал несколько сот метров в ширину. За Найдой и Знаком Образа наблюдалось какое-то копошение. Льюк как раз собирал себя в коленопреклоненную позицию.
Я мог бы ответить на вопрос, заданный Найде, не задумываясь ни на секунду. Но не сейчас, когда она принимала огонь на себя и обеспечивала смертельно необходимую передышку.
Слева от себя я видел золотисто-розовые завитки в камне, и хотя никогда не был здесь, я вспомнил описание из отцовского рассказа и понял, что это, должно быть, первозданный Образ — более глубокий уровень реальности, который держит Янтарь.
Тогда я перекатился на все четыре и прополз несколько шагов, в сторону моря, в сторону Образа.
— Ты на другом конце вселенной, тай’ига, в месте моей величайшей силы.
Далт застонал и сел, массируя глаза ладонями.
Я мог чувствовать что-то, похожее на вибрацию на самой грани слышимости, исходящую от Найды, — ее фигура целиком окуталась в красное жаркое свечение. Я знал — она умрет, ибо она напала на Знак, и понял, что сам нападу на него, если он убьет ее.
Я услышал стон Корал.
— Моим друзьям ты вреда не причинишь, — сказала Найда.
Мне стало интересно, не прихлопнет ли он меня раньше, чем я смогу воспользоваться спикартом, и не переправит ли немедленно в свою цитадель. Был ли у меня шанс убраться на территории Логруса, где Образ слабеет?
— Создание Преисподней, — сказал он ей, — столь обреченный патетический жест, как твой, граничит с героизмом. Я чувствую к тебе определенную симпатию. Хотел бы я такого друга. Нет, твоим спутникам я не причиню вреда. Но я должен задержать здесь Корал и Мерлина, как мощный противовес, а остальных — по политическим мотивам, пока не уладится спор с моим соперником.
— Задержать? — сказала она. — Здесь?
— В скале удобные пещеры, — сказал он.
Я осторожно поднялся на ноги, нашаривая на поясе кинжал.
Льюк встал и подошел к Корал, опустился возле нее на колени.
— Ты очнулась? — спросил он.
— Что-то вроде, — ответила она.
— Встать можешь?
— Может быть.
— Позволь мне помочь тебе.
Пока Льюк помогал ей, поднялся Далт. Я продолжал бочком красться в сторону ближайшей части узора. Где шляется Дваркин, когда я так в нем нуждаюсь?
— Можешь войти в пещеру позади тебя и проверить помещения, — сказал Знак. — Но сначала сними кольцо, Мерлин.
— Нет, сейчас не время распаковывать вещи и устраиваться поудобнее, — ответил я, полоснув по ладони кинжалом и сделав последний шаг. — Мы здесь надолго не останемся.
Звук, похожий на тихий удар грома, вырвался из Знака Образа, но молнии не было, и я думал, что не будет. Когда он сообразит, что я делаю.
— Фокус, которому научил меня отец Льюка, — объяснил я. — Давай поговорим.
— Да, — сказал Знак Образа, — как здравомыслящие создания, каковыми мы являемся. Не желаете ли подушек?
Поблизости немедленно появились три пуфика.
— Спасибо, — сказал я, выбирая зеленый. — Я бы выпил чая со льдом.
— Сахар класть?
Сидя на подушке, с кинжалом под боком, я держал левую руку над Образом: сложенная чашечкой ладонь была наполнена кровью. Знак Образа парил в воздухе передо мной, похоже, сразу забыв о Корал, Найде, Далте и Льюке. Я потягивал из заиндевевшего стакана в правой руке, веточка свежей мяты лежала среди кубиков льда.
— Принц Мерлин, — стал наводить справки Знак, — скажи мне, каково твое желание, и мы быстро разрешим этот вопрос. Ты уверен, что я не смогу подстелить тебе соломку на опасном месте? Твоя способность торговаться не ослабеет, если ты перестанешь думать об опасностях. Но можно избежать несчастного случая.
— Не стоит беспокойства, — сказал я, качнув ладонью, наполненной кровью, — красная капля поползла по запястью. — Но спасибо за заботу.
Знак Образа задрожал, успокоился.
— Принц Мерлин, ты получил преимущество, — сказал он. — Но я не думаю, что ты осознаешь весь смысл своей угрозы. Несколько капель твоей крови на моем физическом узоре могут нарушить функционирование вселенной.
Я кивнул.
— Знаю, — сказал я.
— Очень хорошо, — ответил он. — Огласи свои требования.
— Наша свобода, — сказал я. — Отпусти нас, и останешься нетронутым.
— Ты оставляешь мне невеликий выбор, но то же касается и твоих друзей.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты можешь отослать Далта, куда пожелаешь, — сказал он. — Что до леди-демона, я отказываюсь от нее с сожалением, так как чувствую, она могла бы составить хорошую компанию…
Льюк взглянул на Найду.
— Что за дела с «созданием Преисподней», «леди-демоном», а? — спросил он.
— Ну, есть кое-что, чего ты не знаешь обо мне… — ответила она.
— Это длинная история? — спросил он.
— Да.
— Я — твое задание? Или я тебе все-таки нравлюсь?
— Ты не задание, и ты мне действительно нравишься.
