— А свет тогда откуда?
— Из него, — пожал плечами Снек. — Другого варианта нет. Когда он пришел в себя, рассказал, что читал молитвы.
Старичок глубоко вздохнул и отложил перо. Положив руки на стол, он сплел пальцы в замок и спросил:
— То есть, вы решили, что в захолустье королевства, в богом забытой деревушке, родился одаренный. Причем не абы какой, а одаренный светом. Так?
— Другого объяснения проявления чистой силы света мы не нашли, — попытался оправдаться Снек.
— Я рад вашему рвению, но давайте будем объективны. Это невозможно. Он не имеет благородной крови. В нем никто и никогда не развивал дара и не открывал пути силы в его теле. Он не может быть источником силы…
— Есть не одно подтверждение, что это возможно… — начал было клирик.
— Их два. Манукай Ше и Филли Ботье, — оборвал его Галус. — И оба примера спорные, ибо после того, как они обнаружили дар, то развивали его до последнего вздоха. Причем вливали немалые суммы в чистом золоте. А тут паренек из деревни отбрасывает создание некроманта. Вам не кажется это странным? Это не то место и кровь у него не та, чтобы…
— …Настоящий свет рождается только во тьме, — оборвал его Гош. — Как и настоящая тьма может породиться только среди света.
— Я рад, что вы заучили основы мироздания из откровений Роба Шэк, но это немного не тот случай.
— А если он действительно одаренный? — спросил Снек.
Старик потер виски и вздохнул.
— Не поймите меня неправильно, но мне сейчас совсем не до одаренного. Я восьмое письмо пишу с просьбой помочь припасами и посевным зерном. Если помощи не будет — зима будет крайне тяжелой. Для всех. А еще, каждый день приходят доносы о лазутчиках и ищейках ковена. Каждую неделю где-то появляется очередной выкидыш фантазии некромантов. Беженцы начинают создавать проблемы, а барон Гельшат продолжает молчать и метаться между двух огней. А еще служба в храме, рутина и наш монастырь, который братья пытаются переделать в хоть какое-нибудь подобие укрепленной крепости.
— Дерьмово у них получается, — буркнул Гош.
— Так и мы не боевой орден, а обычный мужской монастырь.
— Но если он одаренный, то талант ведь просрем, — не унимался воин.
— Знаете что, — вздохнул старик. — Если он одаренный, то забирайте его в «Янтарный орден». Никаких возражений не имею.
— Но мы не имеем права… — начал было клирик.
— А я не имею ни средств, ни сил, ни желания возиться с, как вы считаете, одаренным человеком.
Гош насупился, а слово взял Снек:
— Простите моего вспыльчивого напарника, — обозначил поклон клирик. — Он порой бывает резок. А что касается одаренного, то мы понимаем ваши заботы. Мы возьмем ответственность за него.
— Вот и славно, — вздохнул настоятель. — Можете готовиться к походу. Времени не так много.
Гош и Снек покинули кабинет. Как только они отошли на пару десятков шагов, клирик заявил:
— Тут его оставлять нельзя.
— Я уже понял, — буркнул паладин. — В лучшем случае, посидит на хлебе и воде.
— Или погибнет, — кивнул напарник.
— Но с нами у него шансы отправиться к престолу Единого выше.
— Может и так, но оставлять его тут… очень паршивая идея по отношению к подростку.
— Что делать будем? — задумчиво спросил Гош. — Мы можем научить его азам, но не более того.
— Знаешь… Я бы для начала спросил его мнения, — хмыкнул Снек. — Все же — это его жизнь, и было бы хорошо, если бы он уже сейчас учился делать выбор.
Глава 3
Гош и Снек сели рядом с парнем на большое бревно, лежащее неподалеку от ворот.
Монастырь уже обзавелся трехметровым земляным валом и наскоро сделанными деревянными воротами.
— Ну, и чего молчите? — мрачно спросил Арифей, глядя на творящуюся вокруг суету.
— Дела обстоят дерьмово, — буркнул паладин. — Темный ковен наседает. Видимо, хочет отыграться за поход королевской гвардии. Мы думали, тебя…
Тут воин умолк, подбирая слова.
— Мы думали, что оставим тебя в этом монастыре, но тут… тут у тебя шансов выжить меньше, чем с нами. Проблемы с продовольствием жуткие, но и это не главное. Самое главное, что монастырь готовится к обороне земель. Надежды на местного барона нет. Он так и будет менжеваться, пытаясь усидеть на двух стульях.
— Обороны от кого?
— От темных магов ковена, — пояснил Гош. — Эти ублюдки не просто так прощупывают наши земли своими игрушками.
— И что будет?
— Война, скорее всего, будет, — вздохнул паладин.
— Еще может обойтись, но… да. Пока все идет к войне.
— А я? Что будет со мной?
— Понимаешь, мы решили, что выбор должен сделать ты сам, — принялся пояснять Снек. — Мы уверены, у тебя есть дар. Дар настоящего истинного света. Мы видели его в твоем доме. Этот дар… Он не простой.
— Это благодатная дань Единого. Его подарок тебе за искренность в молитве, за свет в душе твоей в самый темный час. За то, что руки ты не опускал, когда казалось — все пропало, — произнес Гош и усмехнулся. — Свет в душе у многих. У меня и у Снека тоже он есть, но… Истинный свет дано повидать не каждому.
— Ты с каких пор заговорил настоятельским тоном? — хмыкнул клирик.
— С тех самых пор, когда Единому на верность присягнул, — пожал плечами Гош и взглянул в глаза парню. — У меня за спиной не одна война, не одна сотня трупов. Я, мягко говоря, не простой человек. Бывало всякое. Война — очень грязное дело, но однажды… Однажды мне случилось сделать выбор. Такой выбор, что на кону стояли сотни жизней и я… Я выбрал свет. Тот путь, который спас меня от превращения в озлобленного беспощадного убийцу.
— А потом ты прятался по всему континенту, — хмыкнул Снек.
— Было. После этого был и голод, и побеги, и бессонные ночи в ожидании, что за мной придут убийцы. Но самое главное не в этом. Лишь в монастыре, вдали от пьянок и плотских утех. В пустой келье, где был лишь соломенный матрас, а вместо нормальной еды только горох, картофель и зеленый лук, я впервые почувствовал покой. Знаешь, я ведь так и не дочитал самый обычный псалтирь.
— Давай говорить откровенно, ты знаешь всего две молитвы. Святого воина Георгия и основу основ Единого.
— Да, но это не помешало мне на коленях перед старым каменным кольцом Единого разжечь внутри сердце паладина, — пожал плечами Гош. — Да, я не безгрешен, и сила моя не велика. Но у меня есть мой меч. У меня в груди сияет свет. И я паладин. Я больше не воюю за чужие деньги. Не убиваю по приказу. Я весь, от макушки до пят, принадлежу Единому. И до последнего вздоха буду жить ради света, правды и замысла его. И впервые в жизни я чувствую, что делаю что-то правильное. Не за деньги.
— Хорошо сказал, — кивнул Снек.
— Вы ведь боритесь с тьмой? — спросил осторожно парнишка.
— Да. Увы, борьба порой принимает неожиданные формы, — пожал плечами клирик. — Но, по сути своей, да. Наш орден занимается именно этим.
— Я хочу в ваш орден, — ответил парень, обводя двух напарников твердым взглядом.
— Погоди, не спеши. Хорошо, что у тебя есть желание, но выбирать наш путь… Нельзя сделать выбор, не узнав всех вариантов, — ответил Снек. — Ты должен понять, что это не единственный путь, по которому ты можешь отправится.
— Ты можешь обратиться в коллегию магов, — нехотя произнес Гош. — Эти самоуверенные идиоты тоже владеют силой. Они способны повелевать огнем, водой, землей и ветром.
— Про свет и тьму забыл.
— Не забыл. Просто магов света среди них всего два, да и те… В общем. Там тоже есть кому тебя обучить и натаскать в борьбе с темными силами, если ты, конечно, задался именно этой целью, — пояснил воин. — И я не могу сказать, что учат они хуже или… или другому. Да, основы у нас, конечно, разные. Но самый главный фактор тут в…
— Мировоззрение, — вмешался Снек. — Коллегия магов, да и вообще все из их стана имеют права, равные правам дворянина. Они подчиняются только королю и его указам. И это право, считать себя равными дворянам, оно развратило души этих людей. То самое искреннее начало, направленное на то, чтобы гвардия короля, да и сама страна стала сильнее, превратилось в бич, что хлещет по спине королевства.
