В какой-то степени я даже не врала. Сложно умереть своей смертью, если половина города спит и видит, как бы тебя убить. А уж держаться вместе… Увольте! Это что-то для светлых: дружные семьи, ежегодные сборы, трогательное общение и проживание в доме под одной крышей.
У темных все не так: мы стараемся держаться от своих семей подальше, чтобы отношения были лучше. К примеру, я не видела брата уже около года (ходили слухи, что он скрывается где-то после того, как соблазнил дочь какого-то влиятельного светлого), и за этот год относилась к нему лучше, чем за все время, пока мы жили под одной крышей.
— Как занятно, — поднял брови Лайтвуд и пригубил вина. Когда поставил бокал на стол, его губы были чуть более яркими, чем до этого. Меня не должно это волновать! — Я думаю, когда вы станете моей женой, Медея, об этом проклятьи можно будет забыть. Будем жить большой семьей: мы с вами, наши дети, моя мать…
— Не надо угрожать мне! — вспыхнула я, вскакивая.
Лицо Лайтвуда стало удивленным и совершенно невинным:
— Прошу прощения, я сказал что-то не так? Я всего лишь имел в виду, что сделаю все возможное, чтобы вы были счастливы.
Ну хватит.
— Мне кажется, вы до сих пор не пробовали фирменный салат Ренфилда!
Я вскочила, обогнула стол, подходя к Лайтвуду.
Приветливо улыбнулась — ну, насколько умела.
Сжала отцовский волос, прошептала несколько заветных слов и опустила его Лайтвуду на плечо. Мигнула едва заметная вспышка — заклинание сработало, уже спустя мгновение Лайтвуду будет не до помолвки!
Ты сам виноват, светлый!
— Медея! — грянул отец, вскакивая.
Но было уже поздно.
Глава 5
Я довольно улыбнулась, наблюдая за тем, как отцовский волос на плече Лайтвуда превращается… о, как интересно, да это же змея! Серая, с переливающейся серебром чешуей, большая и, кажется, достаточно злобная.
Хм, любопытно. Лайтвуд боится змей?
Я скрестила руки и шагнула немного назад.
Надеюсь, она ядовитая!
Проклятье, которое я сплела на отцовском волосе, было довольно сильным и уникальным, я по-настоящему им гордилась, ведь это было мое изобретение. Волос отца, заговоренный определенным образом, превращался в то, чего проклинаемый боится больше всего.
Еще будучи в академии, я пробовала это проклятье на одной светлой. Волос, утащенный у отца, превратился в письмо от ректора, где было написано, что светлую отчисляют за неуспеваемость.
В общем, светлые — это скучно. Даже шутить над ними в какой-то момент надоедает.
Но Лайтвуд хотя бы боится чего-то поинтереснее.
Кажется, это… о, точно это же черная мамба! Смертельно опасная змея, яд которой способен убить с одного укуса.
Какой хороший день! Мое первое убийство!
Еще и — Его Светлейшество! Это весьма почетно.
Правда, возможно, меня за это казнят, упекут в лечебницу или в тюрьму — но это, определенно, лучше, чем выйти замуж за Лайтвуда.
Хотя бы компания у меня там будет повеселее, чем Лайтвуд и его семья светлых. К тому же…
Моей мечтой, как и мечтой каждой уважающей себя темной, было вписать свое имя в Книгу Теней. Такой чести удостаивались немногие. К примеру, колдун по прозвищу Синяя Борода, который изобрел заклинание консервации мясных продуктов. Ведьма Медея, в честь которой меня назвали: она внесла неоценимый вклад в науку изготовления противоядий (хотя намного больше она занималась ядами все-таки — жизнь заставила). Книга Теней — это история всех темных, где на самой первой странице красовалась имя Люцифера, Проклятого, — первого темного, который предал Триединого и благодаря которому у людей появилась свобода воли, знания… и пороки.
Пока я не знала, с какой стороны у меня получится проявить себя, чтобы быть вписанной в эту книгу, но была готова к экспериментам.
И начать планировала с жениха.
Впрочем, Лайтвуд еще за то время, что я училась в академии, должен был понять, что от меня стоит держаться подальше.
Что бы ни было у него в голове, когда он решил ко мне посвататься, — сам виноват!
— Медея! Что ты натворила! — возмутился отец.
— Ах! — добавила матушка, лихорадочно доставая из рукава черный кружевной платок и прикладывая его к глазам.
— Лучше держитесь подальше, — предупредила я, изо всех сил стараясь спрятать довольную улыбку.
Внутри черепа билась какая-то мысль, которую я все никак не могла ухватить за хвост.
Как будто я о чем-то забыла.
Лайтвуд медленно обернулся и уставился на змею на своем плече. Выражение его лица было нечитаемым. Я мечтала, что он вскочит, закричит, может, начнет просить и умолять: “Снимите, снимите ее с меня!”
Возможно, я бы даже помогла ему в таком случае. Но только после того, как змея его укусит, конечно.
Не упускать же такое развлечение и не пропадать украденному волосу зря.
— Убери ее немедленно, Медея! — стальным голосом приказал отец.
К Лайтвуду ни он, ни матушка, приближаться не спешили. Разумеется, ни один темный не будет вмешиваться в работу проклятья, которое наложил другой темный. Во-первых, даже у темных есть понятия об этике. Во-вторых… мало ли, на что можно нарваться.
О себе ведь думать тоже надо, и лучше бы в первую очередь.
— Не могу, батюшка, — потупив взгляд, ответила я. — Магия вышла из-под контроля.
Это я услышала в АТаС от какого-то светлого, который случайно разнес половину холла, когда украшал его к зимним праздникам.
И решила взять на вооружение.
“Магия вышла из-под контроля”, — а какие ко мне претензии?
— Медея! — рыкнул батюшка. — Немедленно!
Вот почему он никогда мне не верит?
В этот момент в холле зазвучал топот, двери распахнулись, и в столовую ввалился отряд светлых с сияющими белыми боевыми (ах, простите, защитными) заклинаниями наизготовку.
Вслед за ними вбежал держащийся за голову Ренфилд, с трагическим воем:
— По помытому!
В дверях светлые остановились.
— Л-л-лорд Лайтвуд! — прозаикался стоящий впереди светлый, бледный и испуганный, с наметившимися над верхней губой усами. — Рядом с вами… темная магия… Триединый!
Кажется, он готов был упасть в обморок.
Остальные опасливо озирались вокруг.
Ну конечно.
Должно быть, мое проклятье активировало какую-то хитрую защиту, которая стояла на Лайтвуде, и его охрана, положенная Верховному светлых, которая до этого мирно паслась (в смысле, ждала), за воротами особняка, ввалилась внутрь.
На то, чтобы прибежать, им смелости хватило. А вот дальше…
Представляю, какую картину они увидели.
Неподвижный Лайтвуд, на плече которого мирно лежит поблескивающая ртутными боками черная мамба.
Мой отец, Верховный темных, Его Темнейшество, в парадной мантии с красной подкладкой, сжавщий кулаки от злости.
Моя матушка, от которой родители сыновьям советуют держаться подальше.
И… я.
Хм, кажется вон тот, что справа, одновременно учился со мной в АТаС. Судя по тому, как он побледнел до синевы и затрясся, он меня тоже вспомнил.
— Произошло недоразумение, — объяснил отец. — Это не нарушение пакта о ненападении между темными и светлыми, а хм… — Он задумался. — Магия моей дочери вышла из-под контроля.
Быстро схватывает. Настоящий темный!
— Л-л-лорд Лайтвуд! — воскликнул один из светлых. — Это же… змея у вас на плече!
Я довольно улыбнулась.
Да, так и есть. И — светлый об этом не знал, наверное, — змея, черная мамба, была смертельно опасной и агрессивной. Я разбиралась в змеях довольно неплохо, потому что увлекалась ядами, когда была подростком.
Интересно все-таки, как так вышло что Лайтвуд боится именно черной мамбы?
Может, мое проклятье сработало как-то не так?
Да нет, быть не может. Та светлая, на которой я пробовала это проклятье в первый раз, пару часов билась в истерике, увидев письмо об отчислении из АТаС. В этот раз оно тоже должно было сработать.
