видя полное непонимание на лице Макуши, тяжко вздохнул. — Когда ты родилась? Появилась ты когда?
— А! — на лице Макуши отразился восторг, что она, наконец, поняла, и он перестанет на нее смотреть точно как Ведающая. — Ведающая говорит: когда Большая Вода рогача сперва проглотила, а потом у самого нашего стойбища выплюнула! А тут еще и я! Рогача всем племенем ели!
— Хорошо хоть не перепутали… кого есть. — безнадежно пробормотал ОН.
— Ей лет двенадцать-тринадцать. По здешнему счету. — вмешалась двухвостая змея.
Макуша поглядела на нее недоуменно.
— Молодых в жертву — оно и лучше. Что со старика Силы? — уверенно вмешался крылатый пес. — Ты ж тоже старую добычу не любишь, тебе молоденькое мясо подавай, верно, Кингу Велес, Первый из Змеев?
Какое у НЕГО длинное имя. ОН сам могучий, вот и имя такое же!
— А ты не желаешь, значит? — продолжал пес, теперь уже разглядывая девчонку с некоторым неодобрением.
— Она уже ту-что-меня-принесла отдала! Мою… мамку… — заторопилась объяснить Макуша. Она чувствовала себя виноватой: Ведающую не слушала, к Матери-Сырой-Земле не пошла, и теперь очень хотела, чтоб хоть кто-то ее понял, хоть вот чудища, даже если потом съедят! — Мамка зеленые-с-дерева приносить умела, во такие! — она показала свой кулак.
— Эти? — ОН сдернул плод с дерева и запустил в него зубы. Макуша дернулась… и вздохнула. ЕМУ — можно, да и что уж теперь…
— Ведающая сказала, мамку Матери-Сырой-Земле отдать, чтоб она много таких выпросила, а то как Ведающая с вождем, и Старым поедят, остальным мало остается. Мамку отдали, а зеленых-с-дерева совсем не стало. Они тут все остались. — загрустила Макуша. Тогда она и подумала, что Ведающая ведает не все. Хотя про чудищ вот знала… она снова покосилась на НЕГО. Он увлеченно жевал. Хорошие охотники всегда много едят.
— Понятно… — задумчиво протянула змея. — Ваша эта… Ведающая, принесла твою мать в жертву ради урожая, но на самом деле вы больше не получили ни единого яблока, и ты усомнилась, такая ли уж она ведающая. Ведь на самом деле твоя мать нашла эти яблоки здесь, а другие из вашего племени сюда не ходят, Ведающая запретила, ведь тут «страх большой». — змея усмехнулась. — Но ты, как истинная дочь своей матери, все равно полезла, тоже нашла яблоки, и усомнилась в вашей Ведающей еще больше, ведь «большого страха» — нас с вами, мальчики — тут не было.
Голова у Макуши вертелась, как если бы она со склона кувырком катилась: змея знала так много слов! И все слова такие… Слова! Зеленые-с-дерева — яблоки… будто даже засветились во тьме, и на ветвях повисли тяжелее и заметнее, после того как им имя дали!
— Владычицы, как всегда, зрит в суть вещей. — ОН… Кингу Велес… склонил голову, так что черные с багровым пряди закрыли лицо. — Мудрость Владычицы неизмерима.
Какая еще мудрость у змеюки этой? Слов она знает много, но она же не Ведающая! Ведающая — всего одна!
— Не нашла я! И мамка не нашла! — выпалила Макуша, возмущенно глядя в круглые глазищи поганой змеюки. — Сделала их мамка!
Она не поняла, почему после этих слов все трое застыли, будто камни над Большой Водой, но ей все равно понравилось!
— Сделала? — повторила змеюка. Вот же ж непонятливая! — Как… сделала? Так? Или вот так?
Сперва на одной разрисованной чешуей ладони, потом на другой появилось по… яблоку! Огромных, какими никогда не бывали мамкины создания, и даже не зеленых, а красных, как Горячий Глаз перед тьмой! Макуша рванулась, схватила оба яблока, прижала к носу… И тут же с визгом отбросила первое.
— Что, червяк? — хмыкнул Кингу Велес.
— Там не может быть червяка. — змея глядела на Макушу с интересом, с какими дети смотрят на проделки белок на деревьях. — Оно ненастоящее, им не наешься. И другим «сделанное» яблоко быть не может. А второе выросло в Ирие, я просто перенесла его сюда.
Это самое второе Макуша обхватила обеими руками и уткнулась к него носом, заворожено вдыхая аромат.
— Вы эти яблоки ели, значит, твоя мать переносила их из других мест? — напряженно подавшись вперед спросила змея.
— Мудрость Владычицы неизмерима… но предположить, что человечка могла каким-то образом таскать яблоки из Ирия… — Кингу Велес покачал головой. — Да и стала бы она развешивать их на деревьях? — он кивнул на уцелевшие плоды.
Вот так вот тебя, змеюка! Что ОН такое говорил, Мауша не поняла совсем, но что со змей ОН не согласился, совсем как Старый или вождь с Ведающей, она поняла.
— Сделала их мамка! Из вот этих! — Макуша указала на крайние деревья, с обычными мелкими лесными яблочками.
Все трое снова замерли, переводя взгляды с лесной мелочи на крепенькие крутобокие красавицы по соседству. Кингу Велес покрутил в руках огрызок уже съеденного яблока, сорвал дичку, куснул, скривился… У Макуши внутри аж тепло стало. Вот пусть теперь ОН и подумает, чья мудрость как это… незазм… неизм… мудренее!
— Это невозможно! — наконец твердо сказал он.
— Чего не можно? Вот Старый: берет камень, сыплет песок, льет воду, другим камнем трет — и выходит каменный топор!
— Зачем он все это делает? — искренне изумился Кингу Велес и подобрав на земле каменный обломок, сжал его в кулаке. Макуша хлопала глазами, как пойманная среди дня Ночная Птица. Обломок… менялся. Таял, словно белый холодный комок, сжатый в теплой людской ладони, только превращался не в воду, а… в маленький, как раз Макуше по руке, каменный топорик! Да ладный какой, такого Старому никогда не сделать. Макуша как зачарованная протянула пальцы, касаясь тонкого, будто кремневый скол, каменного лезвия.
— Аа-й! — и сунула пальцы в рот — из глубокого разреза капала кровь. Таких топоров не бывает!
— Наверное, потому, что этот Старый не может сделать топор как ты, Супруг мой Кингу Велес. — задумчиво сказала змея. Тот ответил ей недоуменным взглядом — и небрежно сунул топорик девчонке. Она замерла — яблоко в одной руке, топорик в другой.
— Так что с яблоками? — напомнила змея.
— Большие семечки посадить, а потом опять самые большие, и опять, и получится… — шевеля одними только губами, пробормотала Макуша. Шевелить чем еще она боялась, то и дело кидала на топорик испуганные взгляды — а как же его не бояться, если он сам режет!
— Не может быть! — повторил Кингу Велес.
— Я сама так делала! — забывая даже о страхе перед хищным топориком, возмутилась Макуша. — Только я колоски брала! — она махнула топориком на выгоревшую полянку, где еще недавно были колоски. — Не рви! — завопила она, когда Кингу Велес потянулся к
