Дафни до мурашек боялась темноты, но я никогда не дразнил ее из-за этого. В благодарность, она не смеялась над моими собственными страхами. По крайней мере, над теми, которых я по-настоящему стыдился.
У нее была аллергия на устриц. Ее любимым цветом был желтый. У нее напрочь отсутствовал музыкальный слух, и она не смогла бы спеть, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Зато она замечательно танце вала, и ей, должно быть, было вдвойне обидно, когда за весь вечер я ни разу ее не пригласил.
Когда мне было шестнадцать, она прислала мне на Рождество новый чехол для фотоаппарата. И хотя меня вполне устраивала моя старая сумка, я сменил ее на новую просто потому, что мне ужасно польстила такая осведомленность в моих увлечениях. Я до сих пор носил свою камеру только в ней.
Я потянулся, выпутываясь из мятых простыней, и повернул голову в сторону той самой сумки. Мне вдруг стало интересно, сколько времени Дафни потратила на то, чтобы выбрать именно ее.
Возможно, она был права. В нашем общем прошлом было гораздо больше приятных моментов, чем я отдавал себе отчет. Наши отношения строились на случайных визитах и редких телефонных звонах, и потому я даже представить себе не мог, что между нами возникнет настолько глубокая связь.
И вот теперь она возвращалась на своем частном самолете во Францию, где ее уже ждал с распростертыми объятьями Фредерик.
Я выбрался из постели, стянул с себя вчерашние рубашку и брюки и направился в душ. Я старался избавиться от гнетущих мыслей, пока струи горячей воды смывали с меня остатки моих именин.
Но ее обвинения все никак не шли у меня из головы. Что если я и впрямь не был способен распознать любовь? Вдруг я и правда уже почувствовал ее однажды и упустил? И, коли так, то каким образом я должен был ориентироваться в ходе Отбора?
* * *
По всему дворцу шныряли советники со стопками заполненных анкет, улыбаясь мне так, словно все они были частью какого-то тайного заговора. Время от времени я получал хлопок по спине или ободряющий шепоток на ухо, как будто люди вокруг ощущали, что у меня внезапно появились сомнения относительно того единственного события, которого я с нетерпением ожидал всю свою жизнь.
— Сегодняшняя партия весьма многообещающа, — сказал один.
— Вы просто счастливец, — прокомментировал другой.
Но по мере того, как кипа документов передо мной неумолимо росл а, я мог думать лишь о Дафни и ее колких словах.
Мне следовало бы уделить хоть немного внимания отчетам по финансированию, но вместо этого я пристально изучал своего отца. Что если он и впрямь каким-то образом отнял у меня даже само представление о том, как должны строиться отношения между мужчиной и женщиной?
Но ведь я видел, как он обращается с моей матерью. Между ними определенно существовала, если не страсть, то хотя бы привязанность. Разве этого не было достаточно? Разве не на это я должен был нацеливаться?
Я сидел, задумчиво уставившись в пространство. Возможно, он считал, что если я буду искать нечто большее, то на Отбор уйдет ужасно мн ого времени. Или же он просто не хотел, чтобы я разочаровался, не отыскав среди этих девушек ту единственную. Наверное, я поступал правильно, никогда не заговаривая с ним об этом.
А может, у него и не было подобных мыслей. В конце концов, люди - те, кем они являются, и с этим не поспоришь. Отец всегда был строг, словно меч, закаленный пожарами непрерывных войн и повстанческих атак, от которых грозила расколоться страна. Мать же, напротив, была пушистым одеялом, смягчившейся после лишений, которые ей пришлось стерпеть в юности, и оттого всегда стремящейся дать окружающим ее людям тепло и защиту.
В глубине души я знал, что больше похож на нее, чем на него. Не то, чтобы мне это претило, но вот отцу…
Так может он так старательно прививал мне сдержанность в эмоциях с той лишь целью, чтобы ужесточить меня?
Ты слишком слеп, чтобы узнать любовь, даже когда она стоит прямо перед твоими глазами.
— Вернись на землю, Максон, — я резко обернулся на голос своего отца.
— Сэр?
Он выглядел устало.
— Сколько раз повторять? Отбор для тебя — это время принятия непростых, но важных решений, а не очередная возможность повитать в облаках.
В комнату вошел советник и передал отцу письмо. Я собрал разложенные на столе бумаги и подровнял их, постучав торцом получившейся стопки по столу.
— Да, сэр.
Он вскрыл конверт и принялся читать, а я в последний раз взглянул на него украдкой.
Быть может…
Нет.
И все-таки нет. Он хотел, чтобы я стал мужчиной, а не бездушной машиной.
Вздохнув, он смял лист бумаги и швырнул его в мусорную корзину.
— Чертовы повстанцы.
* * *
Я провел большую часть следующего утра работая в своей комнате, вдали от любопытных глаз. Я чувствовал, что был боле продуктивен, оставаясь наедине со своими обязанностями. Ну или, по крайней мере, та к мне не приходилось выслушивать ничьих замечаний в свой адрес. Однако, я подозревал, что мне не удастся избегать отцовский нотаций весь день, учитывая приглашение, которое мне недавно доставили.
— Вы хотели меня видеть? — спросил я, ступив в его личный кабинет.
— А, вот и ты, — воскликнул отец, потирая ладони. — Завтра большой день.
Я сделал глубокий вдох.
— Верно. Мне нужно пройтись по сценарию для Отчета?
— Нет, нет, — он подтолкнул меня ближе к столу, и я инстинктивно выпрямил спину, незамедлительно повинуясь. — С этим все просто. Приветствия, небольшое интервью с Гавриилом, и затем мы прогоним имен а и фотографии девушек.
Я кивнул.
— Звучит… нетрудно.
Вместе мы подошли к его столу, где он хлопнул ладонью по толстой стопке папок.
— Вот они. Прямо здесь.
Я смерил стопку взглядом. Помолчал. Сглотнул.
— Теперь слушай. Около двадцати пяти из них обладают качествами, которые делают их идеальными кандидатками на роль следующей принцессы. Безупречные семьи, связи в других государствах, которые, в конечном счете, могут оказаться весьма полезными. Некоторые из них просто чертовски красивы, — усмехнувшись, он пихнул меня локтем в бок, что было для него совсем не характерно. Он ведь сам не раз твердил мне, что все это далеко не игра. — К сожалению, не все провинции смог ли предложить нам кого-то значительного. Поэтому, чтобы вся ситуация хотя бы отчасти напоминала лотерею, мы использовали это, чтобы добавить нескольких простушек. В конечном счете, набралась даже парочка Пятых. Но, не ниже. Должны же у нас быть хоть какие-то стандарты.
Я еще раз прокрутил сказанное им в своей голове. Все это время я думал, что с моей будущей женой меня сведет судьба или Всевышний… но, как оказалось, за все в ответе был только лишь он.
