Я еще раз прокрутил сказанное им в своей голове. Все это время я думал, что с моей будущей женой меня сведет судьба или Всевышний… но, как оказалось, за все в ответе был только лишь он.
Он провел пальцем по краю стопки, и листы бумаги прошелестели в ответ.
— Хочешь взглянуть? — спросил он.
Я снова посмотрел на папки. Имена, фотографии, списки достижений. Здесь были собраны все существенные подробности. И все же, я с точностью знал, что эти анкеты не поведают мне о том, что заставляет этих девушек смеяться, от чего им хочется поделиться своими самыми сокровенными секретами. Здесь были собраны пустые характеристики, но никак не сами люди.
— Ты сам их выбрал? — я перевел свой взгляд на него.
— Да.
— Всех их?
— В основном, да, — ответил он с улыбкой. — Как я и сказал, некоторые из них окажутся здесь только ради шоу, но, как мне кажется, тебе будет из чего выбрать. Среди них есть весьма многообещающие особы.
Мне в свое время повезло куда меньше.
— Твой отец тоже лично выбирал для тебя кандидаток?
— Некоторых. Но в те времена все было иначе. Почему ты спрашиваешь?
Я вспомнил его раннюю реплику.
— Так вот, что ты имел в виду? Когда сказал, что с твоей стороны подготовка вот уже несколько лет идет полным ходом?
— Ну, нам нужно было удостовериться, что определенные девушки достигнут совершеннолетия, а в нескольких провинциях и вовсе было по нескольку претенденток. Но, поверь мне, они тебе понравятся.
— Да неужели?!
Они мне понравятся? Как будто ему было не плевать! Как будто это не был очередной его ход, чтобы укрепить позиции монархии — и свои собственные позиции — в этой стране.
Внезапно, мне стало ясно, почему он так нелестно отозвался о Дафни. Ему не было никакого дела до того, как мы были близки. Все, что его заботило — это ее национальность. Она даже человеком для него не была. До тех пор, пока отношения с Францией поддерживались на хорошей ноте, в его глазах она была бесполезна. Если бы возникла острая необходимость, я не сомневался, что он без промедления переступил бы через столь почитаемую им ныне традицию.
Он вздохнул.
— Не кочевряжься. Я думал, ты будешь рад. Ты что, совсем не хочешь взглянуть?
— Как ты и сказал, нечего мне терять из-за этого голову. Я увижу их вместе со всей страной, — я одернул свой пиджак. — А теперь, если простите меня, сэр, мне нужно закончить читать ту поправку к закону, которую Вы мне накануне предоставили.
Я вышел, не дожидаясь его одобрения, будучи уверенным, что выбрал достаточно веское оправдание, чтобы окончить эту встречу.
Возможно, он действовал и из лучших побуждений, но я определенно начинал чувствовать себя загнанным в ловушку. Каким образом я дол жен был отыскать девушку, которая бы мне приглянулась, из трех десятков выбранных им кандидатур?
Я велел себе успокоиться. В конце концов, мама тоже была его выбором, и она была прекрасным человеком — доброй, умной и красивой. Но, как я понял, в его ситуации все было несколько проще.
Благодаря обвинениям Дафни, отцовскому вмешательству и моим собственным растущим страхам, я все больше начинал ненавидеть даже саму мысль об Отборе.
4 ГЛАВА
За пять минут до того самого момента, когда передо мной должно было раскрыться все мое будущее, я поймал себя на мысли, что с трудом удерживаю внутри свой обед.
Очень милая девушка-гримерша смахнула капельки пота, выступившие у меня на лбу.
— Вы в порядке, сэр? — спросила она.
— Просто мне досадно, что среди всей косметики, которая тут у вас имеется, вряд ли отыщется помада моего цвета, — мама порой говорила так: "не мой цвет". Я не был до конца уверен, что это значило. Но девушка рассмеялась, как и моя мать, сидевшая перед соседним зеркалом, и гримерша, обслуживающая ее.
— Думаю, достаточно, — сказал я. — Спасибо.
— Мне тоже, — сказала мама, и обе девушки ушли, оставляя нас наедине.
Я теребил крышку контейнера, стараясь не считать ускользающие прочь секунды.
— Максон, дорогой, ты в порядке? — спросила мама. Ее глаза были прикован не ко мне, а к моему отражению в зеркале. В глубине стекла наши взгляды встретились.
— Да, я просто… я…
— Знаю. В последние дни нам всем пришлось понервничать, но, в конечном счете, сегодня ты услышишь их имена, только и всего.
Я медленно втянул носом воздух и кивнул. В каком-то смысле это и правда были лишь имена. Только имена и ничего больше.
Я сделал еще один глубокий вдох.
И все-таки хорошо, что пообедал я сегодня не очень плотно.
Я прошел к своему месту на площадке, где меня уже дожидался отец.
Он раздраженно покачал головой.
— Соберись, тряпка. Ты в зеркало на себя смотрел?
— Как ты с этим справился? — взмолился я.
— Я встретил Отбор с высоко поднятой головой, ведь я был принцем. И ты поступишь так же. Надо ли напоминать тебе, что ты — приз? — он снова выглядел устало, словно я уже должен был к этому моменту усвоить его многочисленные уроки. — Они будут бороться за твое расположение, а не наоборот. Твоя жизнь ни коим образом не изменится, ну, разве что придется пару недель потерпеть в свой адрес восторги от нескольких неугомонных дамочек.
— Что если мне ни одна из них не понравится?
— Значит, выберешь ту из них, которая меньше всего будет действовать тебе на нервы. И желательно, чтобы от нее был хоть какой-то прок. Но на этот счет можешь не беспокоиться — я помогу.
Если он надеялся, что это меня успокоит, он ошибся.
— Десять секунд, — разнеслось по площадке, и моя мать опустилась в свое кресло, ободряюще мне подмигнув.
— Не забывай улыбаться, — напомнил отец, поворачиваясь в сторону камер.
Внезапно грянул гимн и люди начали свои доклады. Я знал, что мне следовало бы внимательнее слушать их донесения, но я был полностью сконцентрирован на поддержании спокойного выражения лица.
Я выпал из транса, только когда услышал знакомый голос Гавриила.
— Добрый вечер, Ваше Величество? — сказал он, и я напряженно сглотнул, не сразу осознав, что приветствие было адресовано моему отцу.
— Гавриил, всегда рад тебя видеть.
— С нетерпением ждете объявления результатов, должно быть?
— О да. Я был в комнате, где проходила лотерея, и видел, как вытащили имена нескольких претенденток. Все они — очень милые девушки, — как же легко у него это выходило, как правдоподобно.
— Так Вы уже знаете, кто они? — воодушевленно спросил Гавриил.
— Лишь некоторых, — великолепно скрытая ложь.
— Он поделился этой информацией с Вами, сэр? — теперь Гавриил обращался ко мне. Его брошь сверкнула на свету, когда он подошел ближе.
