— Хорошо, повторяй за мной слова огненной клятвы, — Питс посмотрел мне глубоко в глаза так, что заглянул прямо в душу, — «Обещаю выполнить волю на благо и вернуть свой долг жизни Питисиниюсу Асиюсу или его наследникам в размере две дюжины дюжин золотых сиунов в течении своей жизни и жизни моих наследников, буде те у меня появятся, на чём призываю огонь силы свидетелем».
Повторил сказанные слова, а в самом конце Повелевающий резко хлопнул в ладоши и по моему телу быстро пробежал снизу вверх самый настоящий огонь, хотя вокруг при этом чуть-чуть похолодало. После произнесённых слов и странных спецэффектов, вдруг явственно почувствовал, что не смогу не сдержать только что данного слова. Действительно придётся отдавать непонятные сиуны. И ещё сделать что-либо во вред этому «колдуну» точно не смогу пока окончательно не расплачусь с ним. Странные такие ощущения, вроде бы меня ничего не связывает помимо обычных верёвок, но, тем не менее, чувство реальной привязанности и ощущение взятого долга никуда не исчезает. Чертовщина, какая-то одним словом.
Тем временем чрезвычайно довольный произведённым эффектом колдун кивнул мне и продолжил разговор с утешительными нотками в голосе:
— Понимаю, две дюжины дюжин золотых очень большой долг, практически непомерный для обыкновенного человека, ему их и за десять жизней не заработать, но я верю, что для тебя он не станет вечным и не ляжет на твоих потомков. Ты же явный Повелитель сил, хоть глупый и нечистый, так что сможешь расплатиться, думаю, лет за десять справишься. Заодно и мне поможешь покинуть сиё негостеприимное место.
Ну, ты и попал, друг Витя…, - про себя думал я, — надо же, как меня легко развели. Чувствовал же сразу, что от тебя хотят, и всё равно повёлся. Такой долг, что и за десять жизней простого человека не заработать, сколько же это должно быть? И вроде как сама сумма относительно невелика, какие-то двести восемьдесят восемь золотых монет, те самые две дюжины дюжин. Вот и думай о реальной покупательной стоимости местных денег. Однако теперь придётся повиноваться, раз слово дал и странным огнём подтвердил. И ещё требуется разобраться со всей этой чертовщиной и спецэффектами. Что-то такое сам чувствую, но эти чувства не дают и капли понимания.
— Меня, может быть, наконец, развяжут, раз дал клятву, — решил вернуться к активной жизненной позиции, — а то никакого долга так и не смогу отдать, если буду тут валяться до скончания времён.
— Да, — кивнул мне бородач, — сейчас придут мои слуги и приведут тебя в порядок. Амулет-конструкт подчинённой воли, помогающий тебе общаться, я дарю, не снимай его, пока сам не освоишь язык в совершенстве. Не беспокойся, он совершенно безвредный и его никто не видит, пока он на твоей голове. И сорвать его силой можно только вместе с самой головой.
— Эм…, хм…, - начал, было, что-то говорить, выражая свои серьёзные сомнения, которые у меня вдруг возникли, но Повелевающий резко махнул рукой, прерывая мои попытки возразить.
— Говорю же, не беспокойся — это древний проверенный конструкт, их всего несколько штук осталось, хоть они и запрещены сейчас в королевствах, и всех его функций сейчас никто не знает, даже я, но каких-либо вредных проявлений от его ношения ни у меня, ни у кого-либо ещё пока не наблюдалось. А без него ты не сможешь устроиться среди нас.
— Запрещены в королевствах…, - моя мысль зацепилась за одну часть фразы Питса. — А здесь, стало быть, можно?
— Здесь у нас как бы тюрьма, сынок, здесь всё можно, — как-то немного сник бородач, сначала по-отечески глянув в мою сторону, а потом вовсе отвернувшись в угол. — Если ты всё же здесь выживешь, то сам будешь определять что тебе можно, а что нет. И ещё непонятно, где больше свободы, с этой или с той стороны Чёрного Перевала.
Озадачив меня последней своей фразой, он вдруг резко поднялся и вышел из комнаты, оставив меня одного.
Но моё одиночество продлилось совсем недолго, в дверь юркнул уже виденный мной подросток со шрамом на лице, который быстро избавил меня от пут и ремней, и стал стирать с моего тела покрывающую его липкую массу мокрой тряпкой пропитанной каким-то резко пахнущим составом. Смотрел на очищенную кожу и удивлялся всё больше и больше. По всей поверхности тела распространялась странная картинка в виде великого множества тонких разноцветных линий, переплетающихся замысловатыми узорами, рисующими странные картины. Сразу после очистки кожи, узоры вспыхивали призрачным светом, как бы приподнимаясь над поверхностью тела, но через пару минут угасали, не оставляя после себя никакого следа. Подросток зачарованно следил за игрой светящихся линий, не в силах оторвать взгляда, и лишь после угасания узора на одной части тела начинал освобождать от слизи следующую.
— Что это такое, ты знаешь? — спросил его, совершенно не стесняясь показать своё невежество.
— Линии Эбусити, — не отрывая своего взгляда от мерцающей картины, ответил он. — Ещё никогда не видел столь сложного и яркого рисунка, — продолжил после небольшой паузы. — Ты, видно, действительно Великий Мастер сил, раз столько Эбу проявилось в тебе. И ещё не одного цвета, а целой радугой. Про такое даже слышать не приходилось.
— А что всё это значит? — переспросил я, так ничего не поняв из его ответа.
— Спроси лучше потом у нашего Повелевающего мудростью, — задумчиво ответил он мне, продолжая свою работу, — он тебе растолкует, если будет в духе. Вообще он очень не любит что-либо объяснять, помимо своих уроков, но тебе, наверное, расскажет, а я тебя только запутаю.
В этот момент рисунок на моём животе вспыхнул особенно ярко и красочно, что даже у меня из головы вылетели все лишние мысли, а юноша так и застыл с открытым ртом.
— Да, не зря Повелевающий отдал искателям целых два золотых за какой-то полутруп, — продолжил он после угасания красочной картины. — Он что-то увидел в тебе, хотя ты был практически мёртв. И зря он говорит, что его заинтересовал исключительно твой мешок, ничего там ценного нет, я-то всё видел, одни непонятные мёртвые железки без единой капли вкрапленной изменённой силы. Хлам для мастеров по металлу на переделку, всей ценой в пару серебряков. А вот ты сам — настоящая находка. И ведь не пожалел для тебя аж пять эликсиров жизни, считай — ещё один золотой выбросил. Только ты ему не говори, пожалуйста, что тебе только что сказал, — посмотрел он на меня с немного виноватым видом.
— Хорошо, не скажу, — уверил его. — Только расскажи мне, что произошло, как я к вам попал, и где вообще сейчас нахожусь, а то ничего не понимаю. Как будто по голове стукнули и всю память отшибли.
