— Какой сюрприз, Елка. Я тебя не узнаю.
Его рука обвила мою талию.
Ой, кажется, сюрприз я ему точно обеспечу. Чтобы подлизаться, не возразила, когда он утянул меня в смежную комнату, где присутствовал диван. А потом даже забыла, для чего, собственно, пришла. Муж осыпал меня поцелуями и без конца повторял:
— Люблю, люблю…
Он жарче и сильнее сжимал мое тело.
Я вздохнула: не возражала бы продолжить, но сын — святое.
— Эйнэр, у нас скоро будут гости.
Повелитель с удивлением взглянул на меня:
— Обычно мне докладывают о прибывающих первому.
— Мне сказал Клод. Они из мира, откуда родом его дракон.
Повелитель нахмурился:
— Люди? И что им нужно?
Что ж, была не была:
— Эйнэр, сначала выслушай до конца и обдумай. Потом будешь возмущаться.
Эльф сощурил глаза:
— Сын там что-то натворил? Говори же яснее.
— Сейчас, дай собраться с мыслями.
Эйнэр прижал меня к себе и прошептал:
— Собирайся скорее. Я жду.
Я решительно высвободилась из его объятий.
— Это официальный визит. Нашего сына просят стать правителем того мира.
Эйнэр так стремительно взлетел на ноги, что я чуть не оказалась на полу.
— Каким правителем?!! Правят равными. А там люди. Он может повелевать ими, а человечки должны быть счастливы служить представителю высшей расы.
Его светлость разозлился. Выражение лица стало жестким, а голос резким. А меня охватила обида. Причем такая, что остановилось дыхание. Негативную реакцию повелителя я предвидела. Но никогда не думала, что он может говорить о людях с таким презрением.
Я вскочила и встала напротив него. Если бы даже молчала, он и так прочел бы все, что я думаю. Но молчать я не собиралась:
— Я тоже человечка. Но ты на мне женился. Причем добивался этого всеми возможными способами. И невозможными тоже. Твой сын — наполовину человек. Вряд ли ему стоит слышать, как ты отзываешься о его соплеменниках и друзьях. — Я разошлась вовсю. — Да и я повелевать собой не дам. Не мечтай.
Эйнэр, кажется, что-то понял и спохватился. Он стремительно шагнул ко мне, схватил за руку и притянул к себе:
— Успокойся, Елка. К тебе это не относится.
Он впился поцелуем в мои губы, но я вырвалась из объятий и отскочила:
— Чертов эльф! Ишь, возомнил о себе невесть что!
Супруг опять оказался рядом и обнял:
— Прости, Елка. Я так не думаю. Просто нервничаю: не хочется отпускать от себя Клода.
Я заплакала. Эйнэр расстроился. Своими слезами я его «баловала» не часто. Поняла, каким грозным оружием они могут быть. Муж обнимал, целовал меня, шептал ласковые слова. Я обняла его за шею:
— Эйнэр, принять делегацию все равно придется. Они — друзья Клода.
Повелитель кивнул:
— Хорошо, примем как следует.
— И подумай, пожалуйста, над их предложением. Не руби сплеча. Поговори с Клодом. Вы, эльфы, живете долго. Здесь Клод может навсегда остаться только твоим сыном, а там он будет правителем. Выслушай сына и постарайся понять. Часто бывает, что дети не слушают нас, а мы — их. А еще чаще — мы даже не пытаемся понять друг друга.
Эйнэр молчал и долго смотрел куда-то в пространство. Потом, видимо, принял решение:
— Хорошо, Елка. Я с ним поговорю.
— А может, Эйнэр, ты еще сумеешь отговорить Клода? Пусть хотя бы повзрослеет.
Супруг снова поцеловал меня:
— Если только ты это сумеешь, мой маленький отважный воин.
Я облегченно вздохнула. Со своей миссией справилась. С Эйнэром помирилась, но какая-то тоненькая трещина в наших отношениях возникла. При мне он никогда еще так откровенно не высказывал свое отношение к «низшей расе», и услышанное было более чем неприятно.
Отпускать от себя единственного сына очень не хотелось, как бы я ни храбрилась.
Ночь я провела в объятиях Эйнэра. Утром он ушел, а у меня в очередной раз заболела царапина на щеке. И опять в зеркале была четко видна маленькая красная молния. Похоже, что бы со мной ни делали местные знахари, настоящим эльфом мне никогда не стать. У них такая царапинка зажила бы за час, а мне какой уж день не дает покоя.
При мыслях о погибшем супруге неудержимо потянуло в Кэрдарию. Навестить замок в скалах, опустить на воду венок, поплакать над неизвестной могилой, поболтать с Ксюхой… Эйнэр, конечно, будет против… Значит, нужно найти подходящий предлог.
Внезапно я услышала голос Регины:
— Не грусти, Елка. Когда чувствую тебя в таком состоянии, у меня тоже появляется тяжесть на сердце.
Я улыбнулась, представив себе огромное сердце дракона, которое становится еще больше от моих слез.
Регина заворчала:
— Меняешь настроение, как ребенок. Наверное, молодеешь не только телом, но и умом.
Я обиделась:
— Хочешь сказать, что становлюсь глупее?
— Нет, хочу сказать, что ты должна быть умной. Ты женщина и жена правителя. А чтобы оставаться последней, следует быть умнее и хитрее вдвойне.
Хм… Моя золотая отчего-то решила дать мне совет. Что бы это значило?
Я пожаловалась:
— Регина, царапина на щеке крохотная, а боль — как от огня. Может, сходить к Найрите?
— Найрита не поможет.
Регина недолго молчала:
— На тебе оставили метку. И лучше бы ты послушалась мужа и перестала принимать участие в боях.
— Но почему? Если бы враг хотел, мог убить меня еще в прошлый раз.
— Елка, он не стремится убить.
Я не сдержала досаду:
— Тогда чего хочет этот придурок?
— Он хочет тебя, как всякий мужчина хочет женщину.
— Регина, ну и буйная у тебя фантазия! — возмутилась я, хотя прекрасно знала, что на выдумки драконы не способны.
Моя подруга вздохнула:
— Я не хотела тебе говорить. Так они клеймят своих женщин.
— Он что, желает превратить меня в рабыню? — Я фыркнула, как разъяренная кошка.
Похоже, теперь еще тщательнее надо следить, чтоб об этой метке не узнал повелитель. Он разъярится от мысли, что кто-то посмел «положить на меня глаз». Будет искать схватки с обидчиком, а ярость не всегда хорошее качество на поле боя. Найрита теперь отпадала сама собой. Колдунья непременно сообщит князю. Остается одно — Ирин. Она тоже многое ведает. Хотя и не всегда говорит.
Я снова фыркнула: распустила слюни. Похож на Кэрола! Да на Кэрола никто не может быть похож. Ни внешне, ни благородством.
Я приняла решение: с пришельцем разберусь сама. У меня появился личный враг. Но предупрежден, значит, вооружен. Главное, следует возобновить тренировки. Вот только в этом мире Эйнэр ни с кем тренироваться не позволит: нельзя касаться жены повелителя. Значит, пока заставлю заниматься со мной его самого. А потом как-нибудь выберусь в Кэрдарию.
