Преждевременное заявление, дорогуша!
С учётом того, что он сейчас выключит «любезного хозяина» и включит «бесцеремонного». Интересно, как она себя поведёт? Возмутится, встанет и уйдёт или, как и её женишок, будет послушно мямлить «да, нет, не знаю»? Если последнее, значит дрянной из него психолог.
Пауза затянулась. Рихард поигрывал брошкой перед носом у её владелицы и ждал, когда у той закончится терпение. Не дождался. Она лишь подалась в его сторону, опасаясь за музыкой не расслышать вопрос. Неожиданно для себя он сделал тоже самое… И во второй раз начисто выпал из реальности, с трудом удержав на лице прежнюю невозмутимую маску.
Едва уловимый запах, оставшийся на камне, действительно принадлежал ей. Этой светской кукле со сладким голоском и холодной расчётливой головой. Хантер так и видел её почти точной копией своей сестры, вернее, того образа, что она так старательно поддерживала. Но, похоже, он здорово ошибся. Даже в этом, самом первом приближении. Истинная кукла ни за что бы не променяла женственную Саманту на мальчишеское Сэм. И сейчас, подобно его «невестам», благоухала бы концентрированным «сексуальным» безобразием, не вызывая в нём никакого отклика, кроме головной боли. «Полуночная страсть», «Наслаждение», «Неповторимая» номер шесть… что там ещё нынче в моде? Рихард благосклонно воспринимал разве что Гердину «Зимнюю фиалку». Тонкий холодный аромат подходил ей на все сто процентов. К тому же при брате она никогда не злоупотребляла духами. Как и Сэм сегодня. Единственная из молодых женщин, кто пошёл навстречу пожеланию хозяина. Единственная, кто оставался для него чем-то совершенно безликим, кого он со своим обострённым обонянием даже не почувствовал! Пока не наклонился к ней совсем близко.
И не узнал его, наконец. Свой собственный, неизменный в последние десять лет парфюм. Мизерный тираж, заоблачная цена и при этом крайне низкая популярность — во всяком случае, за всё это время Рихард ни на ком не замечал похожего запаха. Слишком уж он специфический. Вымороженный, как говорил Дэн. Так и представляешь себя бредущим по колено в снегу, среди нескончаемых, скрипящих под ледяным ветром мёртвых стволов-головешек — всё, что осталось от леса после давнего пожара. Чёрно-белый безмолвный мир, и над ним — блёклое зимнее небо, равнодушное ко всему и всем. И к тому, кто так и не сможет выбраться из этого жуткого леса, кто упадёт, обессиленный, прямо в снег, и уже назавтра сам станет снегом… Брр.
Забавная реакция для человека с фамилией Сноурт. Самому Рихарду было на редкость комфортно в таком «невозможном» аромате. Он уже давно перестал его замечать, сроднился с ним… И вдруг выясняется, что его «второе я» беспардонно присвоила себе какая-то посторонняя девица!
Но на ней, на её коже и волосах он воспринимался всё же как-то иначе. Вот почему Рихард так долго не мог его узнать. Даже картинка в голове возникла совершенно другая. Вместо скрипучего снега под ногами — опавшая хвоя и хрусткие сухие листья, вместо пожарища — погружённые в сон живые деревья. Тусклый осенний день, холодный прозрачный воздух, горьковатый, но настолько упоительный, что хочется вдыхать его снова и снова. И заворожённо смотреть, как в прорези сплошной пелены облаков вдруг на миг засияет кусочек ослепительно-синего неба…
Та, которую он принял за ещё одну Зиму, оказалась Осенью. Смешно… до дрожи.
Рихард машинально облизал губы.
— Так, значит, «Мёртвый лес».
— О. Похоже, я таки попалась, — после заминки насмешливо подтвердила Сэм. — Не ожидала, что кто-то его узнает. Ну что, будете, как Терри, возмущаться и читать мне мораль о приличиях? Не трудитесь. При всём моём уважении — есть привычки, которым я не собираюсь изменять даже под дулом пистолета.
Рихард усмехнулся и качнул головой.
— Что вы, и в мыслях не было. Наоборот, вы меня заинтриговали своим выбором. Почему именно этот запах?
— А не нормальный женский, вы хотите сказать? Как у всех этих ку… благовоспитанных молодых леди? Всё просто — они мне не нравятся. В смысле, не леди, а сладкие духи. Поэтому сегодня я с удовольствием общаюсь только с не очень молодыми леди. И ещё с вашей сестрой. Она потрясающая.
— Да, Герда такая… А я?
Коварный вопрос. А никто и не обещал, что будет легко.
— Вы ещё более потрясающий, чем она. Гораздо более.
— И чем же я потряс лично вас? Тем, что отказываюсь вернуть вашу любимую вещь? Правду, Сэм, я хочу услышать правду.
— Возможно, вы удивитесь, господин Хантер, но у меня нет привычки врать направо и налево. Особенно по мелочам.
Уела. Поздравляю, Рихард, ты — мелочь.
— Это значит, что вы честно ответите на любой мой вопрос?
— Определённо — нет, — так же спокойно отозвалась она. — Если вопрос мне не понравится, я просто промолчу.
— То есть мою «потрясающую» персону мы больше обсуждать не будем?
И что он так к этому прицепился??
Лёгкое движение воздуха, чуть усилившийся аромат — Саманта снова наклонилась в его сторону.
— Если вы настаиваете… Но в таком случае мой ответ может вам не понравиться.
— Снова интригуете?
— Ни в коем случае. В отличие от остальных гостей, я вас практически не знаю, господин Хантер, и поэтому…
— Рихард. И поэтому мне интересно услышать о первом впечатлении стороннего человека.
— Вы прекрасно знаете, какое производите первое впечатление, — усмехнулась она. — Терри аж весь побледнел и сразу побежал за шампанским, совсем забыл про свою аллергию… Как бы сыпью не покрылся, бедняга.
— Сожалею. У меня не было ни малейшего намерения его пугать.
— Разве? Хорошо, может, это он излишне чувствительный. Но, знаете, я сейчас сижу и думаю совсем о другом. Вы позволите, если я сама у вас кое-что спрошу? Это ведь вы придумали то странное неофициальное название? «Мёртвый лес». А я-то всё думала, откуда оно пошло. «Снежный апрель» ещё хуже, какой снег, когда там полынь…
— И как же вы сами его называете? — прохладно осведомился Рихард.
— Без выдумки, просто «Ноябрь», — с фальшивым смешком ответила она.
Ни к чему впиваться в подлокотник… Ты же сломаешь её дурацкую брошку!
— Вы так любите осень?
— Нет. А вы так любите зиму? — Саманта помолчала, давая ему возможность ответить, и зная, что ответа не будет. — Вы ведь уже поняли, что я имею в виду, господин Хантер. Моё первое впечатление о вас не совпало со вторым. Потому что «Мёртвый лес» — это уже никакая не маска… Страшно, когда кажется, что больше нечего терять. Страшно… и опасно для окружающих. Я не думаю, что есть смысл и дальше продолжать этот разговор. Тем более, сюда направляется одна из ваших гостий. Уверена, общение с ней вам будет более…
