Сэм пришел в себя. Ещё не открывая глаз, руками он ощупал свое лицо, которое страшно болело. Оно показалось ему распухшим и каким-то рыхлым, но всё могло быть куда хуже. Нос цел, все зубы на месте, глаза даже не заплыли. Сэм ощутил запах чего-то медицинского – наверное, кто-то протер его лицо от грязи и запекшейся крови. Он открыл глаза и ощутил новый приступ боли – это яркий свет флуоресцентных ламп ослепил его и словно бы ударил ножом прямо в затылочную часть головного мозга, отвечающую за зрение. Прищурившись, Сэм смог оглядеться вокруг.
Он больше не валялся на земле в грязном переулке, в окружении разбросанного мусора и обезглавленного тела своего бывшего друга. Теперь он сидел на стуле в каком-то небольшом помещении с белыми стенами. Перед ним стоял стол, с другой стороны от которого был ещё один стул. Вверху под потолком парень заметил камеру видеонаблюдения. Справа от него была дверь. Сэм подошел к ней и подергал ручку – дверь была заперта. Попытался вспомнить, как здесь оказался, но последним четким воспоминанием было то, как он отрубил голову Джека. Дальше всё как в тумане. В тумане, сквозь который продирался какой-то резкий звук и цветные всполохи, бегающие по стенам. Всполохи были красного и синего цвета, а звук напоминал сирену.
Сэм понял, где он находится – это был полицейский участок, а вернее помещение для допросов. Именно в таких комнатах крутые киношные копы раскалывают подозреваемых. Парень вновь опустился на стул. Он в полицейском участке, и с минуты на минуту в комнату войдет детектив и начнет допрашивать его. И что он ему расскажет? Что отрубил голову другу, потому что другим способом его невозможно было убить? Что, что мистер детектив? Почему я вообще решил его замочить? Ну, он хотел убить невинную девушку и выпить всю её кровь.
Сэм поставил локти на стол перед собой, обхватив руками голову. Как же я до всего этого докатился? Сэм принялся вспоминать все события минувших месяцев, которые так круто изменили его жизнь и то, с чего все это началось.
I woke up it was 7. I waited till 11. Just to figure out that no one would call. I think I've got a lot of friends but I don't hear from them. What's another night all alone? When you're spending everyday on your own. And here it goes[10]. На первых словах припева «I'm just a kid and life is a nightmare»[11] сон окончательно и бесповоротно покинул мою голову. Я перевернулся на правый бок, нашарил рукой на прикроватной тумбочке мобильный телефон и выключил будильник. Вернее, попытался его выключить – с закрытыми глазами отыскать на сенсорном экране точку, по которой нужно провести пальцем, чтобы отключить сигнал, не так уж и просто. Исполосовав весь дисплей телефона вдоль и поперек, я наконец сделал это.
Солиста «Simple Plan» удалось заткнуть лишь на строчке «How did this happen to me?»[12]. Открыв глаза, я посмотрел в окно, которое располагалось прямо напротив моей кровати. Шторы, конечно же, уже были открыты – это мама, как всегда, за десять минут до времени будильника зашла и распахнула их. Она где-то вычитала, что солнечный свет помогает организму пробудиться медленно и плавно, что якобы гораздо полезнее для здоровья, нежели проснуться от грохочущего на полную громкость будильника. Только вот мать не учла тот момент, что каждый раз меня пробуждает не ласковый лучик солнца, щекочущий мой нос, как в мультфильмах Диснея, а звук её шагов по комнате, из-за чего следующие десять минут до звонка будильника я пытаюсь снова заснуть.
За окном стояла прекрасная погода – голубое небо без единого облачка. Именно так я начал бы свое школьное сочинение о сегодняшнем дне. Яркое солнце уже нещадно жгло любимый отцовский газон, но легкий ветерок исправлял ситуацию. Я сладко потянулся, зевнул во всю ширину рта и одним прыжком встал с кровати. Удивительное дело – вчера я до четырех утра рубился в World of Warcraft, проспал всего три часа и вот теперь чувствую себя вполне выспавшимся. Хорошо, что мать этого не знает, а то наверняка утащила бы мой компьютер к себе в комнату и закрыла его на замок.
Засунув ноги в тапки, я пошел в ванную. Обычно с утра первым делом хочется помочиться, но видимо трех часов недостаточно, чтобы наполнить мочевой пузырь. Поэтому я сразу же подошел к раковине и начал умываться. Ополоснув лицо водой, я пристально осмотрел его в зеркале – слава всем богам, волна подростковых прыщей, похоже, обошла меня стороной. Сделал шаг назад, решив посмотреть и на свой торс. Мои мышцы как будто бы выглядели рельефнее, несмотря на то, что я не стал усерднее тренироваться и питаться как-то более правильно. Может, в колу и гамбургеры начали примешивать стероиды, чтобы их потребители, в конце концов, перестали выглядеть, как ходячие мешки с жиром? А что, неплохой рекламный ход был бы: «Два гамбургера и большая кола по цене десяти отжиманий!». Того и гляди – скоро на моем животе появятся самые настоящие кубики пресса. Впрочем, отец говорит, что в период полового созревания такие изменения – обычное дело. Мол, просыпаешься так однажды, и у тебя бац – вся грудь волосатая или ноги упираются в спинку кровати, потому что ты за ночь вымахал на целый дюйм[13].
Я почистил зубы и поскреб бритвой жидкую щетину на щеках – говорят, чем чаще бреешься, тем быстрее она вырастет и станет уже настоящей, а не этой подростковой глупостью, что была у меня сейчас. После ванной я оделся и спустился вниз – мать уже созывала всех к завтраку. Зайдя на кухню, я похлопал по плечу отца, который, как обычно, был погружен в чтение газеты, и плюхнулся на стул справа от него. Меня тут же ткнул в бок щуплый локоток моей сестры Мэри. Она младше меня на пять лет, мелкая и вредная, но очень прикольная. Мы с Мэри постоянно подкалываем друг друга, и кому-то со стороны может показаться, что между нами, как у большинства братьев и сестер, идет война не на жизнь, а на смерть, но на самом деле мы с ней друзья. Наверное, я даже люблю эту маленькую засранку, но только ей, конечно, в этом никогда не признаюсь.
Я ответил на тычок сестры, воткнув ей под ребра свои пальцы, от чего она даже подпрыгнула на стуле. Мама крутилась у плиты, дожаривая последнюю порцию блинчиков. Она повернулась ко мне и произнесла:
– С добрым утром, Сэмми.
– С добрым утром мама, – ответил я, повернулся в сторону отца и повторил. – С добрым утром, папа.
– Доброе утро, сынок, – отозвался отец, убирая в сторону газету. Я наклонился к сестре и прокричал ей прямо в ухо:
– С добрым утром, Мэри!
– Не издевайся над сестрой. Она младшая и девочка. Ты должен заботиться о ней и защищать от всех тягот и невзгод, – устало проговорила мама.
