Адхара почувствовала, что плачет. Нет, это не от боли. Она поднесла к глазам правую руку, и слезы обожгли ее ладонь, словно капли жидкого огня. Она подумала о своем поединке с Амхалом и об их долгом, полном отчаяния поцелуе, а потом — об Андрасе и его теле, которое теперь навсегда погребено под обломками портала. Подумала о тех последних ужасных днях, когда Андрас стал ей отцом лишь для того, чтобы умереть у нее на глазах от руки мужчины, которого она любит. Она вспоминала все это и не могла утешиться.
Зачем вся эта боль? Почему она должна терять все, что ей дорого? Похоже, что боги выбрали для нее такую жизнь лишь для того, чтобы забавляться, глядя на то, как она бредет без дороги и пытается сбросить путы, которыми связала ее судьба, и как ее жалкие усилия терпят неудачу. Значит, вот для чего существуют Воительницы и Разрушители? Сирен и Марваши много столетий убивают друг друга только для того, чтобы боги забавлялись?
Сейчас Адхара знала лишь одно: у нее больше нет сил.
Она дотронулась рукой до бока, и ее ладонь окрасилась кровью.
«Я могу умереть», — подумала она, но не испытала при этом никаких чувств. Сейчас ей было совершенно все равно, будет она жить или умрет.
Она позволила себе соскользнуть вниз вдоль ствола, почувствовав, как кора дерева оцарапала ей спину. И упала в высокую траву, на огромные папоротники и цветы устрашающего вида. Подняв взгляд, она увидела между кронами деревьев небо, усыпанное бесчисленным множеством звезд, и сияющий удивительно ярким светом узкий серп луны.
Небо было таким же, как во Всплывшем Мире. Это было то жестокое небо, которое она увидела в тот день, когда появилась на свет и проснулась посреди луга, не зная, кто она и откуда. Разве что тогда было солнечное утро, а сейчас глубокая черная ночь. Все это время какой-то жестокий бог там, наверху, видел, как она ползет по земле, и даже, может быть, смотрел на нее и смеялся. Адхара улыбнулась звездам. Она устала от всего этого. Так или иначе, теперь игре конец.
Она позволила своему телу без сил распластаться на земле — руки вдоль боков, ноги вытянуты. Потом закрыла глаза, темнота окутала ее и унесла прочь.
Внезапно что-то разорвало густую тьму ее сна. Среди черного мрака появилась расплывчатая ярко-белая фигура, похожая на язык пламени. И эта фигура вздрагивала, как огонь от ветра.
Постепенно Адхара начала слышать голос. Он прерывался и был так слаб, что его же собственное эхо заглушало его. Он произносил непонятные слова на забытом языке.
Девушка услышала в этом голосе невыносимое страдание и мрачное отчаяние. И ощутила их всем телом так, словно это были ее собственные чувства.
Она не понимала слов и не могла разглядеть, кто их произносит. Но чувствовала, что голос говорит о боли и смерти.
Кандалы сдавили ей запястья. Непроглядная тьма закрыла ей глаза. И что-то лежало у нее между сосками, свернувшись, словно змея, и вгрызалось ей в грудь все глубже, почти до самого сердца.
«Скорей, скорей, скорей!»
Адхара широко раскрыла глаза и тут же закрыла, ослепленная светом. Пошевелила головой — она была тяжелой, словно наполненной камнями. Все тело болело. Солнце обжигало ей кожу. Девушка провела ладонью по лбу, он был мокрым от пота.
Вдруг ее словно пронзила жгучая, как укол боли, тревога. Адхара хорошо помнила свой недавний сон, и ей казалось, что это было сообщение, которое кто-то хотел ей передать. Но смысл этого сообщения она понять не могла.
Она снова, на этот раз медленно, открыла глаза и попыталась различить в этом беспорядочном море света контуры каких-нибудь предметов. Постепенно ей это удалось, и она узнала то место, где вечером потеряла сознание, очертания веток и листвы и некоторые из цветов. Все вокруг было окрашено в самые яркие и праздничные тона. Лепестки цветов ослепляли ее оттенками розового и лилового, а листва деревьев — жгучей зеленью. От опьяняющих запахов у нее закружилась голова.
Адхара стала внимательно изучать взглядом то, что видела. Дневной свет и отдых, который она дала своему уму, должны были помочь ей сориентироваться. Но все ей казалось похожим на кошмар, ни одно из окружавших ее растений не росло в ее мире. Подлесок состоял из кустов, подобных которым она никогда не видела. У деревьев были невероятно длинные стволы, ветви с остроконечными листьями наверху собирались в округлую крону. Были там растения с большими мясистыми красными отростками на конце и другие, похожие на веера из листьев с острыми кромками.
Адхара снова пощупала лоб — он был прохладным. Вчерашний жар прошел. Она не бредит — она действительно оказалась в таком месте, которого не может быть.
Девушка прислонила голову к стволу какого-то дерева с пористой корой. Значит, это началось снова. Она еще жива, и ей снова предстоит бой — на этот раз борьба за выживание. Она собралась с силами и осмотрела рану в боку. Разрез был большой, но кровотечение остановилось.
Адхара с величайшей осторожностью сняла с себя куртку, которая словно срослась с ее телом. Может быть, есть опасность, что в рану попадет инфекция, но это не важно. Она знала, что Андрас вложил в ее сознание все необходимые сведения на любой случай. Достаточно посмотреть вокруг. Остальное сделает ее память искусственного существа. Она быстро найдет растение, которым вылечит себя. Однако уже через несколько минут девушка с ужасом поняла, что память ей не поможет. Все вокруг было незнакомо. До сих пор инстинкт всегда спасал ее от беды. Но теперь ее внутренний голос вдруг умолк.
Адхара снова закрыла глаза, стараясь подавить волну панической дрожи, которая начала подниматься по позвоночнику от ног к вискам. И быстро нашла ответ. То, что надо сделать, будет неприятно, но другого выхода нет.
Она собралась с духом. Ночной сон немного восстановил ее силы, и теперь она чувствовала, что сможет выполнить одну простую магическую операцию.
Адхара вызвала магический огонь. Перед ней поднялся над землей красноватый, слабо светящийся огненный шар. Девушка знала, что этого будет достаточно.
Она взяла в руку кинжал и погрузила его в шар по самую рукоять, подождала, пока огонь сделает свою работу и лезвие станет темно-красным. Потом сделала глубокий вдох, взглянула на свой бок и постаралась набраться мужества.
Адхара прикусила губу, плотно закрыла глаза и прижала раскаленное лезвие к своему телу. Ее крик разорвал тишину чужеземного леса.
Вскоре Адхара почувствовала голод. Она не помнила, сколько времени прошло с тех пор, как она ела в последний раз, но знала, что должна поесть, чтобы окончательно окрепнуть. Процедура, которой она предохранила свою рану от заразы, обессилила ее. Деревья были увешаны плодами, но Адхара не видела среди этого изобилия того, что могло быть пригодным в пищу. Эти плоды кричащей окраской и чувственными формами как будто звали жертву откусить от них кусок, чтобы убить ее ядом. Но выбора не было, она еще какое-то время ходила по лесу, разыскивая какой-нибудь более безобидный на вид плод. Наконец она увидела дерево с большими темно-фиолетовыми яблоками, подняла одно из них, упавшее на землю, и вонзила в него пальцы. Мякоть плода оказалась густой и мучнистой, из нее вытек красный сок такого яркого цвета, что Адхаре на мгновение показалось, будто ее руки в крови. Внутри плода оказалась молочно-белая сердцевина. Адхара осторожно лизнула ее, она оказалась очень сладкой. Девушка решила рискнуть и с жадностью съела сердцевину.
