— Прекрати, что ты делаешь!
Я не поняла, о чем он, и еще крепче вцепилась в бороду.
— Перестань, иначе вместе разобьемся! Моя борода священна. На нее не должно попадать ни капли влаги.
Как я ни была напугана, но могла дать голову на отсечение — дождя не наблюдалось. Но тут до меня дошло, что случилось со мной от страха. Если по-научному — не выдержал мочевой пузырь.
Колдун начал снижаться. Я заорала уже не от страха, а от радости. В не очень приличных выражениях пообещала, что обделаю его всего по полной программе. Сверху я разглядела, что к нам несутся Кийс и Локша. Рядом мелькала метла. Видимо, она и привела парней.
Колдун спикировал на берег реки. Приземлившись, я увидела вытаращенные глаза приятелей. Наверное, вид у меня был еще тот.
С первой попытки оторвать руки от бороды не получилось. Помогли Кийс и Локша. Кот тут же начал растирать мои бедные конечности, и я почувствовала облегчение. Посмотрела на колдуна и испугалась: вдруг сбежит?
— Привяжите его к дереву, а на бороду воды из речки плесните! — крикнула я.
Колдун издал ужасный крик и обрушил на мою голову поток проклятий. Я поняла, что сделала все правильно. И, пошатываясь, отправилась отмываться. Ноги все еще плохо слушались.
Локша с восхищением пробормотал:
— Ну ты и девка! Огонь! Ничего не боишься. Жуть ведь, как он тебя по небу таскал.
Я хотела подтвердить, что да, мол, я такая. Но вовремя вспомнила, чем мой полет закончился. Опустила глаза и честно призналась:
— Не такая уж и храбрая. Напустила лужу прямо ему на бороду. Впрочем, этим и спаслась.
Парни сидели на берегу и ржали в голос. Успокоившись, поинтересовались:
— И что с ним дальше будем делать?
Я пожала плечами:
— Оставим тут, высохнет — развяжется. А теперь давайте сматываться.
Когда мы отошли подальше от места последних приключений, Кийс предложил:
— Надо, Люба, твою внешность изменить. Больно волосы у тебя запоминающиеся. А врагов ты себе нажила… Обрежем косу — станешь на парня похожа.
— Никогда! — решительно возразила я и обхватила косу рукой. — Сколько растила волосы, а теперь режь?!!
Кийс рассмеялся:
— Хоть мне-то не ври. Растила… Для твоего же блага предлагаю.
Я нежно погладила свою шевелюру. Кийс, как всегда, прав. Придется прощаться с красотой. Эх, жаль, Федя меня не видел. Но гребешок-то в кармане. Придется беречь его как зеницу ока.
Скрепя сердце я позволила обкромсать свои роскошные волосы. Причем самым примитивным способом — ножом Локши.
Через пару дней блуждания по лесам мы все-таки сумели выбраться на тракт. К вечеру стояли во дворе трактира «Горластый петух». Тут сновал с деловым видом разный народ. На крыльце сидел молодой парень и пялился по сторонам.
— Эй, хозяева! — крикнул Кийс. — Можно ли попить-поесть да на ночлег остановиться?
К нам вышла дородная красавица. Я даже ахнула. Ничего себе! Рост — как у гренадера, плечи мощные, но при этом чудо как хороша! Я рядом с ней — невзрачный цыпленок.
— Проходите, гостям всегда рады. А коль ночевать здесь надумали, так познакомимся. Меня Настасьей Вахромеевной кличут.
Хозяйка трактира взглянула на бездельничающего парня:
— Ты бы, Климка, хоть делом занялся. Целыми днями баклуши бьешь. Твои друзья все в заботах, а ты штаны протираешь.
— Так ведь боярина жду, — проворчал парень.
— Прочь с глаз моих долой! — Красавица явно разозлилась и грозно двинулась в сторону парня.
Тот кувырком слетел с перил и, ворча под нос, двинулся к воротам. Хозяйка развернулась к нам:
— Что же вы, гостюшки, все на улице стоите да на всяких обормотов смотрите? — Она широко распахнула дверь: — Милости просим, заходите. Накормим.
Федор
«Дядюшка» встретил прямо в воротах и запричитал:
— Счастье-то какое в дом пришло! Твой друг детства приехал — боярин Свег, — скороговоркой пояснил он.
Гость уже шел навстречу. Мужик примерно моих лет. Он был хорошо сложен и, видимо, силен. На лице застыло любопытство, которое вскоре сменилось радостью:
— Вот не ждал, не гадал! Федюха, а ты почти и не изменился. Да и взгляд остался прежним. Уверен, если бы встретил на улице, сразу узнал бы!
Я натянул на физиономию радостную улыбку, а про себя выругался. Хорошо хоть дед предупредил. И чего ждать от этой встречи? Я чувствовал себя не в своей тарелке. Ни хрена себе — вспоминать то, чего не было!
Хотя вряд ли и сам Свег что-то обо мне знает, кроме того, что ему рассказывали мамки да няньки. Как я понял, настоящего Федора похитили в том возрасте, когда еще под стол пешком ходят. Чуть не пошутил, что помню, как на горшках вместе сидели.
Шагнул навстречу «другу». Обнялись. Я с иронией хмыкнул:
— Друзьями не разбрасываюсь.
Решил, что буду поначалу больше слушать, а там разберусь, что к чему.
Тут помог дядюшка:
— К столу, к столу, гости дорогие. Надобно отметить встречу.
Что ж, очень удобно. За стопкой можно разрешить самые неразрешимые дела и вопросы.
С боярином прибыли несколько человек — как я понял, друзья и воины из дружины. Все весело проследовали в горницу. Дядюшка расстарался: от закусок, а главное от выпивки, рябило в глазах. Старичок первым поднял кубок:
— За племянничка! Не чаял и не думал, что когда-нибудь его увижу. За твое возвращение, Феденька!
Присутствующие подхватили эстафету. Кубок поднимался за кубком, ковш за ковшом. Кажется, все мне были искренне рады. Сам я больше слушал, чем говорил. При вопросах о годах, проведенных на чужбине, корчил скорбную рожу и хмурился, давая понять, что мне неприятен этот разговор. Друг детства оказался пацаном правильным и в душу не лез. Держался с достоинством, лишнего не молол, от чарки не отказывался, но меру знал. Да и сопровождавшие его воины мне понравились. Цену себе ведали, к Свегу относились с уважением. Если бы дело было в нашем мире, я бы сказал, что он у них в авторитете. Я все больше проникался симпатией к боярину. Где-то слышал выражение «короля играет свита». В данном случае оно было к месту.
Один только тип раздражал — двоюродный брат Свега, Хват. Похоже, он был совсем из другого теста. Пил без меры, хорохорился, задирался. В общем, строил из себя крутого, а сам — так, мелкий фраер.
Ну и, как всегда и везде в подвыпившей компании, зашел разговор о бабах. Сначала помянули какого-то племянника Свега.
— Когда его женишь? Скоро всех девок придется под замок сажать. Липнут они к нему, как мухи к меду.
Свег нахмурился. Видимо, базар был ему не по душе. Тут открыл рот Хват.
— Слышали о Настасье Вахромеевне? — пьяно хихикнул он. — Говорят, снова любовника завела.
