— Когда его женишь? Скоро всех девок придется под замок сажать. Липнут они к нему, как мухи к меду.
Свег нахмурился. Видимо, базар был ему не по душе. Тут открыл рот Хват.
— Слышали о Настасье Вахромеевне? — пьяно хихикнул он. — Говорят, снова любовника завела.
По тому, как мгновенно наступила тишина, я понял: все не только слышали, но и знают, кто он. Свег оборвал пьяного болтуна:
— Нам-то что? Думаю, никто бы не отказался. Ее избраннику можно только позавидовать.
Хват не успокаивался.
— Но рисковый же мужик, — протянул он. — Давно никто не смел на Настасью Вахромеевну заглядываться. Уж сколько хахалей ейный муж погубил, счет потеряли. И главное, другой бы женушку поучил, а у этой и волосок с головы не падает.
Я с трудом сдержался. Но пока мое имя не произнесено, надо терпеть. Если заеду наглецу в морду, всенародно признаю, что я и есть тот любовник. Так что придется оставить разборки до лучших времен. Мы с Настасьей вроде старались не давать повода к такому базару, но, видать, прокололись. Шила в мешке не утаишь. Ладно, Бог не выдаст — свинья не съест.
Хват гнул свое:
— Хотя из-за такой бабы и помереть не жалко.
Я сжал кулаки. Ну все, еще слово скажет — пересчитает носом ступени. Никогда никому не позволял обсуждать свои любовные дела. Но тут нас отвлек Алекс, загорланивший какую-то веселую песню.
Свег улыбнулся и кивнул в его сторону:
— Перебрал твой парень, сил не рассчитал.
Я удивился. Раньше мой телохранитель не позволял себе подобного. В новом мире, что ли, слабину себе дал? А Алекс веселился вовсю: трепался за жизнь, братался с парнями Свега и даже лез пьяно обниматься.
— Может, хватит тебе? — спросил я его.
— Шеф, да разве я пьян? Хотите, пройду по одной половице?
— Попробуй.
Под смех и ободряющие крики присутствующих Алекс пошел. С первой попытки получилось не очень. Со второй — получше. Так как вокруг все были изрядно навеселе, то начинание с восторгом подхватили. Я с удивлением увидел, как мужики выстроились в ряд и старательно вышагивали по половице, обсуждая, кто идет ровнее.
Алекс развлекал народ прибаутками и историями для чисто мужской компании. Я подумал: «Только бы лишнего не сболтнул». Но в этот момент встретился с совершенно трезвым взглядом своего охранника. И успокоился: Алекс верен себе, да и мне тоже.
Гуляли мы с новыми корешами почти до утра. С пьяных глаз удумали на следующий же день отправиться в гости к Свегу. Только вот не учел я местных традиций: подниматься пришлось с первыми лучами солнца.
Я окинул мутным взором нашу помятую компанию. Называется, оторвались без тормозов. Пожалуй, только Свег держался молодцом. Силен мужик, даже утром к кружке не приложился. Я зауважал его еще больше.
Двинулись в путь. Друг детства ехал рядом и рассказывал что-то про общих знакомых. Я старался запоминать, но получалось с трудом. Хват вертелся рядом. То ли его очень интересовала моя биография, то ли от рождения был слишком любопытным. Ему бы поучаствовать в программе «Что? Где? Когда?». Меня пытался приобщить к этой забаве учитель словесности, так сказать, для общего развития, пока я не послал его куда подальше. В пределах своих занятий я и так всегда знал, что и где должно произойти. Иначе бы не стал олигархом.
Я обдумывал, как бы отвязаться от назойливого боярина, не искалечив его. Руки уже так и чесались. Выручил Алекс. Мой телохранитель внезапно воспылал интересом к делам Хвата. Теперь вопросы задавал больше он. Боярин едва успевал отвечать. Причем беседа сопровождалась шуточками и прибаутками. Иногда Алекс склонялся к уху боярина и что-то шептал. Оба начинали громко хохотать. Похоже, о талантах моего телохранителя мне еще только предстоит узнать. А я-то считал его замкнутым и молчаливым. Рядом с ним лучшие артисты отдыхают. Надо было ему не в охранники идти.
Затем Хват переключился на Свега — начал уверять, что его собаки лучше. Боярин вроде бы равнодушно воспринимал нападки двоюродного братца. Похоже, уже привык и рассуждал по принципу: бреши Емеля, твоя неделя. Только иногда досадливо морщился.
Вскоре мы выехали из леса, и перед нами раскинулось широкое поле. На ветру шевелился ковыль.
— Говорят, эта трава растет на телах погибших, — невесело заметил Свег. — Здесь когда-то гремела славная битва.
Вдоль поля мы двигались молча. Вдруг я заметил посередине огромный валун. Выглядел он здесь как-то не к месту: вокруг больше не было ни единого камешка. Я вдруг почувствовал желание подъехать поближе. Взглянул на Свега. Тот, видимо, понял мое намерение и кивнул. Мы направили к камню коней. Я почти не удивился, прочитав на булыжнике слова: «Направо пойдешь — счастье найдешь. Налево пойдешь — богатство найдешь. Прямо пойдешь — смерть найдешь».
В самом деле, что же это сказка без камня с надписью? Но тут я вспомнил мерзкого колдуна. Ну, Карлуша, сукин сын, погоди! Засуну я тебе эти сказки в задницу. Злость на учителишку накапливалась и накапливалась. Все припомню, дай только срок.
— Свег, откуда здесь этот камень?
— Не имею понятия. Да и никто уже не помнит.
Я подозрительно поглядел на друга детства:
— И какая же из дорог наша?
— Другая. Вон по краю поля идет.
— А этими кто-то ходит?
— Не знаю, врать не буду. Раз утоптаны, вроде должен кто-то ездить. Но сам я с такими людьми не знаком. Поговаривают, что князь наш когда-то ходил.
Свег резко умолк — видно, не хотел базарить о власть имущих. Но я решил выжать из него эту историю до капли. Сам начал, за язык никто не тянул.
— И по какой же дороге отправился князь?
— Да мне-то откуда знать? Но болтают, что связался он там с нечистой силой да и сам стал поганой нечистью.
— А как вы определяете, что он нечисть?
— Зело злобен стал сей князь и жесток. С боярами лют. Поместье отнять может. До красивых девок охоч. Кто хочет уберечь дочку, прячет.
Я хмыкнул. У нас тоже заводы и фирмы отбирают. Сам не раз этим промышлял. И нечистью для этого быть совсем не обязательно. Как говорится, на то и щука в пруду, чтоб карась не дремал. А насчет девок… Ну пользуется мужик положением. Не он первый, не он последний. Так бояре тоже вроде не терпилы бесправные.
— И вы позволяете? — поинтересовался я. — Он один, а вас много.
Свег поглядел на меня как на дитя неразумное и промолчал. А я почувствовал разочарование. Распустили сопли. Посмотреть на боярина — этот валун с места может сдвинуть. А одного князя завалить не в состоянии.
Тут вспомнился Сеня. Вроде мал да хил, но хитер и коварен, как гиена. Сумел устранить брата, красавца-богатыря. Правда, судьба наказала, ниспослала ему кару в виде Шамаханской царицы.
