— Я не понимаю, к чему ты клонишь! — заорал Зевс. — Ну, допустим, эта прана существует. Допустим даже, что веруя в Игру, я порождаю силу, которая создает на месте программного бота живое существо — некого духа. И что с того?
— Да то, что максимум праны, выделяется при человеческой смерти, Зевс! Если человек верит в свою смерть, он отдает на прану всего себя! Всю свою душу, все свои силы! Нас У-БИ-ВА-ЮТ, Зевс. И убивают по-настоящему! Игра — это жертвоприношение!!!
Некоторое время Зевс тупо молчал.
Будучи от природы человеком умным и склонным к логическому анализу, он не стремился победить Кима в споре, но принимать его версию на веру без боя не собирался. В древности, кажется, подобные люди называли себя «циниками»[1], — в честь умных собак, которые, если им кинуть мясо, сначала принюхивались и только потом начинали есть.
Зевс «принюхался» к новой мысли.
Смерть и боль всегда казались ему похожими явлениями. Он не мог знать, что происходит с умершими Игроками — поскольку, естественно, не видел ни одного из них после смерти. Но точно знал, что все Игроки в момент смерти или ранения испытывали настоящую боль. Черт, да он сам ее не так давно испытал! Значит ли это…
— Обожди, — он покачал головой, вновь обращаясь к Киму, — на счет реальной смерти это только догадка или ты знаешь наверняка?
— Я же говорю, — устало ответил Ким. — Мне сказали.
— Но кто?
— Я говорил, какой-то мужик, назвавшийся Вирусом Игры. Он, впрочем, еще по-разному себя называл… Шайтан…
— Араб что ли? — перебил Зевс.
— Да нет! — отмахнулся Ким. — Он сказал, что Даймон. Один из тех самых информационных конструкций, что были созданы человеческой верой и воображением много лет назад. Может даже столетий или тысячелетий. Именно он возглавил проникновение в Игру и захват ее ботов другими Даймонами.
— А как выглядел?
— Ну, мужчина, средних лет, в шляпе. В плаще с капюшоном. Ничего особенного.
— И ты поверил? — Зевс вскинул бровь. — Тебе лапшу навешали, блин, а ты введешься, как баран.
Ким даже не обиделся.
— Он вытащил Киру, которая все еще оставалась на третьем уровне. И разговор с ним происходил в междумирье, в месте, которого нет. И … есть кое-что еще, о чем я расскажу чуть позже. В общем, кем бы он ни был, он действительно манипулирует этой проклятой Игрой. Так доступней?
Зевс замолчал.
— Может быть, это тоже часть Игры, — из чистого упрямства выдавил он.
— Может быть все, — Ким кивнул. — Однако, учитывая обстоятельства, есть кое-что, что следует сделать наверняка. Выжить вам четверым. Если шанс сдохнуть по-настоящему реален хотя бы на сотую процента — вы обязаны это сделать!
* * *
«Как же сложно описать то, что необходимо понять и прочувствовать, — думал Ким, наблюдая за потоком мыслей, бурлящим в голове старого друга, после того, как новая информация была выложена перед ним. — Может быть, наши смерти все же необходимы человечеству, чтобы мы перестали увлекаться виртуальными мирами? Хотя бы наполовину. Ведь это грех, разве нет? А грехи следует искупать… Нет, черт возьми! Да верю ли я в это сам? Или через пару уровней уже дойду до этого вывода?! — Ким помотал головой. — Самая крупная Игра в истории развлечений оказалась ловушкой для десяти процентов населения планеты. Зашибись! Но, может, не все потеряно?»
К сожалению, доказательства верности слов Вируса (как впрочем, и их лживости) было невозможно получить до тех пор, пока Игра не пройдена до конца. Вернуться в реал иначе было возможно единственным способом — умереть. Делать этого не хотелось.
Пока Ким видел только один «приличный» способ влиять на ситуацию: чтобы выжить, следовало вливаться в Игру всё больше и больше. СЛИТЬСЯ С НЕЙ.
«Черт, — вдруг мелькнул мысль. — А ведь так мы перестанем отождествлять себя с живыми людьми. Сами станем ботами. Персонажами, поверившими Игре. Её частью, программой, не более. Может, этого от нас и добиваются?»
Пока Кира продолжала что-то объяснять удивлённым Зевсу и Ведьмочке, Ким развернулся в сторону «египетской» крепости. Картина пред ним и друзьями разворачивалась необычайная. Она навсегда отпечаталась в его памяти, как грандиозное, незабываемое действо.
Более тысячи мумий по-прежнему штурмовали замок. Сотнями они падали вниз, сгорали, лишались конечностей под ударами защитников. Но продвигались вперед. Под градом стрел единицы самых удачливых мертвых пересекали ров, вгрызались в камень ногтями рук и ног. Особо настырные цеплялись даже зубами, до того был силён зов! Нечеловеческая сила и жажда гнала мертвецов к живым.
Гарнизон замка изнемогал. Без устали лились остатки масла на оскаленные лица нападающих. Игроки расставались с жизнями долго, мучительно, больно. Но всё-таки убить мумию было на порядок сложнее, нежели обычного человека. Искалеченные, изуродованные тела уже заполняли собой рвы цветными шевелящимися холмами. Но все, способные цепляться за стены, снова упорно ползли наверх.
От увиденной картины Кима передернуло. Совсем недавно он сражался с зомби, очень напоминавшими повадками забинтованных мумий, и прекрасно помнил те ощущения, что испытал. Крепость «собакоголовых» могла рухнуть в любую минуту. Запасы стрел после почти часового боя, наверняка, были на исходе. Очень скоро кто-то из мертвецов залезет наружу и тогда…
— Как ощущения? — Тем временем пыталась дознаться Ведьма у Киры. — Каково это, быть призрачным. Или даже прозрачным? Парить меж мирами.
— Как будто плывешь в невесомости, — ответила Валькирия. — На тебя ничего не действует. Ни гравитация, ни ветер, ни свет. Можешь только мыслить. Но если хочется пройти по земле или взять в руки предмет — достаточно этого захотеть. Ты видела — Ким пользовался стрелой.
Веда помрачнела.
— Я слышала, о чем говорят Зевс с Кимом. У нас с Зёмой, Демой и Элей шансов почти не осталось, верно? Мы не найдем собственный Путь и нам уже не перескочить через пару уровней сразу.
— Собственный путь … — зло пробурчал стоящий рядом Зевс. — Если под этим Ким с Кирой подразумевают каннибализм, которым нам с Ведой надо заняться ради победы… то пусть оба идут в задницу! А я лучше сдохну, чем стану жрать человечину.
— А она? — Ким спокойно показал кивком головы в сторону Веду. — Ты уверен, что твоя подруга готова к смерти?
Зевс, которому нечего было возразить, отвернулся.
— Хороший выбор, — мрачно заявил он. — Я либо должен пройти уровень и отведать человечинки, либо сдохнуть. Прекрасно! В таком случае, я лучше поверю, что это всё же обычная Игра, без всяких поганцев-даймонов, которые оживляют программных ботов. А все что ты мне рассказал про смерти Игроков — говёный бред.
