Богдан, по-видимому, совершенно не впечатленный горячими словами монарха, спокойно убрал револьвер.
— Дурное дело не хитрое, — заметил он, — Мой корабль часто совершал рейсы не только вдоль берегов нашего королевства — нам доводилось бывать и у Затерянных островов, и в районе Дальних холмов…
— Не поверю, что волхвы, там обитающие, используют револьверы! — Тревор медленно потянул носом воздух, и неожиданно повернулся к прочим своим спутникам, — Теперь что касается вас, друзья мои. Зачарованные инструменты были запрещены еще до моего восхождения на престол. Я понимаю, что помощь их неоценима, и без них нас бы, скорее всего, съели еще прошлой ночью… Но хотя бы постарайтесь не демонстрировать их широкой публике! Мне бы не хотелось, чтобы пошли слухи не только о проклятии короля, но и о его несостоятельности, как монарха!
Ашет, потрясенный до глубины души, поправил ворот камзола и попытался застегнуть его туже, дабы не провоцировать короля демонстрацией своей обожаемой флейты. Антон, от изумления даже позабывший о горе, прижал к себе скрипку.
Карина, быстро глянув на поклонника, перевела взгляд на короля и, аккуратно подсадив Марысю себе на плечо, решительно шагнула к нему, гордо приподнимая подбородок.
— Может быть, вы еще вспомните, что и шаманы вне закона? Или ополчитесь против моей кошки? Ваше Величество, при всем моем искреннем уважении — вы и в самом деле идиот. На войне как на войне, хороши любые средства, тем более, если наш противник не только Донат, но и сам Неблис! Без револьверов и зачарованных инструментов нам не победить, и кстати… В прошлый раз я видела зачарованный барабан. Парня похитили без него, он остался в лесу или… — девушка внимательно глянула на Фредо, затем на Ашета, — Вы куда его дели, братья?
Охотник и князь удивленно переглянулись. Чем они вызвали вдруг негодующий вопрос шаманки, понять было мудрено — к барабану Мартына ни первый, ни второй не прикасались. С самого момента похищения, и далее этот инструмент находился в ведении Аркано и все, что было известно самому чернокнижнику — так это то, что с поля боя его забрал Барт. Куда барабан делся впоследствии, он не знал.
— Барабан в моих покоях, в княжеском дворце Финоры, — Медведь, глубоко вздохнув, поправил седло и проверил подпругу, — Но зачем он тебе? Играть на нем мы не умеем, да и Аш всегда говорил, что это слишком опасный инструмент… Мы и сами имели возможность в этом убедиться.
— Да, я помню, что стало с той комнатой на постоялом дворе… — князь негромко вздохнул, аккуратно приторачивая к собственному, уже закрепленному седлу, посох, — Седлайте коней. Продолжить беседу мы вполне можем и в пути, мне бы хотелось как можно скорее добраться до Тирара. Да, Богдан… ты уверен, что нам действительно стоит тратить время на этого Плута?
Капитан безразлично пожал плечами. Уверен он не был, но возможности получения новой информации все-таки не исключал.
…В этот день народу в харчевне «Серый осьминог» почти не было — то ли попутный ветер унес их в море на рыбалку, то ли просто в такое время люди были больше заняты своими будничными делами, а не распитием спиртных напитков в злачном заведении. Как бы там ни было, а хозяин — плутоватого вида человек с повязкой на глазу и большой серьгой в ухе, — тосковал за стойкой, от нечего делать толкая пальцем грязные стаканы и выстраивая их в какую-то замысловатую фигуру.
Услышав скрип двери, он оторвался от своего увлекательного занятия и, обнаружив на пороге Богдана, расплылся в широкой, радостной улыбке.
— О, капитано! Каким ветром?
— Попутным, — пират легко повел плечом, — Зашел узнать новости.
Плут, окинув долгим взглядом сначала собеседника, затем группу людей, толпящуюся за его спиной, неприятно осклабился.
— А чего ж сразу о делах-то все, о делах? У меня тут места много, садитесь, гости дорогие, угощу, чем смогу… Может, выпить налить, а? Есть у меня запасец отменного пойла!
— Я пришел не пьянствовать, — голос капитана похолодел на несколько градусов, — Некоторое время назад я заплатил тебе приличную сумму за то, чтобы ты разузнал о моем парне. Результаты?
— Ну, капитано, твои задачи не так просты к выполнению, — Плут осклабился, посверкивая золотым зубом, — Этот паренек, гляди, и вовсе пропал из виду, уж мои ребятки искали его, искали… — единственный глаз хозяина харчевни неожиданно скосился куда-то на сторону, что очень не понравилось пристально наблюдающему за ним Богдану. Плут, тем временем, не замечая произведенного впечатления, продолжал отчаянно врать.
— Ей-ей, клянусь, капитано, как есть всю Санору перелопатили! Да что там Санору — мы ж по всему королевству искали, да только найти немного удалось. Я уж говорил же тебе — король его ищет, да и видели паренька в компании богатеньких каких-то, уж ты бы поспрашивал…
— Уже спросил, — Богдан широко, очень опасно улыбнулся и неожиданно обернулся к спутникам, — Прошу прощения, Ваше Величество, не напомните ли мне, что вы ответили?
Тревор, мигом сориентировавшись, тяжело шагнул вперед, гордо поднимая увенчанную короной голову. Рука его лежала на рукояти меча, который пока что оставался в его пользовании — Ашет претензий на этот счет предъявлять не решался, слишком хорошо сознавая, что Либерт ковался как королевский меч, а не как оружие простого охотника. Пусть и главы легиона.
Плут посерел. Увидеть в своей харчевне не кого-нибудь, а самого властителя дель’Оры он не ожидал совершенно, а лишенный возможности врать, мигом ощутил себя потерявшим почву под ногами. Что сказать, он не находился, как вести себя не знал, и поэтому откровенно заметался, пытаясь то ли спрятаться за стойкой, то ли напротив — показать себя во всей красе.
— Ва… ва… ва… — начал, было, лепетать он, однако, Тревор прервал его. Решительно подойдя к стойке, он с гулким хлопком опустил на нее ладонь, и устремил на собеседника острый и проницательный взгляд голубых глаз. Плут почувствовал, как закололо сердце. Из королевских глаз на него, казалось, смотрело правосудие, вечное и непоколебимое, правосудие, от которого такому жалкому червю невозможно было ускользнуть.
— Все, что узнали мои люди, — тихо начал монарх, убедившись, что собеседник полностью деморализован, — Так это то, что здесь, в Тираре, спрашивали о Мартыне. Человек, интересовавшийся им, уже нашел нас, и теперь мы — мы все! — хотим узнать, нет ли иных сведений об этом юноше.
— Д-да я же… — залепетал трусливый хозяин харчевни, съеживаясь за стойкой, — Да откуда же мне, Ва… Ваше… Величество… сир… мой король… Ей-ей, не знаю я ничего, не ведаю, я и тому господину, что заплатил, так и сказал — мне сообщать-то нечего, я ж ничего…
— Какому господину? — Богдан прищурился, поправляя треуголку и слегка сдвигая ее на глаза. Так его взгляд выглядел более угрожающим.
Фредо за его спиной нахмурился, быстро переглянулся сначала с родным братом, потом с молочным и резко шагнул вперед.
— У того господина были синие глаза?
Плут, обнаружив в своей харчевне, помимо короля дель’Оры еще и сиятельного князя Финоры, совсем пал духом. Как выглядит Серебряный Фредо, этот хитрец знал, знал очень давно, ибо всегда полагал своим долгом быть в курсе внешности властителей. Можно смело сказать, что Плут был прекрасно осведомлен о том, как выглядят правители всех двенадцати княжеств королевства и, разумеется, знал, как выглядит король.
— Не… нет, господин хороший, — подобострастно заюлил он, склоняясь в поклоне, — Никак нетушки, то был самый, что ни на есть обычный человечек, вот ровно как я или как вон те ребята, — он кивнул на замерших у дверей стражей, — Без доспехов, правда, зато при деньгах! Он мне мешочек золота-то кинул, да и велел — если, мол, кто будет о парне по имени Мартын спрашивать, ты не говори никому…
— Ах ты, собака! — Богдан, не выдержав, рванулся вперед, выхватывая револьвер, — Ведь я заплатил тебе, ты должен был работать на меня!
— Осади! — Аркано, прекрасно понимая, что если новый знакомый пристрелит этого плутишку, информации им не видать, ухватил пирата за плечо, добавляя уже тише, — Дай ему закончить.
