— Твой визит возвысил мое жилище, о Высочайший, — пропела таэтисса ритуальную формулу приветствия, подобающую при обращении к тому, кто стоит много выше на иерархической лестнице. Тем не менее, вставать мистисса не стала. Официальный наследник престола — не император. А она — не служанка, забывшая протереть пыль в его покоях. — Чем обязана столь негаданной радости?
Атанис Аратаэнэлле смерил застывшую в кресле девушку раздраженным взглядом. Янтарные глаза чуть прищурились — видимо, в отношении собственной значимости его взгляды несколько отличались от мнения белокурой мистиссы. Тем не менее, вслух он ничего подобного высказывать и не подумал.
— Что-то я нигде не найду Лиардис. Может быть, тебе известно, куда это запропастилась моя младшая сестренка?
Лицо Астаэлле еще больше окаменело. Пренебрежительный тон посвященному в особенности высшего света таэтис мог сказать очень многое. Атанис недвусмысленно намекнул, что не считает дружеские отношения между мистиссой и Лиардис значимым политическим союзом, который необходимо учитывать при создании планов. Не то чтобы он при этом сильно покривил против действительности, но столь явно выказанное равнодушие — это если и не на грани оскорбления, то, как минимум, опасно близко к таковой.
— Понятия не имею, — на губах Астаэлле проступила любезная улыбка. — С чего бы это мне следить за ней?..
Да еще и докладывать тебе о каждом ее шаге, мысленно завершила таэтисса недосказанную фразу. Ничуть при этом не сомневаясь, что ход ее мыслей для Атаниса — совсем не тайна за семью печатями.
Соболиные брови наследника сошлись к переносице. Похоже, скрытый подтекст он уловил в полной мере.
— Странное дело, ближайшая подруга моей сестры отвечает примерно так же, как и наш с ней отец, — последнее слово Атанис старательно выделил интонацией, видимо, чтобы напомнить, с чьим сыном удостоилась беседовать скромная послушница Круга Соцветий.
— Что ж, возможно, у императора и в самом деле есть дела поважнее? — Проворковала таэтисса, чья улыбка стала еще шире. Атанис, похоже, изрядно разнервничался — в противном случае наследник никогда бы не проболтался о молчании правителя империи. Уж ему-то точно было прекрасно известно о том, где именно обретается Лиардис и что она там забыла. Тем не менее, сыну он этого знания не доверил — видимо, желая поощрить дочь, следом за тремя братьями ступившую на путь политических игр. Обычное для империи дело — правители всегда распаляли отпрысков, предлагая им продемонстрировать ум, хитрость и проницательность. Ну а тот, кто не обладает этими жизненно важными для правителями качествами, явно создан не для управления величайшим государством Континента.
В комнате повисла напряженная тишина. Атанис молча буравил таэтиссу взглядом, в котором без труда читалось плохо скрытое раздражение. Тем не менее, Астаэлле заметила, как на его лице мелькнула едва различимая тень досады — наследник тоже сообразил, что сболтнул лишнее.
Сама таэтисса в определенный момент с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться. С одной стороны, Атанис совершенно прав — сколоченной ей унии катастрофически не хватает политического веса. С другой стороны, ни для кого не секрет, что Астаэлле стоит в шаге от вхождения в Круг — а как только это произойдет, Лиардис заручится поддержкой пусть небольшой, но части высшего мистического собрания империи — единственная из детей императора, кстати. Сколь далеко простираются амбиции конкурентов, Атанис не знает, но логично предполагает худшее.
— Как ты думаешь, не имеет ли отношения к ее исчезновению недавний отъезд… — Наследник принялся старательно изображать признаки внезапно поразившей его забывчивости, — ах, да! Сын асиоматика, Кесиан. Он же, если мне не изменяет память, отправился в Ровандис? Что он там, кстати, позабыл?
— Какое-то малозначимое поручение, я, если честно, не слишком вникала в его суть, — с наиприятнейшей улыбкой ответствовала Астаэлле. Вот только в глазахледяной красавицы не было и следа того показного тепла, которым так и сочился музыкальный голос. Два взгляда — пронзительно синий и янтарно-золотой — буравили друг друга со все большей ожесточенностью.
Очевидно, что Атанис прекрасно понимает: Лиардис заручилась помощью персоны, которая пусть не сегодня, так завтра будет обладать немалым влиянием на имперские политические процессы. В большинстве своем мистики таэтис неохотно влезали в дела светской половины общества. Тем не менее, изредка таковое случалось — что, конечно же, приносило Высочайшим изрядную головную боль. В тот момент, когда Астаэлле войдет в состав Круга — а ни для кого не секрет, что она уже сейчас стоит на его пороге — козыри в руках сестры Атаниса появятся пресерьезные. Даже слишком серьезные — в некоторых глазах Лиардис, чего доброго, превратится из младшей сестры наследника в достойную ему альтернативу. Чего удивляться, что кронпринц таким поворотом дел немало взволнован.
— Думаю, Кесиан Оссирис — и впрямь не та личность, на обсуждение которой следует тратить драгоценное время, — медленно произнес Атанис, когда пауза в разговоре начала выглядеть совсем уж неприлично.
— Разумеется, Высочайший. Могу я предложить вам бокал вина? — Астаэлле запоздало сообразила, что слишком уж переиграла в независимость и пренебрежение. Ее собеседник оставался кронпринцем, к тому же — имеющим все шансы взойти на престол. Ссориться с ним — непозволительная глупость. В конце концов, сейчас ни один пророк или оракул не скажет наверняка — сможет ли девушка подняться на те вершины, где даже император будет вынужден считаться с ее мнением и желаниями.
— Благодарю. Меня ждут дела. — Похоже, примерно те же мысли вертелись и в голове Атаниса. Обострять ситуацию он не стал. Круг Соцветий в империи обладает колоссальным влиянием. Кто даст гарантию, что Астаэлле не пройдет путь от малозначительной послушницы до полноправной сэорис?
Мистисса кивнула, молча наблюдая, как Атанис открывает пространственные врата. Узор, на ее взгляд, выглядел слишком уж неуклюжим, со множеством лишних деталей, неграмотно проработанными связками… Тем не менее, среди имперских аристократов такой талант вполне можно было назвать выдающимся. Своих послушников Круг обучал куда более старательно, чем Высочайших, получавших более разностороннее образование. Которое, на поверку, частенько оказывалось излишне поверхностным.
— Кстати, — многозначительно произнес Атанис, справившись, наконец, с вратами. — Не приходило ли тебе в голову, что и Лиардис может оказаться персоной, не слишком достойной нашего внимания? Возможно, у нас еще будет время обсудить этот вопрос.
