— Так… увязались! — развел руками вместо Йехара Андрий, сам рыцарь истово замотал головой, а Виола просветила:
— Да мы понятия не имеем, что они тут делают!
— Такую ж вашу за ногу! — взорвалась воплем запыхавшаяся Макаренко. — Если б мы это сами знали!
Ясно. Мы планировали подключить светлых стихийников, отчасти чтобы продемонстрировать, что мы на сторону Хаоса не переходили, отчасти чтобы справиться с возможными осложнениями, типа толпы наделенных непонятными силами тетушек среднего возраста. А Зося подключила толпу темных, которых она, правда, контролирует не до конца, потому что…
А-а, потому что у нее силы уходят на что-то другое.
Стенка дома аккуратно рухнула, чудом не придавив при этом женщин, которые еще не все отползли в сторонку. Стоящая позади Зося сделала шаг вперед — и вдруг разразилась каким-то яростно-обиженным воплем:
— Да как ты смел? Использовать против меня алхимию?! Мальчишка!!!
Похоже, она решила, что Веслав замарал честь мундира. А он-то просто испытывал: а вдруг да проймет какой-нибудь яд…
— Какой яд?! — угадал мои мысли Эдмус. — Да на лицо ее посмотри — только после «Ниагары» так и бесятся!
Веслав тем временем уже успел вскочить. У него почему-то было превосходное настроение — и откуда взялось?
— Освободите место для арены! — скомандовал он, создавая теневые щит и меч.
Сирена пугающе выдохнула две молнии из ноздрей.
— Сперла трюк у нашего знакомого пегаса! — возмутился Эдмус. — Ставки принимаются?
Первая же молния едва не досталась ему, точнее, нам, и он счел за лучшее меня опустить.
Энергетические разряды протянулись по воздуху к Повелителю, начали оплетать его густой сетью…
— Попрыгаем в резиночку? — Веслав просто провалился вниз, в тень, и возник чуть левее, а разряды продолжили оплетать его неясный, полуматериальный кокон. — Значит, ты и была запасным вариантом?
Короткое рычание — и ослепительный огненный всполох, отраженный теневым щитом. Кто-то из светлых стихийников отмер и попытался нанести удар по сирене, а может, и по Веславу. Зося, не оглядываясь, нанесла ответный удар — что-то вроде уменьшенного «Содома и Гоморры», Веслав сместился, принял удар на локальную развертку тени и рявкнул:
— Не суйтесь!
— Они не сунутся… — ласковая улыбочка сирены не предвещала ничего хорошего. Уцелевшие после высотных прыжков тетушки пришли в движение, как роботы, которых только что активировали. Мало того — голос подала Макаренко:
— Она…приказывает… ударить! Я не хочу… не могу… Ви-и-ить! Ща я тебе причиню вред, но без злых побуждений!
Игнатский, который только сейчас показался в первых рядах светлых магов, философски пожал плечами.
— Вечно вот от тебя такого ждал. И вот только же собрался в отпуск…
И два Отдела Канцелярии вышли «стенка на стенку» с мало скрываемым удовольствием. В то время как нам пришлоcь иметь дело с теми стихийницами, которые утверждали, что они в себе не уверены.
Доверяй после этого магам! Как раз уверенности у них было хоть отбавляй. Желания убить — тоже, это видно было по мимолетному нашему столкновению с Мартой Игнатьевной. От нее я никак не могла отвязаться, а учительница еще и не переставала вещать, хотя то, что она говорила, скорее продиктовывалось контролем сирены:
— Так ты, значит, с деточками работаешь? А они будут по тебе скучать?
Воды взять было негде, я прикрылась щитом холода и готова была сама себя в эскимо перекинуть, лишь бы не слышать ничего подобного. К счастью, тут Марту Игнатьевну в прыжке примяла бело-розовая туша.
— Спросите у деточки, — посоветовала я, глядя, как пантера спрыгивает с жертвы, делает пару гребков лапой в ее сторону и готовится прыгнуть снова.
Йехару досталось три противницы разом. Глэрион мелькал в руках рыцаря, отражая удары, а сам рыцарь был просто олицетворением кротости и милосердия — от кого научился?!
— Дамы, ведь в ваших сердцах нет зла, я чувствую! Просто отложите ору… э-э, опустите руки и не надо оскорблять мой клинок, вы можете об него обжечься! Гораздо легче будет, если мы просто побеседуем, и нам не придется вас калечить, а ведь инстинкты светлого странника…
Противницы Йехара млели даже во время боя.
— О-о, джентльмен… — стонала одна, бомбардируя его сосульками, больше похожими на леденцы.
— Ка-акой мужчина… — прибавляла вторая, которая умудрялась воздушные удары делать теплыми.
Третья томно вздыхала и пыталась обратить на себя внимание рыцаря, стараясь убить его активнее всех.
Андрий занимался любимым делом: морально разрывался, причем делал это вслух.
— Они же, вроде, не темные… — бормотал он, применяя «руки земли» к одной из нападавших. — А контролируются темной… или нет, Хаосом, да?
Просто Бо-бо в действии. Эдмусу приходилось тяжелее всего: в магический бой просто так не сунешься, поэтому он висел вверху и умолял:
— Ну, полюбите ближних своих! Ну, хоть немножко!
Веслав вообще оказался за пределом слова «тяжело». Его удары не достигали цели: противница всасывала их в себя с жадностью пылесоса. Еще и облизывалась нагленько, а сама лупила по Повелителю всеми методами и всеми стихиями, включая некоторые из тех, которые я не знала. Кажется, этой твари далеко не шесть десятков лет: не зря она назвала Веслава мальчишкой. Такую энергию копят столетиями.
Замерев так, будто меня заморозили стазисом, я наблюдала, как мой алхимик отражает этот винегрет ударов. Что-то было не так, тень словно покидала его, как будто пыль вытряхивали из ковра с каждым ударом, но он все еще продолжал уточнять:
— Так Небирос подготовился к тому, что мое рождение пойдет не так? Что вмешается Арка, которая дала мне дар алхимика? И за годы до этого он послал тебя. Чтобы ты копила силы, а в случае, если я не оправдаю кое-чьих ожиданий, ты могла бы…
Здесь меня отвлекла, очень невежливо, какая-то пенсионерка со стихией земли. Ее удар был быстрым, очень, я бы не успела его отразить, я и не собиралась: в ярости от того, что меня отвлекают, махнула рукой — и земля под ногами качнулась, но не разверзлась, как должна была.
Моя противница замерла. Она не могла поднять руки. Моя кровь застучала в висках, а ее…
А ее остановилась. Потому что кровь — это тоже вода. И я ее чувствую. Чувствую свою стихию.
Не глядя по сторонам, я видела, что происходит вокруг: как сошлись в единоборстве Макаренко и Игнатский — рука к руке, никаких ненужных спецэффектов, один маг металла пытается нанести удар, а другой его предупреждает, блокирует. Как колошматят друг друга ребята из Отделов — от души отрываются, пользуясь тем, что темные — не под полным контролем. «Я у тебя просил косарь до стипухи? Ты не дал? Получи, мировое зло!!»
Андрий, Йехар, Виола, их противницы… эти — лишние. Стоп. Стоп. Стоп. Они нас больше не будут отвлекать.
Сердце стучало замедленно и само себе отдавало отчет в том, что чувствовала Виола, когда атаковала нихиллов. Противницы дружинников остановились. Потом осели на землю. Я останавливала ток крови ненадолго, но для потери сознания оказалось достаточно. Сирена коротко взвыла, бросила в мою сторону многообещающий взгляд, но не отвлеклась: продолжила гвоздить всеми своими стихиями Веслава. Шестому Сиаму такое разнообразие и не снилось.
— Ты применяешь алхимию, — в перерывах между ударами она миленько улыбалась. — Ты слабеешь, когда призываешь собственную стихию… Ты считаешь себя Повелителем, но отрицаешь ту тень, которая в тебе, — улыбочка милая, а каждое слово ложится ударом хлыста. — Ты не стоишь даже звания алхимика. Смотри, твой щит стал еще слабее! И еще! Или ты призовешь свою истинную сущность, или…
— Тебе щит не нравится? — Веслав слегка запыхался, но говорил четко. — Так я могу его убрать. Все равно ты меня не убьешь.
И он правда убрал щит. Светлая и Темная стороны Канцелярии, глядя на такое зрелище, перестали прессовать друг друга.
— Думаешь, я не могу?
— Думаю, не хочешь. Ты меня ждала. Как только я появился, нагнала сюда кучу подконтрольных стихийников, чтобы они создали суматоху и нейтрализовали Дружину. Сама в это время провоцируешь меня то ли на вспышку ярости, то ли на срыв — словом, ты все еще пытаешься вызвать хрестоматийного Повелителя. Брось. Не выйдет.
